Сугубо финский попаданец. Дилогия (СИ) - Мостовский Евгений (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений .TXT) 📗
Редко когда в жизни Гёста фон Бер чувствовал себя настолько паршиво, ощущение было такое, как будто в дерьме измазался. Да собственно говоря, то что он сейчас проделал, по другому и охарактеризовать было нельзя. Шесть десятков «товарищей по оружию» были разоружены и посажены под замок. Ещё вчера их «Мессершмитты» прикрывали финские «Пири», финские «Хейнкели» защищали «Юнкерсов», а сегодня операция «Сампо»(Волшебная мельница из эпоса Калевала). В апреле 40-го он не участвовал в изолировании польских и французских лётчиков, получивших приказ бомбить немцев в Норвегии с территории Финляндии — валялся в госпитале. Повезло. Зато сейчас…
«Черный вестником» выступил полковник Юрье Опас, прилетев утром на аэродром Луостари, именно он то и привёз пакет в котором предписывалось захватить немецкие самолёты в Финляндии, а экипажи и персонал интернировать, если нужно, то с применением силы. Полковник и предложил план действий: после ужина, в офицерской столовой собрать всех немцев — и пилотов и техников для срочного сообщения. Так и поступили. Фон Бер просто и без затей сказал о том, что Финляндия свою войну с Россией закончила и все немецкие камрады — интернированы. Война закончена и для них тоже. В двойные двери столовой вошёл Опас с тремя взводами аэродромной охраны и потребовал сдать оружие. Какой-то наци из «Птенцов Геринга» выстрелил в финского солдата, в ответ ударили винтовки и шестеро немцев были убиты или тяжело ранены. Гёста сорвал голос приказывая прекратить стрельбу на трёх языках: немецком, финском и как всегда, когда волновался, на шведском. Видимо подействовал шведский, стрельба прекратилась, раненых поволокли в госпиталь, убитых сложили около столовой, интернированных заперли в бывшем складе боеприпасов, до особого распоряжения. Фон Бер переживал. Хотя во всем можно найти и светлые стороны, сам факт окончания войны с русскими это здорово, тем более, что вроде бы те отдали не только старые границы, но и добавили Карелию. Как говорит Опас, завтра будет выступление президента по радио, все и узнаем. Еще одним светлым пятном на этой грязной истории было нежданное пополнение для полка: 7 «Эмилей» (один не вернулся из боевого вылета позавчера) и 9 «Юнкерсов»-87. На фоне того, что полк последние пять дней не может единовременно поднять в воздух более 14 «112»-х и 19 «Хенкель»-118, сказываются боевые повреждения и отсутствие запчастей, захваченные самолеты весьма поднимут боевые возможности. Тем более, что есть приказ «закрыть небо» для всех противоборствующих держав, мы теперь снова нейтралы! Правда, вроде бы по международным правилам, нельзя использовать интернированную технику, но фон Бер не сомневался, что в штабе обязательно что-то придумают, его дело дать машины «безлошадным» пилотам. Тем более, кто знает как поведут себя немцы в Киркенесе, когда узнают, что их войска то ли интернированы, то ли пленены. Могут ведь и налёт провести, а это значит, что придётся ответить. Значит уже сейчас нужно срочно менять дислокацию эскадрилий, в Люфтваффекомандо прекрасно знают где что стоит, объявлять тревогу по ПВО… Привычные военные заботы отодвинули переживания полковника на задний план.
Утро 10-го октября 1941-го года взорвало мир сенсационной новостью: Финляндия, де факто являвшаяся самым сильным и боевитым союзником Третьего Рейха, вышла из войны! Факт, который переоценить было сложно. В странах антигитлеровской коалиции было настоящее ликование. В СССР газета «Правда» вышла с огромной передовицей «Выдающиеся достижения Советской дипломатии», где на все лады славословили Великого Сталина, который сумел заставить буржуазную Финляндию осознать всю бесперспективность борьбы против великого Советского Союза и вступить наконец на путь мирного сосуществования. Цену этого «осознания» в статье не упоминали. В Великобритании Черчиль выступил с радиообращением где сослался на слова, сказанные им самим 22 июня: — «…У нас лишь одна-единственная цель и одна неизменная задача. Мы полны решимости уничтожить Гитлера и все следы нацистского режима. Ничто не сможет отвратить нас от этого. Ничто. Мы никогда не станем договариваться, мы никогда не станем обсуждать условия с Гитлером или с кем-либо из его шайки. Мы будем сражаться с ним на суше, мы будем сражаться с ним на море, мы будем сражаться с ним в воздухе, пока с Божьей помощью не избавим землю от его тени и не освободим народы от его ига. К счастью, народ и правительство мужественной Финляндии нашли в себе силы отойти от дьявольской колесницы, куда их впрягли агенты нацистского режима и прискорбные обстоятельства….». Франклин Рузвельт поступил тоньше, в этот день, выступая в Конгрессе он объявил о распространении закона о ленд-лизе на СССР и при этом добавил: — «.. Не только оружием и материалами мы помогаем борьбе Советского народа, но и иными способами, выход Финляндии из войны, есть плод длительных и серьёзных усилий Соединённых Штатов…». У избирателей и налогоплательщиков должно складываться ощущение, что их деньгами и их правительством войну удасться прекратить без присутствия американских парней в Европе.
