Памяти не предав. Авторский сборник - Сергеев Станислав Сергеевич (лучшие книги без регистрации TXT) 📗
Вот так он и остался один, без кола и двора, ненавидящий всех и вся и винящий в своих неудачах компаньонов, доведенных до крайнего решения его высокомерностью и технической безграмотностью, женщин, которые не могли «осознать» честь, которую он им оказывает, обращая на них свое внимание. Когда началась война, Боков подрядился вывозить университетскую библиотеку и, когда были нанесены ядерные удары, сумел выкроить себе местечко в бункере и пережить страшный год, когда все ненавидели всех, когда дрались за мизерные ресурсы, оставшиеся в руках у ученых и хранителей.
Изменились времена и люди, те, кто хоть что-то мог делать руками, ценились на вес золота, а вот специалисты по сотрясанию воздуха остались не у дел, но их все равно было немало, поэтому они сумели организоваться и подмять под себя всех остальных. Как всегда самые наглые и никчемные руководили, а специалисты и работяги обеспечивали их материальными ресурсами. Несмотря на трудности, унижения и вообще скотские условия существования, Боков выжил, правда, основательно подсел на наркотики и алкоголь, чтобы не скатиться в бездну безумия, на грани которой он балансировал последние годы. В эти смутные времена именно наркотики и спиртное стали одними из самых востребованных товаров, поэтому удовлетворять свои слабости получалось все труднее и труднее. В бункере ученых, он стал называться «Приютом яйцеголовых», этого не было, поэтому Михаил, помучившись, сумел наладить натуральный обмен — пара специалистов, которых он сумел организовать, для него делали и ремонтировали радиостанции, радиосканеры и другое оборудование, необходимое боевикам. А те рассчитывались продуктами, наркотиками и спиртным, львиную долю которых он оставлял у себя, а остальное привозил с Рынка своим компаньонам по левым подработкам. Естественно, кое-кто из руководства бункера был в курсе его «гешефтов», и с ними приходилось делиться, но это было так знакомо и было в порядке вещей, поэтому все были довольны, и всем было хорошо. Некоторые излишки, которые со временем накапливались, удавалось спускать семьям военных и выменивать рационы питания длительного хранения и даже оружие. С некоторых пор под топчаном, покрытым запревшим матрасом, заменяющим ему кровать, у него был спрятан ТТ, выменянный у обкуренного вояки из группировки полковника Черненко.
Маленький мирок некоего узаконенного волчьими законами паразитирования в среде бывших ученых был разрушен появлением в городе новой группы военных, которые быстро и весьма жестко перебили основные банды, подмяв под себя практически всю торговлю. И снова, в который раз построенная система, в которой Боков занимал особый статус, рухнула как карточный домик. К тому же «спецы» (так называлась группа обитателей бункера ученых), те, кто был в состоянии работать, ремонтировать, настраивать, программировать, подняли бунт, и без ведома руководства, к которому себя вполне обоснованно причислял Боков, отправили делегацию к группировке военных. Те в упорных боях, развернувшихся на безлюдных, замерзших улицах мертвого Симферополя, разгромили крупную банду, попытавшуюся оспорить доминирующее положение военных майора Оргулова в городе и его окрестностях. В принципе, в этом был смысл: горючее, продукты, медикаменты заканчивались, и даже самому последнему человеку было понятно, что приближается кризис, а руководство бункера ученых распределяло ресурсы совсем не рационально — свои получали усиленное питание, а вот все остальные жили и трудились впроголодь. Военные оправдали надежды «спецов»: на следующий день приехала весьма внушительная группа, которая быстро, без всяких переговоров захватила бункер. Перевернув все вверх дном, пересчитав все имеющиеся ресурсы, военные назначили новое руководство и установили жесткий режим дисциплины и экономии. Привыкшие к безнаказанности и своеволию администраторы от науки завыли волками и попытались исподволь поднять бунт, но их никто не хотел поддерживать. Видя, что приехали медики, провели быстрый медицинский осмотр, причем в первую очередь их интересовали дети, затем завезли продукты, горючее, чистую воду. При попытке старого руководства наложить лапу на эти сокровища новоявленное руководство и сторонники майора Оргулова успели поднять тревогу, и недалеко от входа в бункер ученых в снегу застыли три трупа расстрелянных по приговору военного трибунала самых активных возмутителей спокойствия, имеющих в прошлой жизни весьма звучные звания и научные степени. Такая жесткая и, главное, быстрая реакция вызвала у большинства обитателей бункера молчаливое одобрение, а вот некоторые, кто не представлял свою жизнь без паразитирования, затаились в ожидании подходящего момента.
