В лето 6746 года от сотворения мира (СИ) - Нефёдов Борис (читать книги без регистрации полные txt) 📗
Удивлению моему не было предела. Те рабы, что добирались до края боевой площадки… не умирали. Они бросали вперед оружие и им помогали забраться внутрь. Их ставили на колени, руки за спиной, но пока не связывали, а бросались затаскивать следующих. Снизу изредка прилетали монгольские стрелы, но их целью явно были уже не защитники крепости, а хашар, точнее та его часть, что все еще висела на стенах. Но таких за стеной оставалось все меньше и меньше, да и стрельбы с монгольской стороны заметно ослабла. Дело в том, что мои стрельцы успели собрать с рассерженных и отвлекшихся рабовладельцев неплохую дань их жизнями.
Такого я, конечно же, не предвидел. Оказалось, что во время боя на гребне стены мое воинство, как его и учили, работало как отлаженная газонокосилка. Не копья, так рассекающие удары меча, отправляли нападающих вниз как по конвейеру. Тех, кто «выпадал» внутрь, тут же добивали и оттаскивали в сторону, чтобы их тела не мешали защитникам крепости. Все это безупречно работало до тех пор, пока прямо на стене лицом к лицу не столкнулись дядя и родной племянник. Племянничек убивать дядю не стал, а крикнул ему, чтобы тот бросил оружие и упал на пол. Затем он, лежащего, оттащил к стене и поставил на колени. Спасенный стал орать что есть мочи тем, кто поднимался следом за ним, что, если кто-то не хочет умирать за степняков, пусть бросает свое оружие и сдается. Лиха беда начало. Его неожиданно услышали в этом гаме, причем как те, так и другие. Кто поддержал его теперь уж не узнать. Но иные стали кричать тоже самое на своем языке, иные — на своем, причем и нападавшие, и защищавшиеся. А потом и кричать-то ничего уже не требовалось, без крика все стало понятно.
Бой затих. Монголы отступили, порубив от злости замешкавшихся, раненых или просто подвернувшихся под горячую руку рабов.
Я обернулся с намерением жестоко покарать виновных в нарушении приказа, но язык присох к небу. Вся боевая площадка распалась на кучки. Среди пленных оказалось много знакомых, а те, кто был незнаком, чувствовали родство уже в силу единства своего родного языка. На многих моих бойцов было страшно смотреть. Они узнавали жуткие вести о судьбе своих близких людей и родных поселений. Моих воинов неожиданно объединило еще одно из самых сильных чувств на земле — ненависть к врагам за стеной. Больше не было представителей различных племен, были братья, переживавшие единую общую боль утрат и единую жуткую и никогда и ничем не утоляемую жажду — жажду мести.
В сторонке сидело еще несколько человек. Это вообще были, по-моему, тюрки, а может я ошибаюсь. Они тоже сдались, поскольку иначе им невозможно было бы сохранить свои жизни, но их никто не понимал, и они никого не понимали. Они сидели рядом друг с другом, как нахохлившиеся воробьи и безучастно ждали своей участи.
Всего пленных оказалось больше ста человек. Я быстро просеял их вначале через решето, а затем через сито, и в результате у меня оказалось только несколько человек, в отношении которых у меня были некоторые сомнения и которых я приказал запереть в бане (благо там было тепло), пообещав решить вопрос об их судьбе позднее, как освобожусь.
После этого сразу побежал в лазарет. Как бы не прошел бой, но у меня появились первые раненые. Защита сработала и большинство имело только сильные ушибы, но были и такие, кто получил резаные раны, а у трех человек стрелами были пробиты кольчуги в местах, неприкрытых прокатным металлом. Этим помощь оказывала сама Милица, учившая на их примере своих санитарок. Моя помощь, похоже, не требовалась и я прислушался к ее пояснениям. Они всегда оказываются полезны.
— Каждая стрела вращается в своем полете. Когда она втыкается в тело, то наконечник продолжает свой путь по спирали. Поэтому стрелу из раны, а тем более наконечник, нельзя тащить напрямую. Нужно их выворачивать, как бы повторяя их движение в теле, но в обратном порядке. Сначала вокруг раны делаем вот такой надрез, затем вставляем в раневой канал вот этот инструмент, — при этом она продемонстрировала мои утконосы, — и вот так растягиваем плоть. Затем захватываем наконечник стрелы и вот так поворачивая, достаем его. Важно, чтобы в рану не попала грязь. Иначе требуется ее хорошенько промыть, беря воду из этой бочки. И только после этого накладываем повязку.
