Украшения строптивых - Миронов Арсений Станиславович (читать хорошую книгу полностью txt) 📗

Слушая, я бесшумно хихикал в своей бочке, как некий саркастический Диоген. Рассказ Ракеты безумно напоминал… опять-таки загрузочный видеоролик компьютерной игры. Дескать, давным-давно в далекой галактике бушевал естественный отбор: эльфы мирно мочились с гоблинами, гномы со счастливыми улыбками шинковали нарков, а хоббиты воровали бижутерию и втихую свергали неугодных диктаторов, прикрываясь лозунгом защиты прав человека. Вся эта идиллия продолжалась бы, пожалуй, почти бесконечно (точнее, вплоть до Горной Эпохи Великой Эры Свистящих Речных Омаров), если бы не злобная гостья-колдунья, поселившаяся на самой высокой горе и мешавшая омарам свистеть… Из-за нее захирели эльфийские посевы анаши и упала цена стронция на гномских аукционах. Из-за нее великая сушь пришла в джунгли, как говоривал индийский бог Маугли. И вот — в загнивании лежит Великая Средиземная Промежность. Экономика смертельно больна и тайком стагнирует. Давно уж не слышно шутовских колокольчиков Фродо, не бухают хлопушки невысокликов, белокурые трансвеститы Галадриэли не разбрасывают повсюду свое розовое конфетти, и ветер с Запада уже не пахнет знаменитым соусом, продававшимся в старые добрые времена для барбекю из нежной горлумятины. Кажется, уже никто от Серого Моря до Пурпурного Болота не в силах совладать с фирменным заклятьем злобствующей ведьмы…

— Эта Маринка, видимо, самая крутая и навороченная из местных чародеев? — поинтересовался я, продолжая выведывать инфо.

— Страшна чудинья Маринка, но сила ее невелика есть, — ответил Ракета. — Она лишь волхвинья, смертна чаротворка. Куда посильней ее будут Траян, Жас, Радегаст и прочие божички. Их могучество безмерно.

— Что же мешает наказать плохую девочку?

— Божки ослаблены межусобицами, в сукобляваньи [28] проводят они свой век, — гулко молвил Ракета, по-прежнему уткнувшись носом в стену. — Слабеет йе мышца вещаго Траяна, Вот и озорничает Маринка.

Ура! Я узнал имя человека, который рулит. Его зовут Вещим Траяном — очевидно, так поэтично называют теперь всенародно избранного гаранта конституционного строя Киевской Руси. Он подгреб под себя армию, внутренние войска и ядерный чемоданчик. Траян — реальная фигура на небосклоне отечественной политики. А Маринка Потравница — всего лишь мятежный губернатор, глава отщепившегося субъекта федерации.

— Если я правильно понял, Вещий Траян — самый мощный парень на горизонте?

— Траян непобедим. Он боится само-только сулнечна света. Зато и живет в пещерицах, где изостроил велики да лепны дворцы. Там не бывает сулнца, и ничто не осилит Вещего…

— Угу. А если собрать большую армию, вооружить базуками, напылить на боевиков магическую защиту…

— Бесполезно. Траяну прислужат могучие девы-самовилы, волшебны пчелы да огненны псы-семарглы. Они сильнее даже подземных людей Радегаста. Сильнее небесных волков и лесных лошедев Стожара…

— А Маринка? — перебил я.

— У Потравницы нет армии. Она всегда одинока, и не дано ей ни слуг, ниже воинов…

В этот миг — бум! — тяжелая дверь темницы распахнулась, и в подвал, гулко погремывая сапогами и позванивая металлом доспехов, спустились один за другим шестеро латников в разномастной броне. Следом спешил пузатый надзиратель. Латники замерли у стены с факелами в бестрепетных дланях: в желтых отсветах пламени просияли золоченые нагрудники, ярко расцвели эмалевые пятна на щитах. Я смотрел на них с благоговейным ужасом. Эти болваны были прекрасны, как когорта вымуштрованных тяжелых пехотинцев из игры «Whorehammer» [29]. Словно в подтверждение моих слов латники синхронно подбоченились, угрожающе стиснули рукояти мечей и хором произнесли:

— Именем великой господарки Морены повелеваю: падите ниц!!!

Содрогнулись стены, пауки посыпались с потолка. Все увидели, что Ракета мелко затрясся в своей бочке. Я тоже, признаться, немного испугался.

