Святой Лейбовиц и Дикая Лошадь - Биссон Терри Бэллантин (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
Перейдя Уочиту, они должны были двинуться на запад и форсировать Нэди-Энн в таком месте, где их не заметили бы тексаркские разведчики.
Когда войска прибыли на место зимних стоянок, где их ждала остальная орда Диких Собак, Хонган Осле первым делом послал курьеров с отчетом о битве к Браму и папе Амену. Затем позвал к себе отца Омброза вместе со старшим шаманом духа Медведя и своей матерью из Виджусов и велел им тут же начать готовиться, чтобы сопровождать его в Новый Иерусалим ко двору Амена II.
Владыка орд и его спутники прибыли в Новый Иерусалим к концу апреля. Их пышно и торжественно встретили папа и мэр, который на короткое время явился домой с театра военных действий. В городе уже находился генерал-майор Куиглер Дюрод, полномочный представитель короля Теннесси. Дюрод не без труда освоил один из диалектов Кочевников (тот, на котором говорили Зайцы, ибо в молодости он служил в провинции как тексаркский наемник) и быстро подружился с Хонганом Осле. Вместе с Дюродом прибыли и оружейники с западного побережья, доставившие последние образцы моделей огнестрельного оружия.
Хотя Хонган Осле как Ксесач дри Вордар говорил от имени всех трех орд, Коричневый Пони высказал сожаление, что вожди Брам и Онму Кун не смогли присутствовать на военном совете. Через три дня в Пустую Аркаду прискакал разгневанный эмиссар Кузнечиков с претензиями в адрес папы.
Посланник Кузнечиков не был христианином. С вызывающим видом представ перед Аменом II и шестью членами курии, он огласил требование своего вождя:
– Пока вы не передадите Нуйиндена и носителя меча Гай-Си под мою руку, Кузнечики будут вести войну не против ваших врагов, а против вас!
– Похоже, что вашего вождя кто-то сознательно ввел в заблуждение, – сказал папа. – Нуйинден находится в приорстве вместе с другими монахами. Если он захочет отправиться с вами, ему никто не мешает.
– А желтый воин? Где он?
– Он в городской тюрьме. Не я посадил его туда. Единственный человек в этом помещении, имеющий отношение к городским делам, это кардинал Линконо, который здесь вырос. Не будете ли так любезны, ваше преосвященство? – папа кивнул маленькому белобородому человечку, который в своей красной шапке напоминал гнома. Затем снова обратился к посланнику: – Я думаю, ваш вождь хотел, чтобы его слова были услышаны нужным человеком. Я не вхожу в их число, как и его преосвященство Эбрахо, но он может организовать вашу встречу с нужным человеком.
– Разве не ты самый могущественный человек в этом отвратном месте? Разве не ты папа Красная Борода, владыка христианской орды? – вскинулся Кочевник.
– Не в полной мере владыка, как вы это понимаете. Можете считать, что я возглавляю первосвященство.
Прихрамывая, Линконо подошел к Кочевнику и встал с ним лицом к лицу. Для такой миниатюрной фигуры у него был на удивление низкий и звучный голос. На языке Кочевников он говорил с сильным акцентом, но понять его было можно.
– Молодой человек, что значит ваше выражение «отвратное место»?
Вместо него объяснение дал сам Коричневый Пони.
– Кочевники считают, что с гор спускаются духи зла, особенно Старые Зарки, неоплодотворенные чрева. Это верование объясняет, почему женщины Кочевников иногда дают жизнь детям-уродцам.
– Понимаю. Итак, молодой человек, сравним нашего папу с вашим старейшим шаманом духа Медведя. Ни он, ни ваш вождь не должны подчиняться друг другу. В данном месте вождем является мэр Дион. Но он только что покинул город, вернувшись к войскам. На его месте находится сын мэра. Церковь же – это нечто, напоминающее совет духа Медведя. И в данном случае мы ничего не можем сделать для вас, мой племянник, разве что молиться.
Линконо был достаточно умен, чтобы не назвать Кочевника «сын мой», но тому не понравилась и роль «племянника».
– Мой единственный дядя – это Дьявольский Свет, ты, седой коротышка. Мое имя – Синяя Молния, и я старший сын его старшей сестры. Оба мы свидетели преступлений Хадалы.
– Конечно же, вы имеете в виду преступление против Хадалы?
– Я говорю о преступлениях Хадалы, за которые он и был казнен.
У гнома отвисла челюсть.
– Преступления по какому закону? По закону Кочевников?
– По договору Священной Кобылы. Он нарушил его, вступив с войсками на наши земли. Хадала нарушил закон и не подчинился нашему вождю. Он приказал своим офицерам убивать своих же людей. И если бы Нуйинден и желтый воин не обрекли его на смерть, это сделал бы мой дядя.
– Подобным образом я об этом раньше не думал, – сказал Коричневый Пони. – А ты знаешь, Эбра, он прав. Хадала прямо и недвусмысленно нарушил договор.
– Святой Отец, не могу поверить своим ушам! Синяя Молния схватил маленького кардинала за плечи и затряс его.
– Я могу начать войну или заключить мир, маленький кардинал. Мое слово – это слово моего дяди. Может, мы и не сможем принести пожар войны сюда, в эти дьявольские горы, но мы можем обрушиться на ваши силы, которые дерутся к югу от Нэди-Энн. Отведи меня к человеку, который держит в тюрьме жертву вместо того, чтобы посадить туда преступника.
В сопровождении огромного Кочевника, наступавшего ему на пятки, кардинал Линконо торопливо заковылял к дверям. Когда они вышли, Коричневый Пони повернулся к своему телохранителю:
– Топор, иди с ними и прихвати с собой Кум-До и Джинга. Побереги этого Кочевника, чтобы у него не было неприятностей, и позаботься, чтобы Слоджон смотрел тебе в глаза, когда зайдет речь о Гай-Си, – затем, повернувшись к кардиналу Пенитенциарию, который был и его личным исповедником, папа сказал: – Отправляйся, пожалуйста, в квартал для гостей и расскажи Хонгану Осле Чииру, что тут произошло. Синяя Молния не представляет, что его Ксесач дри Вордар находится в городе.
В административном здании Слоджон высокомерно отверг требование Кочевника. Тот, перегнувшись через стол, схватил его за уши и подтянул к себе. Слоджон заорал от боли. Сержант выхватил револьвер, но в воздух мгновенно взметнулись три меча.
– Брось его или расстанешься с головой, – сказал Топор.
Сержант подчинился.
Племянник Элтура уже стоял за спиной Слоджона. Заломив ему руку за спину, он держал нож у его горла. Подтолкнув Слоджона к дверям, Кочевник сказал:
– Этот пердун отправляется в тюрьму.
Почувствовав, что по груди у него струится кровь, Слоджон завопил:
– Останови его, Вушин! Останови его!
– Только вы можете остановить его, мессир. Не сопротивляйтесь и отведите его в тюрьму.
– За этим стоит Коричневый Пони!
– Нет, папа тут ни при чем! За всем этим тот, кто сейчас у вас за спиной. Вы в самом деле нарушили договор, мессир.
– Хорошо, мы идем в тюрьму.
Намерение это было прервано внезапным появлением Хонгана Осле Чиира и его двух шаманов. Едва только Синяя Молния бросил на них взгляд, он изумленно поперхнулся и отпустил сына мэра. Сделав почтительное кокай одному из избранников Дневной Девы, Супругу Прерий, он впал в молчание, ожидая приказов.
Владыка орд потребовал объяснений. Первым заговорил Синяя Молния, после чего в разговор вступили Слоджон и Топор. Затем Ксесач дри Вордар сообщил сыну мэра, что он, Ксесач дри Вордар, поддерживает требование Кузнечиков, и повторил Слоджону те же угрозы, которые тот уже слышал из уст Синей Молнии. За нарушение договора орды могут двинуться на Новый Иерусалим и принести войну даже в эти проклятые горы. В бою Зайцы могут объединиться с «привидениями» и без труда убить отца Слоджона.
Под таким напором обвинения были отвергнуты, и Гай-Си, освобожденный из тюрьмы, попал под опеку Синей Молнии. Поскольку Кочевник утверждал, что уполномочен говорить от имени своего дяди, Коричневый Пони пригласил его на военный совет, который прервался было из-за отъезда Диона, но сейчас был возобновлен в присутствии Кузнечика. Через курьерскую систему Кочевников папа отправил Браму послание, заверив вождя, что и Гай-Си, и Нуйинден уже на свободе. Кроме того, он поблагодарил за знакомство с Синей Молнией, который дополнил документ своими инициалами – вырисовывать их научил его Чернозуб, – и между союзниками снова воцарился мир.
