Аптекарь в СССР (СИ) - Турков Алексей (читаем книги онлайн бесплатно txt, fb2) 📗
— Э-э-э, стопе, хорош! — напарник «пьяного мастера» не на шутку обеспокоился столь быстрым исчезновением ценного продукта
«Мастер» закончил почти цирковое представление, передал бутылку напарнику, занюхал редиской и счастливо выдохнул. Ваня уже начал надеяться, что и следующий товарищ в свою очередь продемонстрирует «высокий класс винопития», но, в отличии от своего более маститого коллеги, этот адепт зеленого змея не отличался особым мастерством и тривиально добил сосуд с жидкостью в несколько заходов.
Надо сказать, что для 82-го эта картина не была чем-то из ряда вон, смотрелась даже как-то органично и вызвала у прохожих только добрую улыбку. Люди оставались «советскими», нравы не менялись. Алкоголики между делом даже вели светскую беседу:
— Ты знаешь, выпустили Майн Рида.
— Да, теперь многих выпускают. Времена настали травоядные. А при Сталине все больше сажали…
— Так наш Иосиф то народ ценил, оберегал и охранял. Он так всегда и говорил: «Для нас самым ценным и самым решающим капиталом являются люди.»
— Да при Сталине те же инженеры, хоть и сидели, но по своей профессии работали. А сейчас? У меня все три знакомых инженера дипломы спрятали, двое в мебельный пошли, грузчиками, а один — на пиво, к Томочке подручным.
Да уж! Как вспомнишь так вздрогнешь. «Кровав был век, жесток и лжив, лишен и разума и милости. И глупо факт, что лично жив, считать остатком справедливости», — вспомнил цитату Ваня, и пожав плечами, двинулся дальше.
Нарываться на хулиганов с деньгами в кармане не хотелось, поэтому парень держался людных улиц. И на то имелись весомые причины. Были легкие опасения, что местные ребятишки пристанут к нему с просьбами, типа, парень дай закурить. Или деньги есть? А если найду? «Раз на улице Донской — меня ебнули доской, ах ты ж мать твою ети, нельзя по городу пройти».
А вот и наше Меркадо виднеется, если считать что у нас почти что Рио-де-Жанейро. Здесь многие купеческие дома, почерневшие от времени, с одряхлевшими фасадами и перекосившимися рамами, были построены еще до революции, и с тех пор, как видно, ни разу не ремонтировались.
Другие строения явно из более позднего времени, но выглядели они не лучше: кривые и косые домишки, сложенные из обломков кирпича, почерневших досок, с крышей, крытой толем. По внешнему виду подобных домов можно уже сделать вывод о возможностях хозяев достать стройматериалы, фантазии и умении хозяина-строителя. У многих получались такие убожества, что даже собачьи жилища выглядели попривлекательней.
Все обветшавшее в конец, в ужас: одно-, двух-, редко трехэтажные халупы с приспособленными «удобствами» во дворе, словно корни гнилых зубов, вылазившие из земли, и соответствующее жилому фонду местное население, лихие обычаи и нравы. Дураков, отбитых на всю голову, здесь не сеют, не жнут, они сами рождаются. И даже воду здесь дают по графику, два раза в день, утром и вечером с шести до десяти. Водопровод, «сработанный еще рабами Рима», тоже ремонтировали еще при царе и потом даже и не пытались… В общем, жесть натуральная.
«Гетто, — отстраненно подумал Саблин. — „Черный“ район…»
Сейчас вокруг лежал чуждый, враждебный мир ростовских трущоб. Самого пропащего вида. Вот тут поневоле и задумаешься, насколько жизнеспособна социалистическая система. Так как, если бы такой бардак был при капитализме, то этот строй давно бы погиб!
Парень успешно добрался до рынка и после некоторых поисков и ожесточенной торговли приобрел свой советский полтинник 20-х годов. Тут еще один колоритный работяга, в тельняшке с прорехой, в которую проглядывала волосатая татуированная грудь, в поисках наличности, продавал обкусанные серебряные контакты, но Ваня решил ограничится традиционной монетой. Лимит покупок исчерпан. Как жаль, что все до нас в стране разворовали!
