Ярость - Никитин Юрий Александрович (книги полные версии бесплатно без регистрации .txt) 📗
– Вот, – показал я строчку, – видишь? Эти файлы и требовал компьютер. Можно было интернуть пару раз, и все. Загрузился бы как обычно.
– Боялся, – признался Леонид.
– Он просто тебя предупреждал, что таких файлов не находит, а в win ini они почему-то есть!
– А черт его знает, чего вдруг распредупреждался… Ты извини, что я по такому пустяку.
– Ерунда, – сказал я великодушно. – Знал бы ты, как я сам боялся сперва! Честно говоря, до сих пор видеомагнитофон настроить не умею, таймер вечно отключается, в телевизоре только шесть каналов работает, остальные не нахожу, а вот с компьютером как-то сдружился быстрее.
Из кухни раздался веселый голос Фиры. Тут же примчалась Хрюка, начала хватать зубами, тянуть, возмущаться, что не спешим на кухню, там корм дают, такие неповоротливые, и Леонид сказал с восхищением:
– Умная псяка! Все понимает.
– Работает, – сказал я и пояснил: – На обед звать умеет, значит – служит.
– Служебная собака?
– Вот-вот, служебная.
На кухне было светло и чисто, Леонид, как и я, любит яркий свет, в люстре пять лампочек, по широкому столу улыбающаяся Фира расставила на тарелочках десятки крохотных пирожных, бутербродиков, а когда мы расселись, начала разливать душистый кофе. Таксочка кувыркалась на диване, а Хрюка уже сидела возле стола, в черных глазах было нетерпеливое ожидание. Неважно, насколько брюхо набито, важно участвовать в совместной трапезе, чтобы приобщиться к кругу высших существ и попытаться повысить свой ранг в этой стае.
– Как отдыхалось? – спросил я дежурное.
– Покажу, – пообещал Леонид.
Мы быстро проглотили по чашечке, сжевали бутербродики, один перепал Хрюке. Леонид кивнул, мы вышли в комнату, где он снял с полки альбом. Я видел, как Фира заулыбалась.
– Я проявлял там же, – объяснил Леонид. – Запирался в ванной комнатке, сам и печатал… Не доверяю такое ответственное дело. Обязательно испортят!
Он уже лет пятнадцать упорно ездил на юг, но не на какой-то западный или восточный, а в привычную Евпаторию. Открытые границы зарплату не прибавили, скорее – наоборот. Сейчас и на Евпаторию собирал целый год.
В альбоме фото разместить явно не успел, навалено кучей, теперь выбирал и подкладывал мне, соблюдая очередность. Вот в аэропорту, вот на трапе, а вот уже сходят на берег Крыма… Снимал Леонид в самом деле здорово, тут он силен так же, как я в компьютере, хоть оба непрофессионалы.
– Это пропусти, – сказал Леонид великодушно, он знал, как все ненавидят рассматривать семейные альбомы, интересные только для самих хозяев. – И это… Начинай с третьего листа.
ГЛАВА 6
Здесь снимал явно сам, снимок был великолепен. Фира стояла, совершенно обнаженная, у кромки воды. Волна набежала на щиколотки, со спины падал красноватый свет заходящего солнца, волосы и плечи искрились, словно по ним пробегала плазменная молния. Лицо было в тени, но Леонид поставил ее так, что красный свет выхватывал из тени кончики груди, и те вызывающе приковывали все внимание только к себе.
– Здорово! – восхитился я.
– Это что, – сказал Леонид скромно. – Ты дальше смотри.
На кухне снова засвистел кофейник, Фира вышла, слышно было, как звякают чашки. В закатном зареве Леонид сделал еще с полдюжины снимков, все как на подбор, а Фира позировала хоть и раскованно, но помнила, что она – мать пятнадцатилетней дочери: втягивала живот, напрягала мышцы груди, достаточно крупной, чтобы стремиться обвиснуть, как уши спаниеля.
– Ну как? – спросил Леонид горделиво.
Фира внесла поднос с кофе, быстро расставила, улыбаясь, чашки, тарелочки с такими же бутербродами. Щечки ее слегка порозовели, она украдкой заглянула в альбом, пытаясь понять, над каким из ее снимков я раскрыл от восторга рот.
– Здорово, – повторил я. – Просто здорово! Фира, ты просто молодчина. Глядя на тебя, никто не скажет, что у тебя вообще есть дочь. А скажи, что есть и что не в детском садике, а вот-вот замуж, так челюсти отвиснут до пола.
Она благодарно улыбнулась. Через глубокий вырез платья, когда нагибалась, подвигая ко мне кофе, я мог рассмотреть ее трусики. Живот ее все еще сохранил очертания живота нерожавшей женщины, хотя и появились очаровательные складки.
– Леонид достал меня этими снимками, – пожаловалась она, но глаза ее смеялись. – Те деньги, что скопили на фрукты, потратил на пленку.
– Не скажи, – прогудел Леонид весело. – На фрукты хватило. А нащелкал только две катушечки по тридцать шесть кадров.
Дальше Фира была во всех позах: стоя, лежа, сидя, сперва – беленькая, затем постепенно покрывалась загаром, а ее фигура словно бы подтягивалась, грудь стала выше, а в поясе тоньше, будто Леонид изнурял ее наклонами и скручиваниями, но я знал, что оба слишком ленивы, чтобы даже подойти близко к тренажерам.
– Ты мог бы подрабатывать фотографом, – заметил я. – Снимки лучше, чем у рядового профессионала.
Леонид развел руками:
– Если закроют мой НИИ, то что делать…
– А как сейчас?
– Идут разговоры.
– Серьезные?
– Как угадать? Жужжат, волнуются. У нас же узкая специализация, таким в условиях нашего дикого рынка найти работу трудно. Мне что, я могу пойти хоть грузчиком, они и раньше зарабатывали больше, чем я, старший научный сотрудник, доцент, а сейчас и подавно…
– Да, грузчики сейчас нарасхват. Особенно в коммерческие структуры. Подай, привези, поднеси. К тому же постоянные переезды, чтобы легче уйти от налогов, замести следы.
На последних снимках Фира выглядела красивой и загадочной. Снимал ее явно в последний день, на лицо уже легла тень близких рабочих будней, но от этого снимки только выиграли. По-прежнему голая, Леонид не признавал прозрачных пеньюаров и полуспущенных трусиков, но теперь в ней чувствовался аристократизм, баронское достоинство.
Обнаженная, она сидела под скалой на берегу моря свободно, слегка раздвинув ноги, резкость была ошеломляющей, я мог рассмотреть каждый волосок, даже искорки от оранжевого солнца, крупная грудь от купания в холодной воде напряглась и стояла торчком, вызывающе глядя в объектив красными торчащими, как кончики стрел, сосками.
