Звоночек 4 (СИ) - Маришин Михаил Егорович (читать полностью книгу без регистрации TXT) 📗
Комфлота Кожанов отреагировал на возникшую проблему решительно. Начало высадки 1-й ТА было отложено на одни сутки, а БДБ, только что высадившие морпехов, на советском берегу залива загружали не танками, а понтонами-раскладушками плавбатарей, собранными на Балтике со всей европейской части страны именно для наращивания пропускных возможностей портов, для сооружения временных плавпричалов. Сейчас о каком-то увеличении речи не шло, компенсировать бы утраченное. В результате, части 1-й ТА стали высаживаться в Хельсинки только с утра 23-го числа. Ещё на этапе планирования было понятно, что Танковая армия со всей своей техникой — слишком огромный организм, чтобы быстро пропихнуть его через единственные «морские ворота», а реализовать успех десанта наступлением вглубь надо было как можно скорее. Поэтому была принята стратегия «отрядов» или «боевых групп», когда мотострелковый полк, без большей части обозов и совсем без буксируемой артиллерии, усиливался танковым батальоном и дивизионом или полком САУ, и в таком виде перебрасывался в один приём, а по прибытии на место стразу же приступал к выполнению поставленных задач. Сейчас было важно занять как можно большую либо совсем необороняемую, либо слабозащищённую территорию, особенно в направлении на восток. А тылы можно было бы подтянуть позднее. С утра 24-го ноября «боевые группы» из состава 1-го ТК выдвинулись на восток, по прибрежной дороге на Порвоо и далее, сбивая по пути слабые заслоны из частей охраны побережья, пока 27-го на реке Кюмийоки не упёрлись в организованную оборону, поддержанную огнём береговых батарей из района Котка-Хамина. Это направление было хорошо тем, что во взаимодействии с КБФ захватывались новые высадочные плацдармы, порты, в которые тут же начинали перевозиться артиллерия и тылы, превращая наши «отряды» в полнокровные танковые дивизии. 1-й Танковый корпус на «восточном фронте» быстро наращивал свои силы, но даже и не думал расшибать себе лоб, штурмуя окопавшегося противника. Наоборот, он сам стал зарываться в мёрзлую землю, разворачивая свой левый фланг всё дальше на север. К 1-му декабря, когда погода испортилась, исключив авиаподдержку, Танковая армия образовала сплошной фронт по линии реки от Финского залива до Куусаноски, уперев левый фланг в озеро Пюхяярви. Дальше на север и на запад танкисты продолжали наступать, захватывая ключевые точки, порты, крупные посёлки и узлы дорог, заняв к началу зимы весь юго-западный угол Финляндии, а на севере достигнув рубежа Пори-Таммерфорс-Хейнола и израсходовав большую часть запасов топлива.
Эпизод 12
Пока Кожанов и Болдин воевали на западе, Рокоссовский на Карперешейке начал операцию «Мажино», нанося главный удар силами 8-й армии Потапова на своём крайнем левом фланге, где, во первых, глубина как полосы обеспечения, так и полосы долговременных укреплений, по данным нашей разведки, были минимальными, а во-вторых, здесь, за водными преградами, рекой Тайпаленйоки и озером Сувантоярви, финны не стали строить контрэскарпы, как на западе, оставив в неизменном виде прежние надолбы. Это говорило о том, что противник правильно предположил по одному только внешнему виду примерные характеристики наших сверхтяжёлых танков, понял, что надолбы их не остановят, но решил, что переправить таких монстров через реки и озёра, там, где нельзя пройти вброд, мы не сможем. Мы же приготовили и отработали на учениях сюрприз.
Ленфронт, приступив к прорыву полосы обеспечения, стал действовать методом «проколов», избегая существующей дорожной сети и прокладывая себе новые маршруты через леса. На нашей территории была развёрнута вся артиллерия, которая могла поддерживать передовые части на глубину до 20 километров от границы, т. е. на глубину задачи первого дня. Вперёд шла разведка и пехота на лыжах, выступая в виде передового и флангового охранения. Под её прикрытием три-четыре бронированных путепрокладчика ЧТЗ создавали новую дорогу, вываливая лес и лишний грунт в сторону обочин, создавая дополнительную маску, через которую сложно было бы вести прицельный огонь. Первый бронированный бульдозер был оснащён плугом, с дополнительными верхними упорами, чтобы деревья не валились на машину, прочие — обычными отвалами расширяли и выравнивали дорогу. Двигались медленно, со скоростью 3–4 километра в час, но благодаря этому и пехота наша не выматывалась, наступая осторожно. Выходя из под прикрытия леса на поляны, к противоположным опушкам высылались танки и механизированная пехота на новейших БТР-126, перевозивших восемь бойцов и вооружённых одним лишь пулемётом «Максим» в дистанционно управляемой, с помощью параллелограммных тяг, установке. Убедившись в отсутствии противника, путепрокладчики пересекали открытое пространство и вновь углублялись в лес.
