«Бог, король и дамы» (СИ) - Белова Юлия Рудольфовна (книги полностью бесплатно .TXT) 📗
— Ну? Что уставился? — насмешливо обронил Луи, даже не догадываясь, какая опасность только что пронеслась над его головой. — Давай, пошевеливайся! Его сиятельство ждет.
Шевалье де Бретей медленно отвернулся, сделал шаг, другой… Два дворянина герцога де Гиза неспешно отделились от стены и заступили ему за спину, отрезая путь к отступлению. Александр слышал их шаги, спиной чувствовал их взгляды, но не оглядывался, как зачарованный приближаясь к графу де Лош, в котором безошибочным инстинктом испуганного звереныша распознал главного в этом собрании врагов.
Жорж-Мишель хмурил брови, глядя на приближавшегося пажа. Нечто странное было в его взгляде, странное и вместе с тем знакомое. Шевалье Александр шел медленно, наплевав на все требования этикета, неотрывно глядя в глаза графа, так что недовольный шевалье усмотрел в этом вызов. Неожиданно Жорж-Мишель понял, где видел подобные же широко распахнутые глаза, ту же отрешенность во взгляде и мертвенную неподвижность лица. Такие взгляды ему приходилось видеть у солдат, твердо решивших умереть и озабоченных лишь тем, чтобы как можно дороже продать свои жизни, или, скорее, у приговоренных к смерти, потерявших всякую надежду на помилование.
«Да в конце-то концов, — раздражено подумал его сиятельство, — я же не собираюсь его убивать! Только дам небольшой урок Водемону и укажу этому стервецу его истинное место…»
Шевалье Александр приблизился еще на два шага и граф де Лош ясно увидел его побелевшие пальцы, нервно стискивающие эфес. «И чего он вцепился в эту дурацкую шпагу? Как будто она ему поможет!..»
Жаркая волна крови прилила к щекам шевалье Жоржа-Мишеля, и он с недоумением огляделся вокруг. Пять человек при нем, восемь с Гизом, какие-то совсем посторонние шевалье, пажи и лакеи… — целая толпа, сбежавшаяся на невиданное представление.
«Что я несу? — потеряно думал граф. — И что я делаю? Я же не оставляю ему выбора!..»
Королевский паж сделал еще шаг и Жорж-Мишель постарался утешить себя, заметив у пояса стервеца два тугих кошелька:
«А, с другой стороны, что здесь такого? Это его ремесло и час назад я сам видел, как он принял кошелек от какого-то шевалье. Может быть, как раз один из этих… Смерть Христова! Стервецу не привыкать… Поблагодарит за щедрость и пойдет…»
Молодой человек остановился перед графом, поднял на него глаза и Жорж-Мишель окончательно вспомнил этот взгляд. Точно так же смотрел маленький паж из Блуа, тот несчастный калека, которого Аньес вырвала из рук пьяных насильников. «Господи Боже! — прошептал потрясенный шевалье. — Те мерзавцы были по крайней мере пьяны… Ну а я то, я? Что происходит со мной?!»
Королевский паж стоял неподвижно, не произнося положенных «К вашим услугам, ваше сиятельство» или же «Ваш покорный слуга», и шевалье Жорж-Мишель почувствовал, что больше не в силах выносить этот взгляд. «Он не трус, — думал граф, отвернувшись к стене. — Негодяй, пройдоха и шлюха, но не трус… И он даже не кланяется… Конечно, разве приговоренный кланяется палачу?!»
Жорж-Мишель мрачно изучал каменную стену, но в конце концов понял, что молчать далее нельзя. Глубоко вздохнул и заговорил, четко выделяя каждое слово:
— Шевалье, мне не нравится ваше внимание к членам моей семьи. Постарайтесь впредь не досаждать своим обществом ни виконту де Водемон, ни кому-либо другому из моих родственников, иначе мне придется принять меры, которые навсегда избавят моих близких от вашей навязчивости. Все, шевалье, можете идти, я вас более не держу.
Граф де Лош бросил беглый взгляд на пажа, но почти сразу же отвернулся. Шевалье Александр стоял перед ним растерянный, оглушенный случившимся, потерявший способность двигаться и соображать. Удивление на лице Генриха де Гиза, разочарованные взгляды иных офицеров и пажей подсказали мальчишке, что все они ждали чего-то иного, чего-то гораздо худшего, чем даже этот злой и несправедливый выговор.
