Жизнь - борьба (СИ) - Белозеров Василий Семенович "Белз" (читать книги без сокращений .txt) 📗
Подождав некоторое время в приёмной, я вошёл в кабинет Вильгельма второго, короля Германской Империи. Меня представила женщина, как оказалось впоследствии, переводчица. На чистом немецком, с Берлинским диалектом, вежливо отказался от её услуг, чем приятно удивил кузена нашей Императрицы. Спасибо дяде Серёже Балакшину давшему уроки верного немецкого произношения. То, как говорили немцы Швейцарии, исконными арийцами совершенно не считалось приличным. Почти шёпотом, явно опасаясь прослушки, Вильгельм спросил: «Что же Вики просила передать на словах? Зная её характер, уверен, что самое важное она не доверила бумаге». Я заколебался, как бы в раздумье, только затем признался: «Мне кажется она предложила вам сделать добрый жест, с помощью которого она будет иметь шанс убедить мужа в возможности сепаратных переговоров». Он отпрянул от меня получив заряд приятных, именно для него, запахов, которые я выудил, пока форсированно копался в его разуме. Мои елейные слова, а ещё более мой запах, родили сильную симпатию. «Да, мир бы сейчас нам не помешал, — проговорил медленно король, подумав про себя — воевать на три фронта всё более обременительно». Я ему очень понравился, потому он предложил выбрать подарок: «Я обязан наградить вестника моей кузины принесшего такую приятную новость в это тяжёлое время» — произнёс он патетично и одновременно с улыбкой. Повесив голову, признался, что мне страшно понравился самолёт на котором я летел сюда из Цюриха. «Я куплю, у меня есть друзья способные помочь, — торопливо зачастил я, — только разрешите купить именно подобный самолёт». «Я научился летать пока добирались сюда, — привёл уже совсем детский аргумент, — я не разобьюсь…» — Протянул уныло, как бы сознавая огромность своей просьбы. Насладившись моими мучениями, Вильгельмулыбнулся и утвердительно кивнул головой. «С тобой полетят два самолета, — повелительно ответил он на мои увещевания, — один, вместе с лётчиком, останется для твоего обучения». Совсем весело он посоветовал не беспокоиться насчёт оплаты: «Это моя благодарность посланнику и России сделавшей такое щедрое обещание. Так и передай Алисе» — милостиво махнул мне рукой. Из его мыслей я понял, что мой обратный отлёт он планирует только завтра, что меня не устраивало. Выслушав мои аргументы, о желании лететь немедленно, он вызвал адъютанта и пошептался с ним, указывая глазами на меня. Низко поклонившись королю я вышел вслед офицеру. Пройдя в комнату с решётками на окнах и дверях, десять минут оформляли все документы для получения мною денег Царицы Александры. Удостоверившись, что деньги из Швейцарского филиала завтра же потупят в указанный мною Pictet & Cie успокоенно вышел в коридор, где меня уже ждалзнакомый штабист. «Какой хитрый мальчик, — проговорил он шутливо грозя мне пальцем, — решил, что король завтра передумает, потому и запросился лететь сразу?» Я молча повесил голову, про себя подумав: «Эта мысль тоже верная, хотя мне, даже в голову не пришла». Он быстрым шагом провёл меня на выход, откуда меня пулей доставили на взлётное поле. Ускорять движение самолётов на этот раз я не рискнул, хотя со мной летели новые пилоты. Вдруг передадут другим такую интересную особенность как ускорение пути, что будет уже весьма подозрительно второй раз за день. Вылетев ровно в четыре часа, в семь, мы успешно приземлились в Цюрихе. Оставив лётчиков разбираться с послеполётным обслуживанием и хранением самолётов, убежал в театр, где уже собиралась негодующая публика возле объявления об отмене моего выступления. Я подошёл к ним и для прикола поинтересовался: «Когда выступление?» Выслушивая крики об обмане и призывам обратиться в суд, услышал перешёптывания узнавших меня, вчерашних зрителей, решивших повторить концерт — выступление. Перекрикивая толпу, встретившись с ними взглядами, сказал: «Сегодня придётся другие произведения исполнять, раз вчерашние зрители явились» — и приветственно помахал им рукой. Только тут собравшиеся поняли, что концерт