Я знал, что в этой бочке разведена марганцовка, сам Милицу учил. Проблема извлечения стрел по-новому поставила вопрос о рубашках из шелка, что носят монголы (они хорошо помогают в этом). Нужно потом об этих рубахах не забыть.
Я не стал дожидаться конца рассказа, и все-таки прошел вдоль лежаков с «прооперированными» ранеными. Кому-то ввел втихаря антишоковый препарат, кому-то антибиотики. Так оно понадежней будет. Ё-пэ-рэ-сэтэ.
Не могу объяснить, но в этот день монголы больше никакой активности не проявили. Кроме уже ставшего привычным шума их лагеря, слышно было, что у них что-то рубили, колотили, в общем что-то для нас интересное готовили. Воспользовавшись передышкой, я снова собрал большой совет.
— Ну что же, первый день откровенно за нами. Не думаю, что рабы у них закончились, но быстро собрать новый хашар, похоже, у них не получится. А может быть их просто время поджимает. Думаю также, что все дело в разведке монголов. Сейчас она ищет пути обхода крепости и, на тот случай, если таковых не найдут (а они их не найдут), будут искать те пути, которые бы позволили им совершить штурм крепостной стены с нескольких сторон. В любом случае сегодня к ним подойдут дополнительные силы и завтра они снова попытаются нас атаковать.
— А ночью?
— Они не любят воевать ночью, но посторожиться, конечно, надо.
— Если атаковать будут как сегодня, то я согласен. Каких-никаких, а сотню людей дополнительно в результате сегодняшней их атаки мы получили.
— А сколько своих потеряли? И монгольские потери наших потерь никак заменить не могут. Кроме того, понятно, что завтра нас будет атаковать не хашар.
— Сами монголы пойдут?
— Без них не обойдется, конечно. Монгольским стрельцам равных нет. Но в первых рядах, думаю, завтра пойдут не они. Монголы завоевали просто огромные населенные пространства, много народов оказались под их пятой. Это и китайцы, и тюрки, и туркмены, и хорезмийцы, и ферганцы, и казахи, и афганцы, и курды, и ногайцы, и недавно покоренные ими булгары, мордва да половцы и многие, многие другие, даже славяне [17]. Все покоренные народы дали монголам не только свое имущество и своих женщин, но и воинов. Таких воинов иногда называют общи именем «татары» (это племена, которые были покорены монголами первыми), хотя такими они не являются. Эти воины уже развращены участием в многочисленных победных походах, они скреплены в единую массу стальной волей монгольских ханов и общим желанием ограбить порабощенные народы, почувствовать свою безграничную власть над ними, над всем, что те имеют, включая их жизни. Кровь стала их постоянным спутником. Они храбры и отважны, хорошо владеют оружием и подчиняются строгой дисциплине. Каждый из них знает, что его путь вверх по лестнице власти лежит на кончике его меча, копья или стрелы. Эти не бросят оружие к вашим ногам и не встанут бок о бок с вами в борьбе с поработителями.
Я дал время на то, чтобы все присутствующие осознали, что я сказал и продолжил:
— Но все-таки монголы их полной ровней себе не считают. Поэтому и завтра первыми в атаку пойдут отряды, сформированные из подвластных племен и народов. Свою кровь монголы пожалеют. Наша первая задача будет не только в том, чтобы отстоять стены, но и в том, чтобы вновь нанести не только самим штурмующим, но и непосредственно именно монголам (точно также, как и сегодня) очень болезненный для них урон, вновь ударив именно по монгольским стрельцам. Вон их сегодня, под полторы сотни положили, да раненых сколько унесли. Завтра их должно быть в разы больше.
— Основные потери они понесли в начале, поскольку не ожидали от маленькой крепости с незначительным по их меркам гарнизоном такого активного применения луков. Но монголы — хорошие воины и завтра их стрельцы наверняка пойдут под прикрытием больших щитов. Я думаю, это их они сейчас и сколачивают. Как до них добраться, если, как обычно, у них стрельцы будут находиться позади наступающих?