Финские отряды в полосе обеспечения, самым тяжёлым вооружением которых были 87-мм лёгкие пушки образца 1895 года, были вынуждены бросать подготовленные ими рубежи засад и, либо отступать, либо по лесам же выдвигаться навстречу нашим передовым частям и вступать в бой на равных. Впрочем, весьма условно. Численное и техническое превосходство было на стороне РККА, да и артиллерия, благодаря «штурманам» в передовых отрядах, отслеживавшим пройденный путь и направление, всегда эффективно поддерживала огнём, открывая его в минимальные сроки. На направлении главного удара, где вместо челябинских бульдозеров дороги торили «Маркс», «Энгельс» и «Ленин», сразу проламывая просеки шестиметровой ширины с интервалом в 3–5 километров друг от друга, идя, при этом, со скоростью 10–15 километров в час, пехоте противника и вовсе было лихо. Либо бежать, либо русские обгонят, выйдут к реке и отрежут от своих.
Уже вечером первого, короткого ноябрьского дня войны, 57-й стрелковый корпус вышел на реку Тайпаленйоки на фронте 10 километров на всём протяжении от истока до устья. Он располагал не только собственной танковой бригадой на Т-126, но, в качестве усиления, полком СТТ и бригадой прорыва, насчитывавшей полторы сотни КВ и КВ-2, из которых пятая часть, по одной машине на взвод, была оснащена катковыми тралами, в дополнение к которым имелись четыре танка-бульдозера и столько же мостоукладчиков Т-28. В полной темноте началась подготовка к форсированию на участке левофланговой 82-й дивизии, напротив деревни Васкела, у самого южного края полуострова, образованного образованном озером и рекой. Судя по данным разведки, главные позиции противника располагались южнее, у основания выступа. Здесь, на плоском, простреливаемом перекрёстным огнём насквозь с наших позиций мысу, он обороняться посчитал для себя не выгодным и этим следовало воспользоваться. Танки-бульдозеры стали обрушать эскарпированный берег с нашей стороны, устраивая съезды к воде, а по противоположному принялись работать две роты КВ, всаживая в обрыв 107-мм фугасы один за другим. В ответ по нашим машинам весьма точно стала работать 152-мм береговая батарея.
Пришлось нажаловаться ночным бомбардировщикам. «Сержантские» полки на У-2, в которых служили выпускники лётных училищ «первой ступени», составляли на конец 1939 года не менее половины всех ВВС КА. В них, после первого года учёбы и усвоения «азов», будущие «полноценные» истребители, бомбардировщики, штурмовики, приобретали боевой опыт, учились бомбить и ориентироваться, осматривались в строевых частях, привыкали к дисциплине на земле и в воздухе, и лишь потом, после достижения должного числа часов налёта, направлялись в специализированные военные учебные заведения, после окончания которых могли претендовать на командирское звание. И не стоило этих «птенцов» недооценивать. У-2 последних моделей получили изменённое шасси и усиленный фюзеляж, благодаря чему могли подвешивать под него одну бомбу в 500 килограмм. Либо любой ассортимент в пределах этого веса под крылья. Увы, именно обретённая способность поднимать тяжёлые бомбы в данном случае сыграла с «ночниками» злую шутку. Вражеская батарея где-то в районе мыса Ярисевяниеми, предупреждённая о подходе наших самолётов, обнаруженных над главной линией финской обороны благодаря шуму моторов, работавших на полную мощность, прекратила стрельбу и затаилась. 500-ки и 250-килограммовки бросать с малой высоты было нельзя — небезопасно для самих бомбардировщиков. А с большой, да ещё в темноте, обнаружить огневые позиции береговой артиллерии было не просто сложно, а невозможно. В общем, отбомбились наобум, не принеся никакого ущерба. Но выиграли полчаса тишины.