На выходе Ваня полюбовался на местную достопримечательность — тетю Машу, по слухам — подпольную миллионершу. Словно на обезьяну в зоопарке. В притулившейся к забору остроконечной будочке образца начала пятидесятых годов с перекошенной вывеской «Пирожки», за тусклым стеклом находилась грузная, постоянно жующая женщина неопределенного возраста. Этот уникум торговал пирожками почти сорок лет и все на этом месте. Питался исключительно своим товаром, ходил в одном и том же платье и платке, получал копеечную зарплату и был богаче всех окружающих.
Весь секрет тети Маши — патологическая жадность, настойчивость и последовательность. Подойди, купи пару пирожков. Даже если ей пригрозят, что отрежут руку или голову, эта женщина все равно недодаст две-три копейки, не грозить — обсчитает на целый гривенник. С рубля или тем более с трешки сыпанет такую кучу меди — вовек не пересчитаешь. Никто и не считает — ссыпал в карман и пошел. А там обман уже на полтинник. Вот для таких людей Советская власть — мать родная.
В определенных кругах она сейчас большой авторитет, к ней прислушиваются, советуются. Иногда подъедет какой-нибудь франт —машина разукрашена, стекла темные — и беседует с тетей Машей почтительно, а то и домой подвезет, не боится, что она жиром сиденья испачкает.
Да, интересный здесь менталитет. Вот бабки, не стесняясь, каждую ярко одетую женщину в глаза именуют проституткой. Резон в их словах имеется, красивая одежда это же слишком дорого для порядочной женщины. «Ну что сказать, ну что сказать, устроены так люди. Желают знать желают знать, желают знать что будет!»
Во второй половине выходного дня парню пришлось методично зубрить учебники, готовиться к выходу в школу. К счастью, новоявленный попаданец обнаружил, что ему достаточно раз прочитать страницу и затем виртуальный помощник может цитировать ее почти буквально. Таким образом, учеба заметно упрощалась.
Так что на следующий день Ваня пошел в школу. Скоро четвертные контрольные и экзамены, чего ж тянуть? Терять время не хотелось, предстоящие дни обещали быть насыщенными. А выздоровление уже было на уровне 92%, можно лечиться и посещая школу. Труба зовет!
Утро добрым не бывает. Особенно в будний день.
Заливалось казенным энтузиазмом радио на кухне, пока вселенец в школьника ковырял свою кашу.
Что же, каждому — свое. Если дал зарок — ходи в красный уголок. Сейчас рабочие кирпичного завода под звуки гудка встанут к своим привычным месильным чанам или печам обжига, а Ване Саблину придется тащится в школу. И не отвертеться. Никто не поверит, что в свое время он ее уже окончил. И песня у него в голове в пику Всесоюзному радио звучала совершенно другая: «С добрым утром страна! Ты опять с бодуна. Начинаешь с утра, свои делать дела!».
— Ну я пошел, мам! — попрощался подросток перед выходом из дома. — Раньше сяду, раньше выйду.
— Не смешно, — строго ответила Инна Васильевна.
Чтобы не затягивать дело с праведной местью, новоявленный профессор Мариарти первым делом пошарил за гаражами. И скоро парень нашел там разлагающуюся дохлую кошку. Фу! Бе! Преодолевая рвотные позывы Ваня потыкал в труп животного острием циркуля, а потом перенес добытый трупный яд на кончик канцелярской кнопки. «Если близко воробей — мы готовим пушку…». Все аккуратно завернул в бумажку и сложил в готовальню. Даже если он случайно уколется, он то себя вылечит. А вот врагам явно не поздоровится. После этого, с чистой совестью, парень выбрался на тротуар и поспешил в школу.
Грядет! «Маленький мальчик веревку нашел, с этим предметом он в школу пошел. Долго смеялись веселые дети — лысый директор висел в туалете».
Народа на улице хватало. Редкие автобусы проезжали битком набитые пассажирами. У некоторых даже не могли полностью закрыться задние двери. Тоже самое касалось и троллейбусов. Скоро за красными кирпичными пятиэтажками и частными домиками показалось высокое школьное здание. «Буквы разные писать, тонким перышком в тетрадь, учат в школе, учат в школе, учат в школе. Вычитать и умножать, малышей не обижать, учат в школе, учат в школе, учат в школе.»
