Дочь воеводы и псы рыцари (СИ) - Жидков Дмитрий Борисович "drozdovik" (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗
Боброк кивнул. На душе у него кошки скребли. Когда он был еще простым дружинником, перед каждой битвой сердце трепетало у него от предвкушения схватки и звона мечей. А вот сейчас он чувствовал совсем иное: горечь утрат и ответственность за жизни своих людей. Мечеслав мог бросить селян, отойти, объединиться с основными силами. И никто бы его за это не осудил. Но он сделал свой выбор и может быть тем самым спас Псков. Враг не пошел дальше, видимо решив, что столкнулись, лиши с авангардом русичей.
При виде истыканных арбалетными болтами и иссеченных мечами тел юных бойцов, что грудью встали на защиту незнакомы им женщин, у воеводы в душе начала закипать злость. Наполненная до краев чаша ярости грозила переполниться, превратив его в безумного зверя, готового грызть глотки врага и мстить, мстить, мстить…
Но он до поры сдерживал себя. Прежде что бы что-либо предпринимать, нужно было дождаться разведку.
Они появились ближе к закату. Юлдуз, со своим чернокожим другом и десяток дружинников.
– Меченосцы встали лагерем возле реки в двух верстах от сюда, – уставшим голосом доложила девушка, – восемь рыцарей, сотня всадников и до полутора сотен пехоты.
Боброка не удивили такие точные данные. Из рассказов военачальников, которым посчастливилось воевать вместе с этой чертовкой, он знал, что она могла незамеченной пройти по всему вражескому стану, и также тихо исчезнуть, прихватив с собой пленных.
– Что делать будим? – спросил Звенимир.
– Атаковать! – рявкнул воевода. Накипевшая злость наконец вырвалась наружу, – и немедленно!
Он встал и направился к своему коню. Но вдруг остановился, с изумлением глядя на чернокожего великана. Впервые с их встречи он заговорил на незнакомом языке, указывая рукой на горизонт.
– Что он говорит? – спросил Боброк.
– Он говорит, – начала переводить Юлдуз, – что ярость плохой советчик. Враг силен и сейчас готов к нападению, потому что ждет его.
– И что?! – воскликнул воевода, зло сверкая глазами, – что же нам бояться?! Может назад вернуться?! Да за стенами схорониться?!
– Нет, – спокойно прервала его Юлдуз, – утром с реки берег затянет туманом. Нам будет легче подобраться. Да предрассветный сон самый сладкий и крепкий. Русская кровь не водица, что бы ее вот так просто проливать…
Впервые в жизни воевода потерял дар речи. Вот так, эта совсем юная девчонка, которая ему в дочери годиться, втолковывает ему, старому воину, поведавшему сотни сражений, простые прописные истины. Боброк чувствовал, как испаряется злость, словно ему на голову вылили ушат холодной воды.
– Хорошо, – уже спокойным тоном сказал он, отводя взгляд, – атакуем с утра. А сейчас всем отдыхать.
Глава 13. Приграничье 21 июня 1245 года
Утро выдалось прохладным. Густой туман потянул с реки, накрыв плотным покрывалом стан ливонских рыцарей.
Бесшумно, будто призрак, Юлдуз скользила между деревьями. Вражеские посты и секреты были выявлены заранее. Одного за другим она и Басир, вырезали беспечно дремавших охранников. Последний секрет располагался в небольшом овражке недалеко от кромки леса, прикрытый густым кустарником. Здесь ливонцы не спали. Двое воинов тихо переговаривались, всматриваясь в белую пелену тумана. Девушка легла на живот и поползла, используя в качестве прикрытия, мельчайшие складки местности.
В противоположной стороне от застывшей Юлдуз, раздался слегка различимый шорох. Один из охранников вдруг встрепенулся. Он поднялся. Осторожно вытащил из ножен меч, немного помедлил, прислушиваясь, и пошел на звук. Сделав с дюжину шагов, он вдруг отпрянул назад. Из-под его ног метнулась в сторону серая тень. Прижав длинные уши, заяц помчался к лесу, петляя по мокрой траве. Воин ухмыльнулся. Вложив меч в ножны, он повернулся, намереваясь вернуться к своему напарнику, который, поняв, что тревога ложная, развернулся в противоположную сторону. Расслабившийся от встречи с лесным обитателем, охранник успел сделать лишь несколько шагов, когда за его спиной, как из-под земли выросла огромная фигура. Черная рука обхватила лицо ливонца, закрыв ему рот. Другая рука обхватила шею. Больше ничего охранник не успел почувствовать. Его голова неестественного вывернулась, так, что лицо оказалось за спиной. Раздался хруст ломающихся шейных позвонков. Остававшийся на своем посту охранник, повернулся. Он не мог поверить своим глазам. Он видел, как его напарник стал возвращаться. Но вдруг его голова развернулась в обратную сторону, а затем неведомая сила утащила тело товарища. Только клубы тумана разлетелись в разные стороны. Оставшийся в одиночестве воин попятился, неистово крестясь. Его дрожащие губы шептали молитву. Он хотел закричать, но сильная рука зажала ему рот. Охранник схватился за рукоять меча. Однако вытащив его, не успел, почувствовав холодную сталь на своей шее. Острый клинок скользнул в сторону, рассекая плоть. Позабыв о сопротивлении, ливонец схватился руками за горло, стараясь зажать страшную рану, из которой сквозь его пальцы сочилась теплая кровь, унося с каждой каплей жизнь из его тела. Он захрипел, упал на траву, дернулся несколько раз в конвульсиях и застыл.
– Ну, вот и ладненько, – удовлетворенно прошептала Юлдуз, вытирая кинжал о плащ мертвеца, – пора и к своим возвращаться.
Она огляделась по сторонам и исчезла в уже редеющей пелене тумана…
Боброк выехал на опушку леса. Прямо перед ним раскинулся спящий ливонский лагерь. Только несколько человек сонно передвигались между едва горящими кострищами, и спящими прямо на земле воинами.
Воевода огляделся. Его дружина уже охватила вражеский стан полукольцом. Ратники заняли свои места, ожидая сигнала к началу штурма. Тридцать лучников выстроились вдоль кромки леса. Каждый держал наготове зажженную стрелу. Семьдесят пехотинцев, оставив своих лошадей за деревьями, ожидали своего часа. Сжимая в руках мечи и боевые топоры, они выстроились за спинами стрелков, готовые в любой момент кинуться на врага. Семьдесят конных гридней были отправлены воеводой обойти ливонцев с фланга и атаковать вдоль реки. Еще тридцать оставались рядом с ним, составляя резерв.
Час битвы неумолимо приближался. Солнце уже поднималось над горизонтом. Его первые лучи осветили купола шатров.
Боброк перекрестился и взмахнул рукой. Десятки горящих стрел разрезали туманную дымку, впиваясь в тела спящих воинов, бока и купола шатров. Тонкая ткань вспыхнула. Рухнули, пронзенные стрелами ливонцы.
Среди врагов пошло шевеление. По вскакивали с земли проснувшиеся воины. Забегали, засуетились, не зная за что хвататься.
Псковские пехотинцы с криками, усиливающими панику во вражеском стане, кинулись вперед. Смяв слабый заслон, они ворвались в лагерь, рубя разбегающихся в панике кнехтов…
Брус фон Кох, проснулся от внезапного шума. Снаружи раздавались звуки боя, лязг оружия, крики сражающихся, и стоны умирающих. Шатер заволокло дымом. С одной стороны дорогая ткань была объята пламенем. Однако верный оруженосец не поддался панике. Он стал спешно помогать своему господину, облачиться в латы. Не обращая внимания на огонь, уже охвативший купол, молодой командир, надел, украшенный когтистой лапой, боевой шлем, выхватил меч, отбросив в сторону не нужные в бою ножны, и шагнул из шатра. Быстро осмотревшись, он мгновенно оценил сложившееся положение. Застигнутые врасплох ливонцы в панике метались по стану, даже не помышляя об обороне. Барон схватил за ворот, пробегающего мимо воина, и врезал ему кулаком в лицо. Кнехт рухнул, обливаясь кровью.
– Куда бежите трусы! – рявкнул фон Кох, размахивая над головой мечем, – труби сбор!
Оруженосец поднял сигнальный рог. Над лагерем раздались три протяжных гудка. Услышав знакомый, заученный на подсознательном уровне, сигнал, мечущиеся по лагерю воины замерли. К своему командиру стали стягиваться оставшиеся в живых воины, выстроив стену щитов. Другие, в спешке натягивали доспехи, тащили мечи и копья. За их спинами выстроились арбалетчики, послав в наступающих смертоносные гостинцы.
