Прямой наследник (СИ) - "Д. Н. Замполит" (бесплатные серии книг txt, fb2) 📗
Вроде как спокойно в Новгороде, ну да там торговая республика, им лишние войны ни к чему, но все зависит от того, как в Литве повернется — вон, Витовт с вечевых откуп брал во много тысяч рублей, а мог бы и вообще к ногтю привести.
На юге и востоке тоже рубились, если я правильно все посчитал, то как раз сейчас в Золотой орде «регионы берут суверенитета, сколько смогут унести». Великий хан Улу-Мухаммед, которому я обязан ярлыком на великое княжение, еще как-то сдерживал свары между ногайцами, кунгратами и союзным Юрию родом Ширин, попутно отбиваясь от Кичи-Мухаммеда, претендента на престол. А еще там мутил воду Сайид-Ахмат, внук Тохтамыша, не считая персонажей помельче.
Однако, все эти свары не мешали ордынским купцам везти шелк и пряности сперва в Хаджи-Тархан, а оттуда в генуэзскую факторию Азак. Я даже грешным делом помечтал, как присесть на этот денежный поток, но... Но пока нет сил, а когда они появятся, европейцы уже найдут морской путь в Индию и Китай и снова дорогой товар потечет мимо.
Дальше за Хвалынским морем шла вечная усобица в Персии, относительно стабильно выглядело лишь наследство Тимура в Средней Азии, где в Мавераннахре властвовал некий Улу-бек. Но, по рассказам купцов, сей правитель больше занимался астрологией, чем собственной страной. Про торговлишку все больше плакались, не иначе, опасались, что буду в долг просить, и люто, бешено завидовали тем купцам, кто мог возить эксклюзив издалека — навар сильно выше. А на вопрос, почему сами не возите, уходили в тину. В принципе, тут все ясно — есть налаженные бизнес-процессы, дающие верный кусок хлеба с маслом и неча журавлей в небе ловить. Один только нашелся, кому идея в душу запала, но честно сказал, что ему пока не по деньгам такое предприятие. Да и мне пока тоже, но все равно велел, точнее, попросил его прикинуть, во сколько такое предприятие обойдется. Не сидеть же на заднице ровно, надо новые маршруты пробивать.
Да и вообще, надо экономику поднимать, без нее так и будем во тьме ковыряться. Но тут все в знания и в опыт упирается — одно дело управлять проектами, тут я местным сто очков вперед дам, но весь вопрос в том, какими. Сам я хрен чего придумаю, потому как условий не знаю, а найти понимающего и умеющего человека тут целое дело. Прямо хоть как русские цари иноземцев зазывай на службу, да только платить им нечем. Ох, тяжела наша княжеская доля...
Так что я все больше предавался поначалу бесплодным мечтаниям, но понемногу в голове все укладывалось. Можно, конечно, заниматься селекцией и самогоноварением самому, но куда лучше будет, если этим займутся бояре и вообще все охочие люди. Поначалу наверняка придется силком заставлять, но вот зуб даю — если они сумеют выход с вотчин увеличить, то сами ухватятся.
Но это если у меня бояре останутся, а пока все идет к тому, что навесят мне статус «князя-изгоя», то бишь безземельного. И что тогда? В Орду, в Литву, на службу просится?
Из нараставшего отчаяния меня выдернуло появление хартофилакса Никулы. Пришел он в Тверь кружным путем, при взятии города «по делам митрополии» отъехал к Троице, оттуда его монаси наладили в Дмитров, где уже хозяйничали Юрьевы люди, оттуда он добрался до Клина и... пешочком добрел до Твери. Ага, по дороге, ножками. Тут это в порядке вещей, встал и пошел. Верст тридцать в день — как здрасьте. И порадовал с ходу новостями про делянку тамошнюю — все, как в Лучинском, даже круче, у старцев не забалуешь.
А еще Никула расписал для Юрия все, что я хотел, но не умел высказать. Как положено, со всеми цитатами и этикетом. Он же нашел и гонца, воя из Москвы, что привез князю Борису докончальную грамоту от Юрия. А назад повезет и мое письмишко. Я там сразу всю вину на себя взял, расписал, что маман упек в Ростов, повинился, что не успел гридней остановить и бояр взнуздать, чтобы сидели и не рыпались и никаких погонь за моими кузенами не устраивали.