состоится, и постепенно успокоились. Несколько рук тянулись ко мне уже на улице, но ловко увернувшись забежал в административную комнату, где горевала о потере барыша моя опекунша. «Ты не полетел разве? — удивлённо путая слова родной речи, спросила Хильда. — Что случилось?» «Прилетел пораньше, отпросившись у Вильгельма второго, — нейтральным тоном проинформировал, переодеваясь для выступления, — он хороший мужик оказался, ещё и самолёт военный мне подарил». Сидевшая с ней женщина — администратор, ранее успокаивающая тётю Хильду, заржала в голос, произнеся: «Да ваш мальчик юморист, ему нужно в комик — скетчах выступать» — и продолжила заливисто смеяться. Испуганная шпионка со страхом поняла, что это не шутка, потому промолчала. «Мы чего сидим, — вдруг вскрикнула администраторша зала, — нужно быстрее снять объявление об отмене концерта!» Я ничего не сказал, дождавшись пока хохотушка убежала. «Так это правда? — серьёзно спросила она, — ты получил деньги Императрицы и даже самолёт в подарок?» — она безмолвно, совсем по итальянски, жестикулировала руками. Наконец возвратив дар речи, полностью собравшись, закончила: «Ты Вася, похоже наглец, каких свет ещё не видывал…». Переодевшись при ней, так как давно её не стеснялся, (помня наши «лечения») озорно подмигнул, заставив её потерять серьёзность и расхохотаться почти как руководительница нашего арендованного зала. Тут как раз зашла она, и удивлённая нашим весельем, подтвердила, что причина радоваться у нас точно имеется: «Представляете, кто — то сорвал нашу наклейку об отмене и зрители спокойно собираются возле входа».
Исполнив второй концерт совершенно не похожим на предыдущий, испытывал эмоциональный подъём от удачно проведённого дня. Хотел отдохнуть и «полечиться» с тремя симпатичными фанатками, но вовремя одумался. «Пока я, подобно животному, буду заниматься удовлетворением физиологических потребностей, — пришла философская мысль, — мною постоянно правят!» Возможно администрирует неизвестный «программист» создавший эту программу виртуального прошлого, в которой сейчас отжигаю. Что ещё обиднее, на меня влияют персонажи этой «игры». Мной правит бесхребетный Николай второй, болезненный Вильгельм второй и даже тётя Хильда! Конечно, буквально она не указывает порядок моих действий, но ведь поторопился вернуться в Цюрих, я именно из за неё. Честно, честно! Мне просто не хотелось расстраивать женщину, так много для меня сделавшую. Это выходит, что я, сам себя вставляю в рамки «достойного», по моему мнению, поведения? Так вот она где борьба! Скоро будет месяц, как «фунциклирую» в этом виртуальном мире, и только теперь нашёл кто же мне будет противостоять. Нет у человека врага более опасного чем он сам. Давно знаю эту старую мудрость, но только теперь понял её так глубоко и буквально. Каждый раз, когда мне приходится отказываться от первоначальных намерений ради каких — то иных, значит я сломался. Не важно по каким причинам я отказался от намеченного, важно, что проявил слабость, а то и трусость в борьбе с проблемами. Вот так я отказался поддержать и спасти Российскую Империю от грядущей революции. И причину нашёл вполне достойную, — удобство в тайной подготовке технологического скачка. «А может быть, мне просто более симпатичны революционные идеалы? — задумался, слушая восторженную болтовню Хильды, — Ни разу у меня не было серьёзного намерения избежать победы Октябрьской революции» — припомнил я все размышления в этом времени. Восторги моей попутчицы по поводу аншлагов уже второй день, немного утомили, потому попросился выйти, пройтись пешком от отеля. Для спокойной Швейцарии, девять часов вечера вполне прогулочное время. Хитрая немка, немного подумав, спросила: «Ты хочешь свой самолёт проверить?» — чуть помолчав, уже по женски любопытствуя добавила по русски: «Василёк, возьми меня с собой, пожалуйста?» У меня были совсем другие планы, но её, такое смешное поведение зависимого человека, неожиданно подкупило мою тщеславную природу. «Поехали за город, в направлении на Бассерсдорф» — крикнул я извозчику. По дороге тётя Хильда только