Да, были люди в то время! (СИ) - "Nicols Nicolson" (книги без регистрации бесплатно полностью сокращений .txt) 📗
Но самым значительным я считал случайное знакомство с Андре-Мари Ампером. В электричестве я не очень разбираюсь, но когда услышал фамилию Ампер, сразу вспомнил название прибора — амперметр. Применив все своё красноречие, смог убедить француза покинуть Парижскую академию наук и сам Париж, и отправиться на просторы неизведанной России, нести просвещение «тёмным и убогим». Думаю, знакомство со знаменитым человеком, принесёт мне и России пользу. Ничего, освоится в России, и начнёт творить. Может, я подкину какую-либо идею, память человеческая вещь своеобразная. Может я и заблуждался, но мне очень хотелось положить начало электрификации России. Вот так я замахнулся.
Моими коммерческими делами заинтересовался Петр Иванович.
— Не пойму я тебя Степан Иванович, офицеры армий выискивают, где бы прихватить что-то серьёзное, драгоценное, а ты книжки собираешь, да французов в Россию отправляешь, — недоуменно высказался Багратион. — Личные трофеи надо пополнять, чтобы с похода вернуться с прибытком.
— Смею вас заверить, ваше высокопревосходительство, что все нормально. Трофеи накоплены в нужном объёме, за этим мой Силантий присматривает строго. Любимой жене Софии, в местных ювелирных лавках прикупил три драгоценных гарнитура: колье, кольца, серьги и браслеты. Небольшую диадему с бриллиантами сторговал у одного неуступчивого еврея. Не хотел он мне уступать нисколечко. Постепенно, пришли к согласию, так как у него обнаружились родственники в Минске, ну, почти земляки мне. Что касается книг, и французских граждан-инженеров, вы не правы, деньги я трачу не на ветер, создаю задел на будущее.
Вернёмся мы домой, порадуем своих близких родственников подарками. Возьмём небольшой отпуск, чтобы с семьёй побыть. Пройдёт месяц, от силы два, загрустим мы без дела, сражаться пока не с кем. А я уже планирую, битву. Это будет битва, за создание оружейной монополии.
Если так посудить, то я не удивлюсь, если через положенные сроки у многих француженок появятся детки со славянскими чертами лица. В станицах и деревнях нашей Отчизны будут тикать французские часики. А деревенские и городские красавицы будут щеголять в драгоценностях с монограммами, ранее принадлежавших, известным французским аристократам.
Но это сегодня, а я думаю о дне завтрашнем, и даже послезавтрашнем. То, что мы достигли, придётся оборонять и не раз, а я хочу, чтобы у нас была самая лучшая в мире артиллерия, да и вооружение в целом. Вот потому, я тащу из Парижа книги и французских инженеров. Будут они трудиться, создавая мою промышленную монополию.
— Ну, если начнёшь выделывать пушки, навроди С1, тогда твои дела пойдут в гору! Во многом ты прав, поживились наши солдатики на французской земле не слабо.
— Есть у меня задумки сделать пушки мощнее и точнее для пехоты, и не менее мощные для флота. Хочу построить на землях жены завод, чтобы он мог производить пушки, начиная с завоза руды, и заканчивать, вывозом готовых орудий. Снаряды и мины, тоже выпускать в одном месте, а не гонять по всей России, собирать по крупице.
— А кто моим штабом руководить будет?
— В словах нашего императора я уловил некоторые, не совсем понятные мне нотки. Кажется мне, ваши, Петр Иванович, ратные походы окончены, готовьтесь управлять какими-нибудь землями.
— Неужели Александр І хочет запереть меня в каком-нибудь кабинете?
— Скорей всего во дворце.
— Ты давай не подшучивай над командиром, если что-то знаешь, говори прямо.
— Ничего я не знаю, просто предчувствие имеется. Мир заключили, в Вене будут земли делить. Александр І, как победитель французов, сейчас вес в Европе имеет большой, к его мнению прислушаются. Вот я и думаю, что оттяпает он землицу, граничащую с нашими рубежами. А чьи земли у нас под боком?
— Польские.
— Совершенно верно. Добавьте еще немного прусских земель, которые еще Речи Посполитой принадлежали, тогда вырисуется очень неплохое приобретение.