Новые власти знали, что делали, и из тех, кто не мог быть им полезным и не попадал в список лояльных, формировался трудовой батальон, который использовался для строительства каких-то строений в поселке Молодежном. Вояки кормили только тех, кто реально работал, а вот люди, которые хоть что-то умели в области электроники и компьютерных технологий и прошли проверку на детекторе лжи и доказали свою необходимость новым властям, вывозились в неизвестном направлении. Их семьи сразу получали необычно щедрые пайки, что не могло не вызвать нездорового ажиотажа, и со временем покидали осточертевшее за время вынужденного сидения убежище. До всех наконец-то дошло: вояки собирают специалистов с семьями и вывозят куда-то, где есть много чистой еды, чистого воздуха и, главное, есть перспектива выжить и не загнуться от протухшей воды, просроченных продуктов и вездесущей радиации.
Боков быстро смекнул, откуда дует ветер, примазался к группе, занимающейся отбором, сканированием и переносом библиотеки на электронные носители и, как мог, показывал свою работу, стараясь чаще появляться на глаза военным специалистам, которые регулярно приезжали в бункер, контролировали работу и, главное, привозили продукты, горючее и даже шоколад. Со временем он подрядился собирать компьютеры для военных и даже был удостоен чести отвезти груз в секретный бункер в Молодежном, про который уже слагали легенды. Там он мельком увидел несколько своих бывших «подчиненных», которые, будучи вполне довольными жизнью, занимались каким-то серьезным делом, причем на него, Михаила Бокова, такого умного и важного, посматривали презрительно, как на пустое место, и он понял, что тут ему ничего не светит. Мельком услышанная фраза, брошенная кем-то из военных в его адрес: «наркоман и алкоголик», вызвала волну ненависти в его душе. До него дошло, что, несмотря на его исключительность, эти сильные, уверенные в себе люди на нем поставили крест. Во время одного из приездов он мельком видел легендарного майора Оргулова, вспомнив, что когда-то пересекался с этим человеком в университете на кафедре радиоэлектроники, и понял, почему именно Старостенко и остальные специалисты, лично знакомые с этим воякой, получили защиту и были поставлены во главе их маленького мирка.
Но он умел ждать и, затаив лютую злобу, жил, работал, улыбался, старался быть полезным и все искал возможность отомстить, но личные запасы наркотиков подходили к концу, и ему так или иначе пришлось ехать на Рынок, чтобы добыть так необходимое ему для выживания вещество.
Именно на Рынке на него вышли люди Джафара, давнего знакомого, для которого иногда ремонтировали радиостанции, ну и так, между прочим, поставляли информацию о расстановке сил в бункере.
За дозу Боков уже был готов продать мать родную, и после нескольких наводящих вопросов, отойдя в закуток и получив заветный пакетик с белым порошком, погрузился в мир грез, где он на дорогой красной машине-кабриолете приезжает к громаде здания его офиса. Поднимаясь по лестнице, звонко цокая по мраморному полу каблуками новеньких лакированных туфлей, встречает людей и доброжелательно отвечает на восхищенные приветствия. В приемной его ожидает длинноногая загоревшая секретарша с обалденным декольте и с придыханием, ослепляя белозубой улыбкой, здоровается:
— Доброе утро, Михаил Валентинович.
Он, Боков, спокойно кивает ей, задержав взгляд на притягательной ложбинке в вырезе блузки и, улыбнувшись, говорит:
