Княжна (СИ) - Свидерская Маргарита Игоревна (смотреть онлайн бесплатно книга TXT) 📗
"Перун принял тебя под свою защиту, чадо!" – в голосе волхва улавливались ноты ликования.
Тишина и свет наступили так неожиданно, и Ольга подумала, что оглохла, но нет, она вновь слышала внутри себя голос волхва, видела радость и благоговейное восхищение на лицах собравшихся гостей… Любава, стоявшая у самой границы очерченного круга, упала на колени и с изумлением смотрела на подопечную. Ольга смогла разобрать лишь несколько слов, что шептали губы женщины:
"Перун, бог князей и воинов"
Но тут вновь началось волшебство. Волхв занял место сзади девушки и перед лицом ее замелькали руки. Легкий ветерок трижды коснулся темечка Ольги – это Добромир подул… А вокруг все вновь изменилось, уже не пугая девушку. С четырех сторон ее коснулось нечто разное. По ощущениям колючим и жарким, шаловливым и напористым, девушка догадалась – ее окружили воздушные стихии – ветры, подвластные Стрибогу. Видимо, ее мысли волхв читал легко, потому что едва она произнесла имя бога, как Добромир кивнул головой, и все прекратилось. Самое последнее ощущение – ласковое прикосновение, взъерошившее и разметавшее длинные волосы, казалось запуталось и не желало покидать новую знакомую, но волхв грозно взмахнул рукою, и "оно, нечто" легко коснувшись губ девушки, испарилось, оставив после себя чувство разочарования – не хотелось расставаться.
"Шутник-Ветерок… Полюбилась ты ему, чадо"
Двое помощников поставили перед нею деревянную кадку с водой, Добромир зачерпнул и умыл лицо, окропил темя девушки. Студеные капли родниковой воды обожгли, захолодили кожу, и она вздрогнула, тут же вспомнив, что по-прежнему сидит топлес, укрытая лишь собственными волосами. Только мысль затерялась, ибо волхв преобразился! Вместо белоснежных одежд перед нею стоял старец в мохнатой с бурым отливом шкуре! В руках у него был длинный посох, конец его венчала бычья голова… От неожиданности Ольга отпрянула и закачалась на колоде, пытаясь обрести равновесие. Добромир же стукнул посохом оземь, и тут же небо закрыли тучи, стало нестерпимо холодно, зябь пробежала мурашками по коже Ольги, и тут же ливанул дождь. Он был таким "густым", что девушка не успевала сделать вздоха, она отплевывалась, захлебываясь, и пыталась опустить голову вниз, чтобы не утонуть в той массе, которая скорее напоминала холодное озеро, чем струи воды. Все прекратилось внезапно, даже полянка оказалась сухой, трава не была смыта бесконечными потоками, и Ольга мгновенно высохла…
"Велес приходил?"
"Да-а-а" – ответил ей волхв, вновь стоящий в белоснежных одеждах.
"Я чуть не утонула" – пожаловалась Ольга.
"Щедрым будет к тебе Велес. Радуйся, чадо!"
Помощник подал Добромиру небольшой мешочек, он "зачерпнул" и большими жменями осыпал девушку зерном. Привыкшая к разным чудесам после его действий, Ольга напряглась, но ничего не произошло. Так же сияло осеннее солнышко, и кучерявились на небе белые облака, пели птички в березовой роще. Она расслабилась и упустила момент, когда у волхва появилось в руках веретено. Обычный женский инструмент. Обычный пушистый клочек с одной стороны, спряденная тонкая нить с другой.
"Веретено! Макоши!" – прошептала, прозрев Ольга.
А веретено в руках волхва закрутилось, да так умело, что запело: сначала тонко, едва слышно, напоминая печальный звук, совсем как плачет травинка, когда ее пропускаешь между губ. А Волхв крутил дальше, и полился звук, оглушая, словно тысячи быков собрались на поляне и одновременно подали голос, протяжный, мощный, настолько живой и сильный, что он пригнул тонкие стволы священной березовой рощи, вынудил зрителей упасть на колени в страхе и восхищении. Из ниоткуда, буквально из воздушного пространства возникло облако, которое быстро преобразовалось в контуры женщины с головным убором из двух симметрично расположенных крутых рогов.
"Макоши! Мать всего! Наша Великая Мать!" – склонился Добромир.
