Мы ничего им не должны! (СИ) - Иванов Петр Иванович (читать книги бесплатно полностью без регистрации сокращений .txt) 📗
Был уже момент, когда император и приказ подписал и дела "папа" Жозеф сдавал преемнику и осталось ему лишь несколько дней еще сидеть в здании на площади Вольтера. И вдруг да произошел откат назад – пришли известия из Петербурга и Наполеон решил не рисковать и оставил пока на посту министра полиции старый и проверенный временем кадр.
Ненадолго они замолкли оба, одновременно как по команде, вроде больше и нечего сказать, есть кое-какие мысли у Видока, но пока ни с кем он ими делиться не намерен.
– Ладно… извини браток, что с девки тебя снял, хорошая хоть? – первым нарушил затянувшееся молчание Эжен.
– Да так, шалава одна, прямо тут у Люка в "Аисте" и подцепил за недорого. А с вас начальник за беспокойство мне причитается?
Видок щедро одарил филера десятью франками, зачем зря обижать – человек полезный, может еще пригодиться не раз, и Щучка тотчас убежал на второй этаж здания, где его заждалась "подруга".
Больше никакого смысла оставаться в "Белом Аисте" не было, теперь Эжен Франсуа Видок отправиться домой, где его ждет холодная постель. Благо, идти недалеко, он хотел было по дороге снять для себя проститутку, но как назло более-менее приличные девки навстречу не попадались, дождь всех разогнал по щелям. В итоге ночь он провел в одиночестве, сон все так и не шел. Многократно он прокручивал все варианты той странной истории, пытаясь вычленить некое рациональное зерно. Будучи от природы человеком неглупым и проницательным Эжен неплохо разбирался в людях и никак не мог поверить в версию, что комиссар свихнулся. Не та порода, такие с ума не сходят… А если зайти с другой стороны, как-то привыкли все считать, что "папа" Жозеф – бог и непогрешим, а ведь и он ошибается как и все остальные люди. По крайней мере с ним, Видоком министр полиции сильно "прокололся". Не станет Эжен никому служить верой и правдой кроме себя родного, нет такой силы чтобы заставила его поступится этим принципом.
А коли так… предположим – нагло врет московский агент Фуше, продался русским или подсунули ему заведомо ложную информацию, а Жозеф и клюнул сдуру. Тогда очень может быть, по каким-то ему одному известным признакам Жавер сумел найти "тех самых", как-то они себя выдали случайно, опыта старой ищейке не занимать, всю столицу в свое время в руках держал. Почему же он их сразу не арестовал, или не сдал русских полиции позднее прямо в Париже? Почему и еще раз почему… вопросы остаются без ответа… Постойте, что там Щучка толковал про русские деньги, миллион франков, это сколько же по весу серебра выйдет, целый обоз? А вдруг да комиссар сразу нацелился на них, нашел и собирается шантажировать того самого Фигнера? Очень может быть, от казны ему максимум тысяч двадцать пожалуют, известное дело сулят золотые горы, а как доходит до расчета, то… плакали денежки. Предателю из роялистов, выдавшему властям убежище Кадудаля примерно столько в награду и отвалили, вряд ли Жаверу дадут больше, он же на службе, как ни крутись.
Утром он еле поднялся с кровати, сонный и злой на весь мир и самого себя в придачу… но теперь у него появилась новая Великая Цель, ради которой стоило вложиться по-полной, или грудь в крестах или голова в кустах! Если удастся "сорвать куш", то можно смело послать подальше всех начиная от ненавистного ему Булочника и кончая самим горячо любимым всеми парижанами Фуше. С большими деньгами его примут хорошо везде, даже в далекой северной полудикой Москве, куда он впрочем не собирался и в мыслях даже.