и говорила обо мне и моих талантах. Даже не умей я читать мысли, всё равно бы понял, что у неё родилась новая идея извлечения прибыли из моих дарований. Отец полиомиелитной девчонки, как цивилизованный человек, обратился к организатору моих гастролей, то есть к ней, уже сегодня утром. Конечно плутоватая пройдоха обещала переговорить со мной и как только получит согласие сообщить ему лично, за что взяла солидную предоплату. Самолёт мой не так её интересовал как возможность спокойно договориться о завтрашнем посещении больной. Десять километров мы «промчались» за полчаса, успев решить все организационные вопросы и даже чуть больше. Для госпожи Пруггер было большим удивлением узнать, что я хотел бы видеть именно её своим представителем уже после отъезда на родину. Оставшиеся четыре выступления я пообещал сосредоточить на рекламе своих медицинских талантов. В последующем обещал навещать Швейцарию с лечебными сеансами, по мере накопления желающих, которых должна будет обеспечить именно она. Более того, в условиях высокогорья, как я «неожиданно заметил» у меня начали проявляться некоторые способности к излечению мужчин, а не только женщин. Почувствовал, как моя алчная попутчица, внутренне задрожала от возбуждения, но совершенно спокойным голосом, даже с ленцой, спросила: «Но как часто ты сможешь приезжать за тысячи километров и десятки границ?» Немного подумав добавила: «Главное, сколько такое путешествие будет стоить?» Рассмеявшись, деланно удивлённо развёл руками: «Тётя Хильда, а куда мы сейчас едем, ты забыла?» По воздуху я спокойно преодолею эти семь тысяч километров за сутки или двое. Мы как раз въезжали на территорию лётного поля. Хотя уже значительно стемнело, любопытствующей публики, около двух новых самолётов с крестами на боках, толкалось очень много. Немецкие лётчики кипели от злобы расталкивая зевак, а аэродромная охрана нарочно им не помогала. Немцев в Европе вообще не очень жаловали, как я успел заметить. В тайне от Хильды зашёл в каморку дежурных и потребовал у своих старых знакомцев очистить взлётное поле. «Надо всех лишних срочно разогнать, — очень серьёзно произнёс, — это мои хорошие знакомые пригнали мой самолёт из Германии». Решив, что я подшучиваю над ними, мужики потащили меня к новеньким фоккерам. Обрадованные моим приходом лётчики заорали по немецки, жалуясь на слабость охраны и на опасность оставлять здесь ценную технику. Переговорив с лётчиками наедине мы договорились, что после одного урока на этом летательном аппарате, я, прямо сейчас, отпущу их домой. С трудом удалось убедить, что я способен сразу, без наземной тренировки, сидеть за штурвалом. Хотя солнце скатилось к самомугоризонту, темнота, как бывает в горах, ещё не была полной. Быстро крутанув пропеллер я завёл двигатель и вскочив в кресло пилота сразу дал «газу до отказу», чуть не сбросив немца — инструктора сидящего сзади. В этот раз пилотировать оказалось фантастическилегко, так как мне помогал своими мыслями наставник за спиной. Он сразу понял, что особенных проблем со мной не будет. Я на всякий случай, скопировал все знания и опыт обоих лётчиков ещё в Берлине, что сейчас здорово мне помогло. За весь полёт второй пилот — наставник так и не произнёс ничего. Только приземлившись, он сдержанно похлопал меня по плечу, сказав: «Умный мальчик, запомнил все мои движения когда мы летели с ним и точно их все повторил». Таким образом, нужда в завтрашних учебных полётах отпала, и очень довольные лётчики отправились в дежурку спать. Я дополнительно оплатил за охрану своих самолётов старым знакомым и мы с моей подельницей отправились в обратный путь. Как я и ожидал, Хильда жадно ухватилась за идею представлять меня во всей Европе. Стараясь особо не выдавать своей заинтересованности она, осторожно ноподробно, выспрашивала о моих планах. На обратном пути я предложил ей моё «специальное лекарство на основе мёда» для приостановления разрушающих действий любых болезней. Теперь я был уверен, что мои клетки будут активно распространяться не только через винную продукцию, но и лечебными препаратами.