— Ну, чего ждешь? — раздражено поинтересовался герцог де Гиз, раздосадованный тем, что кузен отказался от забавной шутки. — Ах да, денег…
Генрих высыпал на руку пригоршню золотых и с размаху швырнул их на пол. Сверкающий дождь обрушился на плиты королевской галереи и шевалье Александр вздрогнул, словно его ударили.
— Подбери! — холодно приказал герцог. Паж посмотрел на Генриха де Гиза, на его вооруженных до зубов офицеров и слуг и наклонился к ближайшей монете. Жорж-Мишель поморщился. Каким бы негодяем и мерзавцем не был этот молодой шевалье, Генриху не стоило его позорить. Смерть Христова! Благороднее убить стервеца, чем подвергать подобному унижению…
Шевалье Александр вновь и вновь наклонялся к разбросанным по полу монетам, ползая чуть ли не у самых ног лотарингских принцев. Виконт де Водемон прикрывал руками пылавшие от стыда щеки. Подобрав с пола все деньги, королевский паж выпрямился, с неожиданной гордостью посмотрел на Генриха де Гиза, отстегнул от пояса кошелек, но вместо того, чтобы ссыпать в него подобранные монеты, высыпал на руку еще с десяток золотых. Затем тем же жестом, что и герцог за четверть часа до этого, юный шевалье швырнул горсть монет под ноги лакеев Гиза.
— Выпейте за здоровье вашего господина! — четко произнес Александр и, высоко вскинув голову, направился к лестнице.
«Гордец!» — с невольным восхищением пробормотал граф де Лош. Зеваки-придворные один за другим растворялись в дворцовых переходах, предпочитая не привлекать к себе внимание лотарингских вельмож. Вконец раздосадованный Генрих обратился к кузену, собираясь было потребовать отчет за сорвавшуюся шутку, но шевалье Жорж-Мишель отмахнулся:
— Потом, Генрих, все потом… А вы, — короткий жест в сторону офицеров, — до завтра вы мне не нужны. Развлекайтесь.
Граф де Лош коротко кивнул родственнику и пошел прочь. Ему никого не хотелось видеть — ни Генриха, ни своих дворян, ни пажей, ни лакеев, ни даже самых прекрасных дам двора. Его гнал прочь жгучий стыд и непереносимое ощущение, будто он совершил гадость.
Глава 37
Как виконт де Водемон позаботился о шевалье де Мотвиле
Шевалье Александр стоял перед зеркалом и изучал свое отражение. Стоять перед зеркалом лучше, чем плакать где-нибудь в закутке, а молодому человеку опять хотелось лить слезы. Они притаились где-то поблизости, и паж боялся, что стоит ему произнести хотя бы слово, как слезы вырвутся на свободу к немалому веселью толпящихся по коридорам придворных.
«В первый раз он выставил меня из своей спальни, во второй — нарисовал, в третий — отчитал. Должно быть, в четвертый раз он меня убьет», — размышлял шевалье Александр. «А, впрочем, как раз это и не страшно…» Юноша вспомнил пренебрежительную усмешку пажа графа, зареванного Водемона, попытался догадаться, о чем говорили лотарингцы до его прихода. «Нет, я не буду об этом думать!» — вскинул голову шевалье Александр, решительно отвернулся от зеркала и почти столкнулся с виконтом де Водемон.
— Александр!
— А-а-а… Это ты… — с трудом подавил досаду паж. Незаметно оглянулся и отступил в амбразуру окна.
— Я уезжаю… Меня отсылают домой… — пожаловался виконт.
— Я уже понял, — голос Александра звучал ровно и обыденно, хотя сам по себе отъезд юного вельможи не мог не радовать шевалье.
— Мерзавцы!!
— Ну что ты… Просто — принцы, — возразил паж.
Водемон всхлипнул:
— Но это же гадко! И несправедливо!.. Они не имели права!..
— В том-то и дело, что имели, — вздохнул Александр.
— Ты не понимаешь! — в запальчивости выпалил юный виконт. — В конце-концов это я принадлежу к старшей ветви Лотарингского дома, а вовсе не они! Они не имели права мной командовать!
Шевалье Александр бросил на его сиятельство косой взгляд и нахмурился.
— А они… они пообещали нажаловаться кузену… герцогу Лотарингскому…
— Вот, значит, как… — тон королевского пажа похолодел.
— И теперь… через два часа… я должен покинуть Париж, — упавшим голосом сообщил Эммануэль. — И я ничего не могу сделать! — с отчаянием закончил он и расплакался.
