Возвращение (СИ) - Ищенко Геннадий Владимирович (лучшие книги онлайн TXT) 📗
Спел я, по-моему, не намного хуже Муслима Магомаева, хотя бы потому, что, в отличие от него, мои слова поняли все. Только вместо аплодисментов в вестибюле нашей школы установилась гробовая тишина.
– Что, не понравилось? – спросил я смотревших на меня во все глаза друзей. – Это потому, что не было музыкального сопровождения. Ладно, пропустите к доске, а то сами не пишите и другим не даете.
– Я бы на твоем месте, Сашка, все-таки на всякий случай потренировал лоб, – сказал Сергей Кулаков. – Если биться каждый день лбом об стенку...
– Это хорошо, что вы такие веселые, – прервал общий смех вышедший из учительской директор. – Только вам здесь все нужно освобождать. Сейчас выйдет восьмой класс, а вы до сих пор не закончили!
После его слов те, кто еще не переписал расписание уроков, бросились это делать, остальные потянулись к выходу.
– Не поможешь донести портфель? – спросила у меня Лена.
– Подожди минуту, – сказал я ей и подошел к Сергею, с которым дружил: – Сергей, захвати мой портфель, я к тебе потом за ним забегу. А я помогу девчонкам.
– Я его и к тебе домой могу занести, – сказал он. – Мне это проще сделать, чем тебе к нам мотаться.
– Теперь я свободен, – сказал я Лене, рядом с которой уже стояла и Люся. – Давайте ваши портфели, для вас они действительно тяжеловаты. Саш, помог бы Свете, пока она не надорвалась.
Света Зимина – самая маленькая из девчонок нашего класса – благодарно мне улыбнулась и с готовностью протянула Широчину портфель. Так впятером мы и пошли вместе, поскольку и Сашка, и девчонки жили в двух соседних домах.
– Что с тобой случилось? – спросила меня Лена, когда мы вышли за калитку школьной ограды.
– Мне этот вопрос в последнее время задают все, – сказал я своей компании. – Мало того, скажу вам по секрету, что я его сам себе все время задаю! Наверное, виноват переломный возраст!
– Тебе нужно со сцены людей смешить, – сказала Света. – Вместо Мирова и Новицкого.
– Хорошо, что напомнила, – сказал я. – По пути расскажу вам несколько анекдотов. Правда, Люсе мое выступление прошлый раз не понравилось, но она у нас слишком серьезная девушка.
– Пусть затыкает уши, – посоветовал Сашка. – Руки ты ей освободил. Трави свои анекдоты, а то уже скоро дойдем.
Шли действительно недолго, но три анекдота я рассказать успел. Сашка ржал так, что едва не растерял портфели. Лена со Светой тоже смеялись от души. Я глянул на идущую слева Люсю и поразился: в глазах у девчонки стояли слезы. Кажется, я немного перестарался.
Когда дошли, Сашка со Светой свернули к своему дому, а мы пошли к следующему, где у крайнего подъезда я вручил Лене ее портфель.
– Держи, а я донесу Люсе ее портфель до подъезда.
– Спасибо! – поблагодарила Лена. – Ты сегодня чем думаешь заняться?
– Понравились анекдоты? – спросил я. – Увы, у меня сегодня масса дел. Может быть, к вечеру освобожусь, но ничего обещать не могу.
– Если хочешь, приходи в наш двор, – сказала она. – Пока хорошая погода погуляем по улицам. Люся тоже будет.
– Обещай за себя! – сказала Люся дрогнувшим голосом. – Давай сюда портфель, и я пойду, а вы болтайте!
– Пока, – сказал я одной девчонке и повернулся к другой: – Пошли, мы уже закончили. Я тебя обещал довести до подъезда, а обещания нужно выполнять.
В подъезде я не отдал ей портфель и пошел с ним на второй этаж, где она жила. Поставил свою ношу у порога квартиры и помешал девочке его поднять.
– Подожди минуту. Извини, что так пошутил. Не всегда и не все шутки бывают удачные. Чем именно я тебя так обидел, я не понял, но все равно извини.
– Ну и дурак! – она трясущейся рукой вставила ключ в замок, открыла квартиру и подхватила с пола портфель. – Иди к своей Ленке!
Перед моим носом с хлопком закрылась дверь. Я немного постоял, думая постучать или нет, и стал спускаться вниз. В подъезде я столкнулся с Леной.
– Чего это ты задержался? – спросила она, заглядывая на лестничную площадку второго этажа. – Что-то случилось?
– Ничего не случилось, – хмуро ответил я. – Только тебе сейчас не стоит ходить к Люсе. Пойдешь – поссоритесь.
– Из-за тебя, что ли? – догадалась она. – Очень надо! Слишком ты о себе высокого мнения!
– Мое дело – предупредить, – сказал я и прошел мимо нее к выходу из подъезда. – До завтра.