А Ольга во "все глаза" рассматривала богиню, но не испытывала страха, толи уже натерпелась, толи… Нет, не так, от Макоши пульсирующими волнами исходило настоящее близкое и родное, как от матери, хоть и брови ее сошлись на переносице, да взгляд суров, но тепла-то, того потаенного, что всегда исходит от матерей даже когда они сердятся на детей, ругают их, было несказанно больше… И девушка это ощутила, поняла.
Облако с богиней развеялось, а над ухом Ольги раздался голос волхва.
– Решила, какое имя берешь, чадо?
"Как он так быстро и близко очутился?"
Она кивнула.
– Ольга.
– Хорошо, чадо, да будет так! – Добромир подошел к помощникам и прошептал им ответ девушки. Они встали с трех сторон от колоды, сомкнули руки над головой Ольги и пошли по кругу, шепча заклинания. Сделав три круга, мужчины опустили руки, а у Добромира опять появился нож. Ольга на миг занервничала: позиция неудобная – стоит коленями на колоде… Но тут же одернула себя: "Спокойно, даже если перережет горло, это будет всего лишь очень болезненный и неприятный миг, но я попаду домой!"
Только Добромир поднес нож не к горлу, а к темечку, взял прядь и ловко резанул. Девушка разочарованно и одновременно облегченно выдохнула – если и убьют, то не в этот раз. Волхв же подошел к кострищу и кинул в него волосы, они вспыхнули, превратились в тонкую струйку дыма, которая взвилась к небу.
Все трое волхвов взялись за руки над головой Ольги и продолжили обряд, постоянно упоминая богов, трижды произнеся:
– Нарицаемо тебе – Ольха!
"Ольха? Все же не Ольга! Другое, пусть чуть, пусть и похожее. Может не все еще потеряно? Другая я, другое и имя, иная судьба!"
– Носи его с честью и достоинством! – провозгласил Добромир.
Теперь ей позволили встать. Волхв-помощник завалил колоду и покатил, подталкивая ногой к границам очерченного круга. А Добромир вынул нож, что был воткнут в землю перед началом обряда, принял от подошедшей Любавы сверток и вернулся к Ольге. Это оказалась та самая длинная рубашка, что она сшила "во сне". Девушка быстро натянула ее и стащила штаны. Добромир же подпоясал девушку кожаной лентой, украшенной бляшками и подвесками.
– Топчи прошлое, Ольха! С ним уйдет все злое в твоей жизни!
Ольха потопталась на рубашке и штанах и сошла на траву. Волхв несколько раз взмахнул топором, ловко рубя ткань, зацепил орудием вещи девушки и кинул их в костер, куда бросал прядь ее волос. Едва они занялись огнем, Добромир аккуратно поддел их топором и вынес за очерченный круг. Там они и догорели, превратившись в пепел, который подхватил ветерок и разметал в пространстве.
– Принимаешь ли ты имя, с чистым сердцем входишь ли в семью?
– Да, – тихо ответила Ольга.
– Вот треба, Ольха, поблагодари предков, – Добромир протянул ей ковш. В деревянной емкости плавно колыхалась золотого цвета пахучая жидкость. Это был мед. Ольха подошла и вылила его в огонь. Любава протянула ей веретено, в глиняной плошке творог и молоко. Их девушка возложила у ног идолов, что олицетворяли богов, с которыми ее познакомил волхв. Затем ей дали большой узкий ковш, его Ольха взяла обеими руками – братина была тяжела – полна до краев пенистой жидкости.
– Обноси, Ольха, гостей, потчуй! Священным напитком, священными узами-нитями скрепи родство свое!
Потчевание затянулось: гостей собралось много, и каждый произносил слова напутствия, пожелания, восхваления, славил девушку. Пришлось Любаве и волхвам-помощникам Добромира помогать, одна бы она и до ночи не управилась.
Последним братину принял Добромир.
– Смотри, запоминай, Ольха! Много тебе сказали – а ты благодарила, принимала. Слова твои Чур слышал! Огонь принял и видел, Земля приняла, а Вода вобрала, Ветер-Ветерок по миру разнес, всем рассказал! Все слова твои услышали и запомнили! Гляди, не отступи, не измени клятвам и словам своим, ибо ответ теперь будешь держать перед народом своим! – волхв стукнул посохом, неведомо откуда взявшимся, что не удивляло уже Ольгу, и отпил от братины, – Пей, Ольха, и иди в мир!