Ранним утром президент Финляндии Рюти выступил по радио с обращением к нации, а маршал Маннергейм с уже традиционным обращением к армии: — «…справедливость восторжествовала, наши цели в войне достигнуты. Карельский народ обрёл свободу и мы наконец-то можем вложить меч в ножны…». В Швеции эта новость вызвала настоящую панику, там представляли КАКОЙ в действительности может быть реакция Германии на столь недружественный шаг и объявили, которую уже по счёту мобилизацию. В Риме, Бухаресте и Будапеште у многих вдоль позвоночника промаршировали целые армии мурашек: конец войны может оказаться совсем не таким, как казалось некоторым.
В Берлине поначалу был шок! Никаких заявлений, писем или намёков, одни сообщения иностранной прессы. Связь с войсками армии «Норвегия» и военным атташатом исчезла ещё в районе полуночи, вызванный для объяснений посол Кивимяки только изумленно разводит руками. Фон Фалькенхорст, прилетевший вчера утром для отчёта, пребывает в полнейшем недоумении. Наконец, ещё раз прослушали запись речи финского президента и все встало на свои места. Сказать что Гитлер был в ярости, это не сказать ничего. «Фюрер Германской нации» пребывал в детской уверенности, что нарушение договорённостей, особенно не писанных, только его прерогатива, а тут какие-то финны… Война! Немедленно! Покарать наглецов, да так, чтобы было неповадно всяким венграм и прочим румынам! Начальник ОКХ Франц Гальдер стоически вынес эту бурю эмоций, изредка согласно кивая головой, а потом поинтересовался: — «Какими силами предполагается вести войну с неблагодарными хуторянами?» Краткий анализ показывал- таких сил сейчас нет. 6-я горнопехотная подтянется к Киркенесу по Рейхштрассе 50 только недели через полторы, в Норвегии сейчас всего лишь семь дивизий. ГрА» Центр» начала операцию «Тайфун», фон Лееб скорее всего в ближайшие дни будет иметь крупные неприятности, остаются ГрА» Юг» или войска во Франции, которых откровенно говоря тоже маловато. Свернуть наступление на Севастополь? Велика вероятность возобновления массированных бомбардировок Румынии. Холодная логика подействовала отрезвляюще на Гитлера. Вот так, прямо сейчас воевать с финнами нечем, как бы не хотелось. Наци N1 поразмыслил и изрёк: — «Месть, это то блюдо, которое подают холодным». Маннергейм очень точно рассчитал время для изменения военно-политической картины. В течении ближайших нескольких недель, а может и месяцев война стране Суоми не угрожала.
С фронта ликующий рёв советской артиллерии, в ближайшем тылу, на всех дорогах и мало-мальски торных тропинках — проволочные коридоры с белыми транспарантами «Место интернирования». По бокам коридоров пулемёты, а в конце — крахмальные передники «Лотт», дымящиеся полевые кухни и длинные столы под дощатыми навесами с грудами нарезанного крупными кусками белого хлеба. Прозрачный намёк. Лишенные командования и боеприпасов, беспощадно обстреливаемые, немецкие части на Карельском Перешейке были поставлены перед простым выбором: жизнь или смерть. Отчаянная попытка утром 10-го октября прорваться через проклятые русские ДОТы навстречу своим кончилась закономерно — тысячи раненых и сотни убитых. Именно раненые и потянулись к белым транспарантам, а вечером «красные» атаковали и среди грязных повязок замелькали внешне целые мундиры цвета «фельдграу». Поток отходящих в относительном порядке рос всю ночь. К обеду 11-го, когда погибли «непримиримые», а офицеры потеряли надежду на помощь или хотя бы патроны, началось бегство. Германские солдаты на глазах теряли хвалёную дисциплину и превращались в стадо обуреваемое одной мыслью — «Жить!» План Маршала и здесь не дал осечки, 12-го вглубь Финляндии потянулись длиннющие колонны обезоруженных немцев, а навстречу им шли такие же длинные колонны советских военнопленных. При встрече, русским уступали дорогу, Красная Армия спешно нуждалась в пополнении, а Ленинград в прорыве истончавшегося блокадного кольца. Правда из 60 тысяч красноармейцев сидевших за финской колючей проволокой, на фронт отправились далеко не все. Почти десять тысяч дали уговорить себя белогвардейским агитаторам и теперь ехали на север, в Русскую автономию. Война была для них закончена, ну хотя бы временно.
