Форк 1941 (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич (е книги .TXT) 📗
Впрочем, в историю авиации особо углубляться желания не было, своих забот хватало… А, в целом, конечно, хорошо знать будущее. По крайней мере, пока события совсем не свернули в иную сторону. На что, они собственно все так надеялись.
Сам Берия же подумал о том, что возможно, в ухваченной Рожковым детали видится первое изменение не «внутри СССР», пусть и со всеми тремя грандиозными проектами – атомным, ракетным и микроэлектронным, начавшимися ранее, чем «в тот раз», а с тем, что касалось уже вражеской деятельности Германии на территории СССР. Пусть и маскируемой под ошибки аэронавигации и прочие шитые белыми нитками дипломатические отговорки.
То, из-за чего так возбудился путешественник во времени, началось в октябре последнего мирного года. Начальник ГУ ВВС РККА Рычагов, осознавший, с какой наглостью, размахом и планомерностью велись разведывательные полёты над территорией СССР и во что обошлась стране такая осведомлённость гитлеровских сволочей, на докладе у Сталина продемонстрировал сделанные авиагруппой Ровеля за 39-41-й «иного времени» фотографии железнодорожных узлов, портов, промышленных центров СССР из книг из будущего.
Слова того, кто должен был в «иной истории» умереть с клеймом вредителя и шпиона, наложившиеся на ранее яростно выплеснутые пришельцем в первом рассказе на даче у Сталина слова о той цене, какую пришлось заплатить советскому народу за победу в войне в «иной реальности», как и положено первым впечатлениям, врезались наркому внутренних дел больше, чем любые последующие строки и цифры в книгах.
Рычагов, которому нарисовали иную судьбу по причине сведений от вестника из будущего.
И тот сам. Со всей его раздвоенностью – словами, прямо таки режущими по живому и поведением, столь невиданно-непривычным и взглядами потомка-антисоветчика, высказываемыми в лицо руководителям страны, упрямым, убеждённым и готовым отстаивать своё мнение… и вместе с тем, прямо таки «уговаривающим», их обоих – Вождя и его, руководителя НКВД, сделать всё, чтобы «переиграть войну» так, чтобы погибло как можно меньше советских людей… от этой политической шизофрении пришельца из 21 века – его неприязни к советскому строю и видимому душевному надрыву из-за появившейся возможности первый раз за человеческую историю исправить будущее – отменить трагические судьбы множества граждан СССР вышел странный результат. Потомку сошло всё с рук. И по причине его ценности для СССР и из-за того, что, видимо тот затронул какие-то тонкие струны в их с Хозяином душах. Искренность потомка, смотрящего через сухие строки учебников и эти… сайты всемирной сети 21 века зацепила их. А ненависть к фашистам одинаково заполыхала в их душах. Их, кто отвечал за СССР. И в том, кто шагнул к ним из 2018-го.
Полёты авиагруппы Ровеля, чьи лётчики отснимали на прекрасную мощную фотоаппаратуру с безопасных для себя небес будущие цели – места запасных аэродромов, промышленные центры и прочие секреты СССР, выглядели первыми вестниками того ужаса, что накатывался на жителей советской страны.
Им и досталась первая порция того полыхавшего в Сталине гнева, о котором Хозяин один раз обмолвился Берии после их очередного доклада Курчатова.
– Если бы у нас, Лаврентий, уже была БОМБА…
Именно тогда ему стало ясно, что в этот раз Германия заплатит намного большую цену. И первым взносом немцев за то, что выбрали Гитлера и пошли против СССР, стали жизни этих летающих соглядатаев…
Особую иронию в головах у пары лиц в СССР, знавших про «главную тайну» и осознававших всю ирреальность происходящего ныне в их мире из-за факта попадания человека из «иной Вселенной», вызывало осознание того факта, что примерно в те же октябрьские дни 1940 года, когда оберст-лейтенант Ровель получал сверхсекретный приказ лично от Гитлера – «Сформировать разведывательные соединения, которые смогут с больших высот фотографировать западную часть России. Высота должна быть настолько большой, чтобы русские ничего не заметили. Окончание съемок – к 15 июня 1941 года», в СССР уже обеспокоились мерами по снижению вреда от деятельности разведывательного соединения сего талантливого фашистского авиационного командира.