Так что будем надеятся, что посадит меня дядька удельным князем на тот же Дмитров, там и развернусь со своей новой экономической политикой. Новая делянка, новый самогонный аппарат — старые наверняка разобьют, сочтут бесовским наущением или еще чего придумают, вряд ли кто оценить сможет.
Но человек предполагает, а бог располагает, не дождался я ответа от Юрия, на что надеялся до самого последнего момента. Похоже, дядька в числе условий новой докончальной грамоты потребовал у Бориса лишить меня убежища. Так что посидели мы, помозговали и, несмотря на призывы Патрикеева ехать в Литву, решили двинуться в Ярославль — там после художеств Юрьевичей меня, скорее всего, примут. А оттуда можно попробовать и Кострому урвать. Жена в безопасности в Серпухове, маман в ростовском монастыре, Липка в дальнем селе, деньги есть, люди есть...
Перед самым отходом Патрикеев с Федором еще пошушукались и с моего одобрения отправили несколько человек на Москву разными дорогами — и проведать, что там происходит, и вбросить московскому служилому люду мысль, что сейчас их всех с насиженных мест погонят и заменят галицкими. Во всяком случае, Юрию нужно иметь под рукой верных людей, так что перестановки и вытекающие из них обиды неизбежны. А нам некоторая фронда в Москве весьма полезна будет.
Пока мы в Твери сидели, лед уже больше недели как вскрылся, и отправились мы вниз по Волге. Водным-то путем куда сподручнее добираться, нежели полтыщи верст по кривым дорогам верхами задницу о седло отбивать и ноги трудить.
Нанятые тверские насады спокойно выгребали на быстрину, от ледяной еще воды крепко тянуло холодом, отчего на доски приходилось стелить овчины в два-три слоя, но устроились, притерлись и потек неторопливый быт средневекового речного путешествия.
Изредка скрипели весла, подправляя бег насада или отпихивая льдину, проплывали по берегам деревеньки, возились на непрогретых еще полях мужики, а я беседовал с Никулой.
— Худо что нет у нас митрополита. Он завсегда княжеские которы[iii] утишал и к миру приводил, без него нестроение.
— А Иона? Он же наречен в Святейшую митрополию, местоблюстителем?
— Епископ-то рязанский? Муж благоверный, достойный, но греки царьградские уже поставили на митрополию Герасима, а он в Литве застрял, хоть и московит родом.
— Отписать ему, пригласить сюда, мирить меня с дядькой?
— Так вот он розмирья-то и боится, не едет! — хохотнул Никула.
М-да, куда ни кинь, всюду клин. Сплошной замкнутый круг.
Я отвалился на овчины и уставился в весеннее небо, отдавшись мыслям о переделке самогонного аппарата. Первые два я собрал на глиняной обмазке и оттого «спирт» имел странный привкус, но в Твери я посмотрел на медников и сообразил, что да как можно улучшить. Ведь что в самогоне хорошо? Гнать его можно из чего угодно, хоть из табуретки, а крепкие напитки тут практически неизвестны, меды стоялые — и все. Еще бутылки стеклянные наладить, можно такое ликеро-водочный завод развернуть! Торговать на всю Европу, в Орду сплавлять... Эх, мечты-мечты. Прибегут те же из Орды, спалят город, аппарат разобьют и конец заводику.
— Вот скажи, Никула, ты человек знающий, книжный, почему мы татар не бьем, а только отбиваемся? Ведь и литвины их били, и дед наш — значит, силы хватает?
— В большом сражении можем, но они же как вода, на ручьи распались и нету их. И больших сражений не любят, им что по нраву? Набежать, раскинуть крылья, да сгребать добычу.
— Так может, их на отходе бить? Вон, Федор Пестрый отбил же полон под Нижним?
Вот мне книжник да воеводы все по полочкам и разложили. Кочевник что в мирное время делает? На лошади скачет, из лука дичь стреляет, у соседей баранов крадет. А в военное? Правильно, на лошади скачет, из лука стреляет, у соседей крадет людей и все, что утащить можно. При такой организации социума кто умеет ездить верхом и в состоянии натянуть лук, — тот и воин, то бишь все взрослое мужское население бесчисленных улусов. Благодаря чему кочевники всегда могут создать качественный перевес на отдельном участке, а оседлым приходится растягивать и распылять силы.
