Последний довод главковерха (СИ) - Перестукин Виктор Леонидович (книги регистрация онлайн бесплатно .TXT) 📗
— Прямой выстрел меньше километра.
— Нам не нужен прямой выстрел. Максимальная дальность какая?
— Четыре четыреста. Но если Вы собрались стрелять с закрытой позиции, нужен будет корректировщик, а у нас телефонного провода меньше километра.
— Обойдемся совсем без телефона, кабеля и корректировщика. Я хотел с Вами посоветоваться, если мы поставим пушку вот сюда, дистанция примерно километра три с половиной…
— Автомобили на мосту будет удобнее расстреливать не во фланг, а в лоб, ну или сзади.
— Чего это вдруг? Проекция машины сбоку гораздо больше, чем спереди.
— Это если бы она стояла на месте. Попасть в движущуюся машину сбоку, да еще на таком расстоянии, можно только случайно.
— Хорошо, тогда можно поставить здесь, — я показал пальцем место на плане, — до моста тоже прилично, но до шоссе километр с небольшим, это не слишком близко?
— Если мост с того места не проглядывается, тогда на выстрелы сорокапятки могут не обратить внимания, не так уж громко она и стреляет.
— Отлично, тогда так и сделаем, мы с пушкой сейчас выедем вперед, возьмем с собой верхового, как делегата связи. А Вы здесь ждите на ногах, чтобы по сигналу сразу сорваться или к шоссе, или от него, как дело пойдет.
— Погодите, с пушкой не все так просто, расчета фактически нет, ни командира, ни наводчика, только заряжающий.
— Ну, подберите заряжающему в помощь пару толковых бойцов, и выезжаем.
— Узбек? — Спрашиваю я смуглого паренька, приданного артиллерийскому расчету в качестве наводчика.
— Узбек, товарищ командир! — Подтверждает радостно тот, вышагивая рядом с подпрыгивающим на кочках и выбоинах орудием. — Джалибек Алджонов!
Узбекам я симпатизирую, а узбечек просто люблю. Вот японки, китайки и прочие тайки, те мне не очень, а среднеазиатки арабки и турчанки вполне.
— Из пушки стрелять приходилось?
— Нет, товарищ командир, только из миномета!
— А, так ты, Джалибек, минометчик?
— Командир расчета батальонного миномета Б-37!
— А с пушечным прицелом разберешься?
— Разберусь, товарищ командир, я у товарищей интересовался!
— Ну и чудненько. Так, бойцы, приехали, разворачивайте орудие в ту сторону. — Я рукой задаю направление стрельбы. — Дистанция четыре километра, примерно, осколочным, заряжай!
— Готово!
Я приложился верхним взглядом к стволу, и отследил по направлению будущий выстрел. Ну, примерно так, а точнее сейчас проверим.
— Огонь!
Бабах!
Лошади дернулись от выстрела, но правду сказал майор, грохнуло не так, чтобы очень. А снаряд упал в трехстах метрах от моста, подняв совсем небольшое облачко пыли.
— Отлично, Джалибек, давай теперь на триста метров дальше, и на двадцать левее! Огонь!
Теперь разрыв лег прямо за мостом, точно на обочине, жаль, рядом в этот момент никто не проезжал.
— Нормально, дай на два метра вправо, и ближе на тридцать! Огонь!
Блин, ведь нормально же сказал, куда поправить, ни хрена не поняли.
— Джалибек, я же тебе говорю, два вправо, тридцать ближе, а ты снаряд почти в ту же воронку положил, давай поправку, заряжай!
— Товарищ командир, два метра нельзя поправить, это рассеивание снарядов, такой прицел правильный, давайте беглый огонь, цель уничтожим!
— Хреновый из тебя наводчик, Джалибек, я читал, что из этой пушки с километра можно в форточку попасть.
— С километра можно, а с четырех нельзя, снаряд скорость теряет, рассеивание увеличивается!
— Хорошо, два метра не в счет, но тридцать по дистанции, это как?
— Это нормально, товарищ командир, представьте, что снаряд летит оттуда и упал Вам под ноги…
— Тьфу-тьфу-тьфу! Дальше?
— Второй по дистанции летит так же, но отклоняется в сторону на два метра, тогда он упадет рядом, в двух метрах.