Настроение было испорчено, и опять из-за Люси. От кого не ожидал слез, да еще из-за меня, так это от нее! Она была не только самой умной, но и самой выдержанной из наших девочек. Не помню, чтобы она хоть раз с кем-то скандалила или даже просто повышала голос. В третьем классе, пожалуй, только она одна избежала дерганья за волосы. Все остальные девочки в той или иной мере подверглись этому виду ухаживания. Год назад, когда мы в начале лета посмотрели «Три мушкетера» и под впечатлением этого фильма стали играть в мушкетеров, Люсю единогласно окрестили королевой. Конечно, сама она не знала, ради кого мы обламываем друг о друга самодельные шпаги. А теперь... Получил, называется, полноценную жизнь. Девчонку, которая меня интересует, не интересую я, а та, которая не слишком интересна мне, льет из-за меня слезы. И, самое главное, я вроде бы взрослый человек не могу к этому относиться спокойно!
Сестра уже была дома и, переодевшись, помогала матери готовить обед. Редкое явление, достойное того, чтобы быть записанным в книгу рекордов Гиннесса, если она уже есть.
– Сергей принес твой портфель, – сказала мама с кухни. – Стоит в комнате. А ты, оказывается, дорос до того, что носишь девочкам портфели? Непонятно только, почему сразу двоим.
– Он решил наверстать упущенное! – фыркнула Танька, сама не зная, насколько права. – Нагрузили, как ишака! Удостоился хоть поцелуя в щечку?
– В щечку я буду целовать тебя, – буркнул я. – На день рождения.
Я ушел к себе и больше не слышал, о чем они говорили. В своей комнате первым делом переоделся в трико, а потом достал тетрадку. Чтобы успокоиться и лучше вспомнить семьдесят третий год, пришлось заняться медитацией. Как всегда, при первых же повторениях мантры волной накатило расслабление, безразличие сменило взвинченность, лень стало даже шевельнуть пальцем. Длилось это немного меньше обычного – минут десять, но мне хватило. Писал я все время, пока женщины возились на кухне, – больше часа. Событий было много, тем более что я писал не только о луноходе, Парижском соглашении по Вьетнаму или перевороте в Чили, но и о таких вроде бы малозначительных вещах, как выход на экраны фильма «Семнадцать мгновений весны». Закончив с августом, я спрятал тетрадь за одежный шкаф и стал думать, идти сегодня вечером гулять или нет. Конечно, принимать предложения Ленки после того, что она мне сказала – это только ронять себя в ее глазах. Но ведь на ней одной свет клином не сошелся? Наверное, ей будет полезно узнать, что я отклонил ее предложение и провел время в другой компании. Вечер будет теплым, а по друзьям соскучился не один я, поэтому гулять будут многие. Так ни до чего и не додумавшись, я решил перед обедом еще позаниматься. Тело притерпелось к нагрузкам, поэтому их уже можно было увеличивать быстрее.
Обедал я вместе с отцом. Когда поели, он следом за мной прошел в мою комнату.
– Держи! – отец положил на письменный стол громкоговоритель для карманных приемников и ферритовый стержень для антенны. – Транзистор для выходного каскада я тебе принесу, а выходной трансформатор намотают мои парни. Переделаешь свою «мыльницу» с наушника в нормальный приемник.
Я похолодел: эту «мыльницу» я выбросил из стола вместе с остальным хламом. И как об этом сказать отцу?
Радиотехникой я увлекся давно. Отец вечерами просиживал над своими самоделками, собранными на лампах на алюминиевых шасси навесным монтажом, а я сидел рядом, слушал доносившиеся из динамика завывания и его ругань и вдыхал запах канифоли. Когда на маленьком экране кинескопа первого отцовского телевизора замелькали первые смутные изображения, для нас с сестрой это было чудом. Помню, показывали балет Чайковского «Лебединое озеро» и мы широко открытыми глазами смотрели в негативном изображении танец маленьких лебедей. Отцу нужно было делать настройку, а мы его упрашивали не трогать телевизор. Нам и так было здорово! Когда я учился во втором классе, как-то раз в отсутствие отца включил паяльник, достал его радиодетали и кусок гетинакса с наклепанными на нем лепестками и начал на них паять все, что попадалось под руку. Спаяв солидное сооружение, я подумал (недолго) и, припаяв в две выбранные наугад точки провода, засунул из в розетку. Зрелище получилось завораживающее. Больше всего мне понравилось то, как сгорали большие зеленые сопротивления, обгорая по спирали и постреливая искорками. Большинство конденсаторов взорвалось, что тоже не оставило меня равнодушным. В этот день в Союзе родился еще один радиолюбитель. Позже отец немало со мной занимался и отдал мне читать подшивки журналов «Радио». Для школы я собрал действующую модель лампового радиоприемника, а для себя делал его из редких в то время транзисторов, которые отец приносил для меня с работы. Прежний я сейчас бы прыгал от радости и целовал отца, а теперешний смотрел на него и не знал, что сказать.
