Ракетчики (СИ) - Рагорин Алексей Владимирович (книги онлайн полностью бесплатно .TXT) 📗
Я тут нисколько не лукавил перед Емцем. Всегда любил бег, ноги у меня хорошо развиты. А остальное тело, это тело, сегодняшнее — ни к чёрту. Дохляк. По моим нынешним требования. А так — серединка во взводе. Ничего особенно плохого, ничего выдающегося. Есть в роте ребята значительно крепче меня. Которых сегодня валял по мокрой траве, кстати. Секущий удар по наружной стороне колена прокачка не ослабляет! И по нервным узла, по точкам — тоже. Однако мне нужно будет подкачаться получше.
— Я понял, Саша. Иди в общий строй, сапоги можешь не обувать.
Емец никому ничего не объяснял. Отправил нас всех в баню. Да и день был правильный: суббота. По пятницам у нас ПХД: парко-хозяйственный день, моем казарму с мылом и порошком. А по субботам моемся сами. У нас своя котельная, так что с баней всё в порядке.
— Слышь, Корь, чё это было? Ты ж, вроде, ничем не занимался?
— Как ты смог?
О-па! А легенду-то я не придумал. Ладно, займёмся плагиатом. Тем более что йогой я действительно занимался, и половина ребят про это знают.
— Это боевая йога, — цитирую Сыроежкина.
— А чё ты раньше лох-лохом был?
— Свойства переключал с обычной. На гражданке мне нужна была обычная хатха-йога, для оздоровления. А Шипилов, гад, в глаз стукнул, вот я и переключил свойства на боевую. Слышь, Шипилыч, я тебя не очень сильно приложил?
— Не, нормально, ребра немного болят, но ничё — смотрит с опаской, даже без внутренней злобы, в момент сломался парень. Где тот гордый взгляд старшего призыва, неумеренная борзота, что были ещё неделю назад?
Вроде прокатило. Про йогу всегда мало что знали. Слямзил сказку у Сыроежкина — и ладно. Все в шоке, злости ни у кого не наблюдаю. Это уже хорошо. Не то, чтоб я боялся немедленной мести или расправы в бане, но и война против всех не нужна. Ещё целых полгода служить. Дальнейшие события прогнозируемы и вычисляемы, вот, только, меня их детские восторги не трогают. Никакой радости, удовлетворения, гордости и важности. Ничего. Задача стояла — задача выполнена, ставим галочку. Да, есть и минусы от потери куска себя. Никогда больше мне не будет доступна обычная радость.
После отбоя меня поднял с постели Серго Матевосян. Он был в наряде по столовой и в «балете» не участвовал. Примечательный персонаж, нужно отметить. Невысокий, не очень коренастый, родом с Нагорного Карабаха. Он мог час-полтора не слезать с перекладины. Нельзя сказать, что у него были руки орангутанга. Ну, кругленькие рельефные бицепсы, ну, весь такой, как иллюстрация в анатомическом атласе, кубики на животе, прочее… Но вот не было предела у него на турнике. Сто пятьдесят подъемов переворотом? Пожалуйста! Двадцать выходов силой? Ладно. На одной руке он подтягивался четыре раза. Из старой жизни я помнил о случае, который ещё не произошёл. В этом же умывальнике, примерно через месяц времени, он должен был мне показать свою крутизну. Причём, учтите, мы были почти друзьями. Серго, вообще, — милый парень. Никогда ни к кому не задирается, не наезжает, даже на молодых, никогда не хвастается. Скорее всего, тот раз он по-дружески, в знак особого расположения, лупанул меня в пресс. Он тогда сказал: «Ну, попробуй, попробуй меня ударить в живот». Я ударил, он очень быстро сблокировал и сам лупанул в ответ. Тут же забил мне дыхание. Извинялся потом, мол, я не хотел, случайно вышло. Я и в той жизни на него не злился. Чего это ему приспичило? Вот сейчас я мог бы быть недовольным: не дали нормально поспать. Да и потом адреналин будет долго по крови бродить, сразу не усну. Но — деваться некуда. Раз зовёт, значит, очень надо.
Захожу в умывальник в форме номер раз: часы, трусы, противогаз. Вру, просто в трусах, майке и шлёпанцах. В умывальнике ещё трое дембелей, один из них — земеля Матевосяна, солдат-каптёрщик, Карапет Мартиросян. Глаза у всех горят, ждут представления. Ну, нет, так просто не спущу. Провокаторы на галёрке не отсидятся. Иначе, каждую ночь спать будут не давать.