— Правильно.
— Теперь смотрите, третий снаряд, не отклоняется в сторону, но идет выше на два метра. Тогда он упадет не на два метра дальше, а на сто, потому что летит почти параллельно земле. Так?
— Тебе бы, Джалибек, в академии преподавать, тупых студентов вроде меня учить. Хорошо, сидим, ждем.
— Чего ждем, товарищ командир?
— Когда рак на горе свиснет.
Я осматриваю шоссе рядом, никакого беспокойства от нашей пристрелки немцы не проявили, ищу бензовозы, идущие в сторону моста, есть, две колонны, небольшие, в пять и три машины, но нам как раз. И первая уже вот-вот подъедет, то, что нужно.
— Пятиминутная готовность, орлы, ждите команды!
Орлы и так уже готовы, снаряды разложены под рукой, отстрелянные гильзы убраны. Все нервно мнутся, поглядывая на меня, передний бензовоз въезжает на мост, пора.
— Беглым, огонь!
Наверное, надо было указать, сколько снарядов, но посмотрим, может еще придется поправить прицел.
Бабах!
Снаряд ложится с недолетом и в стороне.
Конопатый заряжающий, единственный уцелевший от старого расчета, как заведенный пихает в пушку один снаряд за другим, пушчонка слегка подрагивает от частых выстрелов, слежу за результатами, четвертый разворачивает настил моста перед вторым бензовозом, пятый поджигает переднюю машину, уже съехавшую с моста, девятый попадает точно во вторую, застрявшую посередине.
— Отставить!
Две машины горят, одна немного не по делу, зато вторая, там, где нужно, прямо посередине моста, дело сделано так, что лучше и быть не может.
Ждем результата, по эту сторону моста немцы постепенно уходят в лес и дальше, а поскольку встречного движения почти нет, дорога постепенно пустеет.
Отсылаю всадника к полку, народ подхватывается и полубегом несется к нам, накапливаемся в последних зарослях за сотню метров перед шоссе, хотя на нем все равно никого, и затем, не обращая внимания на показавшийся в глубине леса отдельный немецкий грузовичок, в темпе форсируем дорогу.
Еще какое-то время продвигаемся вдоль леса, не входя в него, а через километра два, когда он, наконец, приобретает достаточно удобные для продвижения свойства, становясь суше и реже, воспользовавшись лесной дорогой, продвигаемся вглубь. До вечера без всяких происшествий проходим еще километров двадцать и становимся посреди леса на ночевку.
Канонада, стихшая немного в последний день, снова становится громче. Теперь мы вплотную подобрались к условной линии фронта. Условной, потому что сплошного фронта нет, оседлавшие показавшиеся им важными магистрали части красноармейцев отбиваются от упершихся в них немцев. А рядом, по незащищаемым дорогам спокойно проходят другие фашистские колонны, выходя во фланг и в тыл нашим войскам.
Неловко скребу ложкой по дну котелка, выгребая остатки авдотьиного варева, когда по мою грешную душу является Дергачев.
— Приятного аппетита, товарищ командир!
— Спасибо! Сами поужинали?
— Да, спасибо. Судя по звукам канонады, мы рядом с фронтом?
— Пожалуй…
— Если завтра соединимся с нашими, гражданских и раненых отправим в тыл. Это я к тому, что хоть и очень удобно иметь повара из гражданских, действительно понимающего толк в хорошей пище, но потом нам придется обходиться обычной полковой кухней.
Я отодвигаю котелок и пожимаю здоровым плечом.
— Завтра будет завтра, тем более, если я отправлюсь в госпиталь, проблемы с питанием Вы будете решать без меня.
Майор молчит, с минуту разглядывая меня исподлобья, а потом выдает:
— Ходят нелепые слухи, что Вы ясновидец…
— Пока у нас есть свободное время, потратим его с пользой, набросаем план наших действий на завтра. — Гашу я в самом зародыше неприятную для меня тему.
— Неплохо бы было провести глубокую разведку на наиболее перспективных направлениях движения полка, после чего мы выберем наиболее удачный вариант.
— Разведка проведена, и я ее результатам доверяю.
— Вам не кажется, что как начальник штаба полка, я должен быть в курсе действий всех подразделений полка, и не только действий, но и численности, состава…
