Herr Интендантуррат - Дроздов Анатолий Федорович (мир книг .TXT) 📗
– Нравится?
Глаза Ани горели.
– Тебе! – подтвердил Титок. – Как и этот дом, и все, что в нем имеется. Будешь хозяйкой. Но не для уборки-готовки. Наймем домработницу.
– У вас есть жена! – напомнила Аня.
– Я в разводе! – ответил Титок. – С сегодняшнего дня…
Два военных года пролетели, как миг. При содействии Коновальчуков Титок быстро наладил работу завода. Запуганные жители поселка работали за гроши и не смели роптать. Имущество колхозов было роздано крестьянам, но взамен немцы потребовали поставок. Размер их рос год от года, крестьяне хмурились, но роптать не смели: Коновальчуки и сформированные с их помощью полицейские части были скоры на расправу. Местные комсомольцы попытались организовать партизанский отряд. Воевать не умели: достали несколько двустволок, отрыли в лесу землянки и жили в них, не выставив часовых. Коновальчуки мигом выследили горе-партизан, нагрянули на рассвете и отвели в район. Там мальчишек повесили, их дома Коновальчуки сожгли, предварительно ограбив до нитки.
Клан Коновальчуков быстро богател, а вместе с ними – и Титок. Полиция брала с крестьян больше, чем требовали немцы, разница шла новым начальникам. Титок держал домработницу и кухарку (Аня выбрала их лично), не садился обедать без бутылки на столе, мясо ел каждый день и помногу. Теперь он не жалел, что опоздал к раздаче портфелей. В районе, под немцами, было не так сытно. В Торфяном Заводе он считался хозяином жизни и смерти тысяч людей, его боялись, ему угождали, на него опасались косо глянуть. Ночами Аня обнимала его горячо и, угождая мужу, постоянно что-то придумывала. Титок захлебывался от страсти. Огорчало одно: детей не получалось. Поначалу Титок утешал себя, что нужно время, но прошло два года – и ничего. Он решил поговорить с женой. Аня разговора как-то сразу испугалась и отвела глаза, Титок, заметив, стал наседать.
– У меня был аборт… – выдавила Аня.
– Аборт?! – задохнулся Титок. – От кого?
– Директор…
Титок онемел. Сплетни оказались правдой. Его жена, красавица и недотрога Аня, на которую он едва не молился, на самом деле с Нудельманом… Поганым жидом!.. Титок мог понять, случись у Ани любовь с кем-нибудь из парней поселка: красивых и статных среди них хватало. В конце концов, он брал ее не девственницей. Но жить со старой обезьяной Нудельманом из-за денег (из-за чего ж еще?)… Получается, ему достались жидовские объедки?..
– Курва!.. Блядь!.. Убью!.. – Титок остервенело хлестал жену по щекам, потом стал месить кулаками. Точно убил бы, но Аня вырвалась и в одной рубашке убежала в ночь. Преследовать ее Титок не стал. Собрал и выбросил за порог Анины вещи, запер дверь. После чего напился.
Семейная жизнь кончилась, а вместе с ней – и спокойные времена. В прилегающем к поселку лесу появились партизаны. Это были не местные комсомольцы. Еще на пути к лесу партизаны разгромили гарнизон в соседнем районе, в течение двух недель подстрелили десяток полицейских Титка. Встревоженные немцы прислали в помощь полицейскую роту, несколько дней учили обленившихся подчиненных Титка тактике антипартизанских действий. Наука пригодилась. Темной ночью партизаны пошли на поселок, но их вовремя заметили. Разгорелся жестокий бой. На помощь прибыли полицейские из соседних деревень, совместными усилиями удалось загнать партизан обратно. В ночном бою погибли трое Коновальчуков, в том числе самый старший из братьев. Титок почувствовал, что осиротел. Его прежнее благополучие держалось на Коновальчуках, особенно старшем, самом умном и решительном. Это они все делали и руководили, Титок только надувал щеки. Теперь предстояло самому. Титок этого боялся, но еще больше – смерти, заглянувшей ему в глаза. В ночном бою возле него свистели пули, рядом падали и умирали люди. Ему вновь захотелось в большой город. Там немецкий гарнизон, укрепления, твердая власть… Решение нашлось быстро. В сентябре Титку исполнялось тридцать пять, удобный повод. Комендант и районное начальство охотно согласилось приехать в гости к лучшему начальнику местной полиции. Потрепанные в бою партизаны сидели в лесу и помирали с голоду. Кого бояться?