Может показаться въедливому читателю странным, что о предпринятой комиссаром Жавером операции знали не менее сотни человек, а правильные выводы сделал лишь один единственный. Есть этому явлению объяснение, во-первых не стоит забывать о роли личности, Видок – отнюдь не рядовой исполнитель и он это доказал блестяще и в нашей реальной истории. Во-вторых парижские полицейские уже успели изрядно разочароваться в "ловле русских террористов", многие и вообще считали к тому времени Фигнера мифом, уловкой, придуманной Жозефом Фуше в попытке удержаться на посту министра полиции. И наконец третий пункт, влияние которого не стоит отрицать – свежий и незамыленный взгляд, Эжен сыском занялся недавно и ярмо профессиональных предрассудков и норм над ним не тяготеет. В армии, в тюрьме и на каторге он прошел хорошую жизненную школу, познакомился со многими интересными людьми и поэтому рассуждает он и делает выводы совсем не так, как обычный рядовой служака из префектуры, чья задача в основном сводиться к тривиальному "держать и не пущать".
Глава 17. Без названия
– Стой!!! Б…ть… – в последний момент Александр успел схватить за шиворот работавшего рядом с ним на крыше француза, опоздай он на долю секунды и от кровельщика Андре-Жака остались бы одни воспоминания. Здесь так… текучесть кадров большая, да только уходят люди не на другое место, а зачастую прямо на небеса.
19-й век, о технике безопасности никто и не слышал, а тут еще и предательский, невероятно скользкий металл под ногами, чуть зазеваешься и тебе конец – "вжик" и готово, очередные поминки. В этот раз французику повезло, ноги до колен уже над пропастью улицы у него были, когда Сашка спохватился. Вроде бы и не высоко с формальной точки зрения, да только четвертый этаж здесь почти как седьмой в ХХ-ом веке – потолки необычайно высокие, а внизу тебя ждут голые камни мостовой. Фигнер не обманул, и в самом деле работа у них выходит "близко к небу", даже слишком и в прямом смысле и в переносном. Им то с Самойловичем еще терпимо, выручают заокеанские туристические берцы, синтетика по металлу не скользит, а вот натуральная кожа из которой сделаны подошвы ботинок у остальных рабочих идет как по льду, сколько гвоздей туда не набивай.
Если по уму, то следовало бы дождаться лета, когда можно разуться и работать босиком, да только такие соображения не для подрядчиков, крыши на зданиях меняют или ремонтируют круглый год без перерыва, тепло или холод – хозяину наплевать. Профсоюзы запрещены добрым Бони, никаких страховых взносов работодатель не платит и никакой ответственности не несет, погиб у него рабочий – ничего страшного, на его место сразу же приходит другой. Кругом правит бал капитализм в чистом виде, незамутненный никакими вредными социалистическими извращениями. Сюда бы наверх кое-кого из "творцов перестройки" и поклонников рынка 90-х поднять, что запомнились Александру – вечно как не включишь "ящик", там какой-нибудь хмырь Явлинский проповедь толкает, расписывает в красках какой рай наступит, если дать волю частному предпринимателю. На свежий воздух бы их, теоретиков кабинетных, пусть оторвут задницу от мягких кресел и возьмут в нежные ручонки молоток кровельщика… Холодный апрельский ветерок очень способствует прояснению головы и трезвой оценке обстановки, но удивительное дело – люди быстро привыкают и к таким жестким условиям. Уже через неделю Александр как-то не замечал совсем "вопиющих нарушений ТБ", а поначалу было сильное желание сделать рукопашное "внушение" распорядителю работ.
Отец-командир в очередной раз угадал, оружие им тут не к спеху пока, пистолеты после посещения в первый и последний раз площади Вольтера так и остались во временном тайнике. Что до остального… коллектив попался хороший, ни "крыс", ни "особо хитрых" не заметно, нормальные работяги, почти как в той жизни у нашего современника. Они с Фигнером сразу нашли общий язык с этими парнями, тут оценивают в первую очередь не язык или внешность, а что ты можешь сделать руками. Он в далеком будущем успешно сдал норматив на промышленного альпиниста, а его напарнику и подавно "сам черт не брат", тот успел уже полазить по корабельным мачтам и высоты не боится ничуть. Скорее всего Фигнер этим и "подкупил" их нового работодателя, так или иначе им все время поручали самые опасные работы, от которых отказывались остальные члены бригады. Например – установку водосливных труб и прочей арматуры на стенах здания. Тут уж вертеться приходилось даже не на крыше, где есть хоть какая-то опора под ногами а за ее пределами.