То, что уже произошло и в «этот раз» (не успел попаданец везде и ранее, не успел!) – ранние разведывательные полёты 39–40 гг и стюарды с военной выправкой на гражданских полётах «Люфтганзы», «случайно отклонявшихся от курса» – весь вред СССР и его вооруженным силам от них, отменить было невозможно, но можно было пресечь… попытаться пресечь деятельность авиаразведки немцев в самый интенсивный период её деятельности – с зимы 40/41 года.
Вождь, осенью начинавший привыкать читать местами нелестные (а местами – хвалебные, не без этого!) выводы их уст разномастных историков будущего, вызвал тогда Берию и махнув ему рукой с не зажжённой трубкой в сторону разложенных на столе материалов, принесённых Рычаговым, добавил – «по максимуму», как любит выражаться наш гость из будущего, постарайтесь снизить от этих гитлеровских соглядатаев вред! Чтобы эти стервятники у нас как можно меньше летали и высматривали, что да где. Напасть фашисты всё равно, как мы знаем, нападут, посему… есть мнение, поменьше обращаться внимание на их будущие ноты, требования и оправдания. Товарища Кузнецова подключите, раз он у нас в «той истории» столь прозорлив был и флот 22-го не обмишулился… да и в курсе он всей ситуации с путешественником во времени.
После столь однозначного распоряжения осталось только выполнять. В довесок ко всему, что навалилось на Берию за осень. Немногим позже нарком получил дополнительное указания. Из рода тех, что были только между ними двоими.
Некий перерыв в разведывательных полётах немцев над территорией СССР, возникший по причине личного приказа Гитлера, не пожелавшего ещё больше ухудшать фон ноябрьского визита советской делегации в Берлин к исходу года закончился. А после доведения до Молотова сведений о попаданце и об всём комплексе мер, предпринимаемых в СССР по подготовке к германскому вторжению, они втроём (Сталин, Берия и Молотов) обсудили возможную реакцию Германию на ранний жёсткий ответ (в случае успеха противодействия сил ПВО) СССР.
– Значит, товарищи, полагаете, любые осложнения не перекроют вред? – ещё раз уточнил Сталин у их обоих.
Берия тогда ещё подумал, что вождь, осенью определившийся с новой, жёсткой реакцией на провокационные полёты, сейчас, судя по всем предпринятым мерам и затратам на усиление ПВО, просто совершает некое ритуальное действо.
– Мы все, конечно, надеемся, что усилия товарища Рычагова дадут результат, а «та история» показала, что наши усилия оттянуть войну на 1942 год всё равно не увенчались успехом – осторожно, но твёрдо ответил он Сталину.
– Так что и беспокоиться о том, как отреагируют в Берлине, нет смысла. – продолжил вождь, и несколько язвительно добавил – Пусть наши их сбивают. Без особых разговоров. Главное, чтобы сбили… а не только обещаниями дело закончилось…
Крепко его книжки из будущего впечатлили – в очередной раз убедился нарком. И как всегда оставил своё наблюдение при себе. Хозяин, конечно, осознал многие свои собственные ошибки и заблуждения из «того будущего», которые он «здесь» старается исправить, но он, Лаврентий Берия будет последним, кто ему на это обстоятельство собирается указывать.
А указание, как поступить в случае возможных успехов, было ему дано намного ранее. Намного. Практически сразу после того, как Рычагов поднял тему германских разведывательных полётов на территорией СССР.
– Если подчинённые товарища Рычагова выполнят то, что вы с ним наметили, то… пусть твои сотрудники отработают с этим немецкими фашистами-нацистами… – Сталин уже давно перешёл на плававшую от источника к источнику терминологию будущего – по полной, а когда из них выжмут всё… - ты понял, Лаврентий? всё! чтоб никто про этих высматривающих с небес больше ничего не слышал!