Гостей следовало ублажить, и Титок прыгнул выше головы. Полицейские неистовствовали. Из окрестных деревень везли поросят, кур, яйца, масло… Часть продуктов предназначалась для гостинцев – в районе с питанием было неважно. В актовом зале правления завода сбили длинные столы, накрыли их конфискованным у крестьян полотном. Накануне долгожданного дня поварихи не спали. Да и Титок едва прикорнул, напряженно размышляя, не упустил ли чего.
Немцы ожидались к обеду, но с рассветом Титок был на ногах. Проверял, пробовал, отдавал распоряжения… За хлопотами едва не прозевал, как к заводскому правлению подъехали мотоцикл и крытый брезентом грузовик. Выскочил наружу. Два немца в шинелях и с овальными бляхами на груди спрыгнули на утрамбованный полицейскими сапогами плац.
– Герр Фролов? – спросил тот, что был повыше.
Титок испуганно кивнул.
– Фельфебель Штирлиц, охранная дивизия. Ожидаете гостей?
Титок, холодея, подтвердил.
– Нам поручено охранять господина коменданта.
Титок обрадовался и обиделся одновременно. С одной стороны, ответственность за гостей лежала теперь на немцах, с другой – получалось, что ему не слишком доверяют.
– Где будут построены полицейские? – спросил фельдфебель, не обратив внимания на его терзания.
– Построены? – удивился Титок.
– Господин комендант наверняка пожелает обратиться к полицейским с напутственным словом, – пояснил немец. – Следует к его приезду собрать личный состав. Весь. Мы заменим ваших людей на постах и будем охранять поселок, пока мероприятие не закончится.
Титок заулыбался: ситуация прояснилась. Чертовски умный народ немцы! Все предусмотрели! В самом деле, кто будет обороняться от партизан, вздумай он по собственной инициативе собрать подчиненных? А собрать надо. Коменданту будет приятно, он сможет лично убедиться в исправном состоянии полицейской части.
Титок подозвал подчиненных и отдал распоряжение. Четыре немца с ручными пулеметами выпрыгнули из кузова грузовика. Один из немцев был гигантом, шинель была ему явно мала и не закрывала даже колен. Титок повел их занимать огневые точки. Два пулеметчика расположились в угловых комнатах правления, другие заняли дома по краям плаца. Титок дал полицейского в сопровождение унтеру, тот прыгнул в коляску мотоцикла, немцы укатили менять посты. Титок только выговорил право оставить полицейских на главной дороге, фельдфебель согласился.
– Герр комендант будет доволен. Здесь зона действия полиции. Герр комендант не знает о нашем приезде, так распорядились в округе. Мы будем незаметны.
Титок на радостях предложил фельдфебелю выпить и закусить, но немец отказался.
– Потом, герр Фролов… – сказал туманно.
За час до обеда полицейская рота стояла на плацу. В вычищенных мундирах, надраенных сапогах полицейские маялись под не по-осеннему щедрым солнцем, но отлучиться не смели. Титок бросал на подчиненных грозные взгляды, затем бежал в зал, где ждал гостей щедро уставленный блюдами и бутылками стол, – проверить, не утащили ли чего. Он совсем истомился, когда на дороге показался всадник – нарочный, выставленный на главной дороге.
– Едут!
Титок приосанился и побежал к дороге. Через несколько минут на ней показались брички. В первой важно сидел комендант. Едва он ступил на землю, как Титок подлетел с рапортом.
– Герр комендант! Полицейский гарнизон Торфяного Завода по случаю вашего прибытия построен!
– Зачем? – удивился комендант. – Я ж на именины… Впрочем, если собрали…
Комендант и сопровождавшие его офицеры, начальник районной полиции и бургомистр стали напротив замерших полицейских. Титок пристроился слева от немца.
– Бравые вояки! – заметил комендант, разглядывая вытянувшихся полицейских. – Я знал, герр Фролов…
Договорить немец не успел. Пулеметная очередь, затем другая, третья разодрали воздух. Титок с изумлением увидел, как кулями валятся на землю прошитые пулями полицейские, в следующее мгновение что-то тяжелое упало на него, и Титок оказался на земле. На короткое время он потерял сознание, а когда очнулся, больше не стреляли. Титок лежал лицом вниз, сверху примостился некто тяжелый, вокруг ходили люди. Разговаривали по-русски. Титок пытался посмотреть хотя бы глазком, не получилось. Дышать было тяжело, но Титок решил терпеть. Пусть нападавшие уйдут, потом он выберется.