— Извините… — тихо сказал я. — Очень хочется пасть ниц, но бочка мешает. Если вас не затруднит, будьте так любезны…

— Мол-чать!!! — заорал, подскакивая, ненавистный надзиратель. Хотел пнуть мой бочонок ногой, но от волнения киксанул. — Молчать и слушать приказы доблестных воинов господарки Морены! Шапки долой!

Тюремщик затих, когда ближайший латник положил ему на плечо металлическую десницу.

— Тихо, — сказал латник, клацая забралом, как гигантской искусственной челюстью. — Меня зовут Акундин, Путник Без Пристанища. Я возлюбленный прекрасной Маринки. Ома велела выбрать для нее раба. Какова цена ваших невольников, уважаемый?

Надзиратель, морщась от боли в сдавленном плече, ответить не успел. Еще один витязь, облаченный в доспехи из толстой бычьей кожи, подскочил и вцепился ему в горло загорелой ручищей, поросшей рыжими волосами.

— Хальт! — взвизгнул «кожаный». — Менья свать фелики Кульбитц фон Маркобрун, Вездеходт Без Упокоища. Их бин фослюблени дер прекрасни Морген. Школько штоить айн нефольник? Шмотреть прямо глаза, отвечайт бистро!

Это начинало забавлять: латники действовали по одинаковому алгоритму, как зомбированные киборги. Я уж заранее перевел взгляд на третьего по счету воина, с любопытством ожидая его выхода на сцену, но — будто ледяная струйка сквозняка скользнула по полу подвала… И вдруг — тесную камеру залило неестественно желтым светом! Как на дискотеке. Ух ты! Не обошлось, видать, без легкой магии. В дверном проеме возник черный силуэт хрупкой узкобедрой женщины в полупрозрачных плазменных драпировках. Похоже на африканскую статуэтку… нет, на золоченую фигурку египетской фараонки в полный рост. Вау-вау! Явление топ-модели. Это была не статуя, а живая колдунья в сияющем одеянье. Отсветы факелов струились по шафрану, и казалось, что тело волшебницы охвачено ласковым пламенем.

Что ж… господарка Маринка из Потравнице прекрасно выглядела в это хмурое утро. И это при том, что проклятая колдунья была на самом-то деле облачена в… роскошную камчатную паранджу! Только глаза горят да вырвалась из-под ткани прядь рыжих волос, а остальное — холодное золото шелка! Странное дело… этой паранджи никто, казалось, не замечал. Наоборот. Иногда казалось даже, что чародейка восхитительно полуобнажена…

Я вздрогнул: отовсюду загрохотало железками. Завидев возлюбленную хозяйку, каждый из шестерых зомбированных воителей как по команде кинулись преклонять перед нею колено. Проклятый рыцарский политес! В ушах загудело от скрежета, и все же — негромкий голос волшебницы удивительно ясно прозвенел под сводчатым потолком подвала:

— Вынесите пленников наружу. Хочу их смотреть.

Три тысячи багов мне в операционку! Услышав ее голос, я едва не потерял сознание. Голос был… сладким, словно слюнявый поцелуй полусонной нимфетки. Короткая фраза провисла в воздухе как мягкая золотая нить — тут же лениво просочилась в душу, сжимая сердце в тягучей ворсистой спирали восторга. Возможно, так говорят травяные эльфы в разгар брачного сезона. Что-то внутри меня растаяло и едва не хлынуло через уши (надеюсь, не мозги). Захотелось, чтобы Мариночка вновь раскрыла ротик и произнесла еще что-нибудь… Увы — она сверкнула черными глазами, горевшими в прорези полупрозрачной паранджи, обернулась — и исчезла в темноте коридора.

Мой бочонок разом подхватило с полдюжины бронированных конечностей. «Снимите крышку! Я пойду сам!» — вотще выкрикивал герой (то есть я). Едва не размозжив герою голову о дверной косяк, броненосцы шумно поволокли бочку вверх по каменной лестнице. Уронили всего трижды, и на том спасибо. Наконец — ура! утренний свет! свежий воздух! — вышвырнули в пыль посреди двора.

Тысяча песчаных червей в печень Билла Гейтса! Я не поверил близоруким очам. Поперек двора в шеренгу выстроилась… армия Маринки Потравницы. Небольшая: человек полета. Парад уродов, честное слово. Гордо блестят изрубленные рогатые шлемы и помятые лысины. Выцветшие стяжки мотаются на копьях. Слуги князя Вечи, сновавшие вокруг, глядели на вооруженных гостей с очевидным уважением — за постой своей армии Маринка платила городу драгоценными камнями! Я поморщился, созерцая грозное воинство: мортирное мясо, драконья сыть! Неужели они все — Маринкины возлюбленные?