— Слюшай, Саня, ти же мой дрюг, покажи, как ти дерёшься! Хачу видеть. Пакажи, а?
— Серго, ты мне друг, но вы не дали мне спать. Могли ведь и завтра-послезавтра посмотреть.
— Нет, я би не мог! Все так сказали, так сказали, ух! Пакажи, очшень прашу, Сань!
— Ладно, будет так. Сначала я покажу что-нибудь тебе, Серго, а потом дам ещё один урок остальным.
— Вай, слушай, дарагой, Корь, нэ надо, ты мне и так сегодня синяк набил, да!
Это у русско-украинского грузина Вано Иващенко здравый смысл прорезался. А где был этот здравый смысл полчаса назад? Жалости нет. Рисковал, любопытно было? Получи.
— Смотри, Серго. Тут и тут у тебя очень крепкие мышцы, мало кто их тут пробьёт, а вот тут, тут, тут и тут — мышц нет. Тут и тут можно ломать суставы и мышцы тоже не помогут, понял?
— Понял, понял, ударь меня, ударь! Прашу!
Ха-ха, помню, как он дал себя ударить в той жизни, дураков нет. Перекрываю левой ладонью поле зрения и тут же высекаю ноги. Его молниеносный блок руки ничего не дал: руку я уже одёрнул, а вот нога уже доделывала своё дело. Он как-то прогнулся, частично компенсировал падение доворотом, частично лопатками, но головой об кафель приложился всё равно. Вскочил, как мячик, ревёт, как сердитый зверь.
— Ежжё, давай ежжё, Сань!
Сделал всё то же самое, только высек левой ногой. Опять вскакивает.
— Ежжё, давай ежжё!
Сделал обманный клевок головой в его сторону, гыкнул. Он повёлся на провокацию и рванул в атаку. Тут я его и поймал. Он бы иначе не успокоился. Слишком верил в свою силу. Техникой бы я его не убедил. Его атакующую руку снял и правой ладонью дал сильный волновой удар в солнечное. «Кубики» не спасли. Отлетел, лежит, не может вдохнуть. Подошёл, надавил на точку на спине, восстановил дыхание Серго. Теперь можно дать урок остальным. Выхватил руку у Махмудова, поднял, пробил ногой по почке. Полгода-год будет помнить, что чужими руками жар загребать неприлично. Иващенко лупанул ладонью в тот глаз, которому досталось сегодня утром. Мартиросяну дал обычную пощечину.
— Карапет, как тебе не стыдно подставлять земляка?
Это американское слово ещё не в ходу, но он всё понял.
— Корь, я его отговаривал, он сам хотел, молодой, дурной.
— Ладно. Идите все спать, проверяльщики хреновы.
Собрал разлетевшиеся по умывальне тапочки и пошёл тоже спать. Не самый лёгкий день минул.
Ничего особенного не происходило целых десять дней. Заступил в караул, отдежурил. Раз в две недели взвод охраны регулярно выезжал на стрельбы. Километрах в двадцати от нашей части, где-то в дебрях Карпат, было стрельбище. Туда мы и выехали. В этот раз с нами ехали ещё и все свободные солдаты из расчётов. Выставили оцепление, отстрелялись, основная масса ушла к кунгам. Меня Емец оставил. На стрельбы он выезжает не всегда. На этот раз выехал. Нас осталось трое. Мой прежний уровень стрельбы был обычным. В десятом классе школы наш военрук устроил кружок пулевой стрельбы. Все желающие ходили в тир и стреляли из мелкашек. Военрук нас грамотно учил. Кучность он мне поставил. Есть, правда, один нюанс. С восьмого класса я практиковал систему быстрого чтения. Слишком давил на глаза и, в результате, зрение вдаль у меня упало. Мишени я всегда видел двоящимися. Как-то приспособился. 70 очков для меня было нормой. Из автомата мы в армии стреляем несколько не так, но больших проблем у меня не было. А теперь пришло время проверить навыки интуитивной стрельбы. Почему-то с нами двумя остался ещё и капитан Юревич. Я спросил Емца глазами, а тот показал, что всё нормально. Ладно, жираф большой… Беру автомат и от бедра начинаю садить одиночными. Все тридцать дырок образовали достаточно правильный крест. От бедра садил для пижонства. Но это показало Емцу и Юревичу, что стрельба идёт неприцельно. Выглядело, как в вестерне. Впрочем, самолюбования не было, как и других чувств.
— Эту мишень нужно сжечь, Александр Николаевич. И ещё, я взял с собой тетрадь, можно и другое упражнение исполнить, намного интереснее. Но для него мы должны отойти в лес.