— А зачем нам этот беспокойный народец? От него одни проблемы, больно бунтовать они любят, да свой гонор показывать.
— Твердая рука, меткий выстрел и хорошо намазанная мылом верёвка, всегда помогали в наведении порядка. Кому не понравится спокойно жить под рукой России у себя дома, тот будет строить себе новый дом среди глухой тайги в Сибири, места всем хватит. Там можно бунтовать и гонориться, сколько душе угодно, это если медведи слушать и говорить научатся.
— Ну, спасибо тебе. А еще другом называешься?! Мне такое счастье и даром не надо. С поляками жить, все равно, что палкой большой улей разворошить. Они то любят тебя со всей силы, то готовы ноги пооткусывать вместе с сапогами. Усмирял я их уже единожды, помню. А может, император кого другого на сей пост назначит?
— Не будем гадать. Придёт время, узнаем. Кстати команды на возвращение нашей армии домой не было?
— Нас Александр І держит здесь навроди пугала для союзников. В Париж начали стекаться со всех округ свидетели наших с тобой побед, такие подчас страсти рассказывают, что сам начинаю верить. Если в двух словах, то мы с тобой такие воины, после столкновения с которыми, остаются горы обгорелых трупов и выжженная земля. Солдаты наши, настоящие демоны, не знающие жалости к противнику. С такой славой не очень-то легко нам жить будет.
Спустя два месяца наша особая армия двинулась в направлении Вены. Во Франции оставалось двадцать тысяч оккупационных войск России под предводительством фельдмаршала Барклая да Толли. Если честно, то я не совсем понял императора, оставившего руководить войсками больного фельдмаршала. Как говорят, царственным особам виднее. Вся остальная русская армия возвращалась домой.
По согласованию с Багратионом, я намечал небольшие дневные переходы, вёрст двадцать пять — тридцать, спешить нам некуда.
На отдых останавливались вблизи городов, разворачивали полноценный лагерь, только не строили никаких укреплений, мир наступил. В города мы не заводили войска, во избежание возникновения у солдат соблазна немного пограбить местное население, или улучшить генофонд.
В очередной раз, разместились на отдых возле германского городка Эссен. Отдав необходимые приказания, решил прогуляться в городок, посмотреть, чем и как живут люди. Силантий естественно увязался за мной. Теперь он старался бывать со мной везде, проявлял любознательность.
Что сказать о Эссене. Да, собственно ничего я о нем толком не знаю. Вот мои офицеры штаба немного просветили, рассказали, что здесь уже четыре столетия добывают каменный уголь. Теперь хожу, смотрю. Обыкновенный провинциальный шахтёрский городок, в меру грязный, немного порушенный французами, правда, центральная площадь с собором в центре, сверкала исключительной чистотой.
Прогулялся на местный рынок. Торговали всем, и довольно бойко. Прошёлся в оружейные ряды. Посмотрел продукцию местных оружейников. Вернее сказать, посмотрел восстановленные образцы ружей и пистолетов, разных армий и народов. Как ни прискорбно, но ни за одну вещь взор не зацепился. Уже почти на выходе, услышал звон от падения на брусчатку железок с характерным звуком. Так обычно звенят изделия высокого качества, я бы сказал, изготовленные из легированной стали. Что-что, а подобный звук я умею различать, еще на уроках труда в школе запомнил, спасибо учителю Вадиму Афанасьевичу.
Повернулся на источник шума.
Молодой немец спешно поднимал с брусчатки, рассыпавшиеся столовые приборы: ложки, вилки и ножи, которые просто сверкали своей белизной.
— Что же вы так неаккуратно молодой человек, — помогал я поднимать с земли изделия. — Так можно весь свой товар растерять, а пока вы отвлекаетесь, кто-то позарится на ваши прекрасные столовые приборы.
— Да кому они нужны в это тяжёлое время? — в сердцах сказал немец. — Сейчас больше думают о хлебе, а кушать можно и руками.
— Но ложкой или вилкой с едой управляться удобней.
— Если есть пища, тогда да.
— А у вас с этим проблемы?
— Ой, господин военный, у меня сплошные проблемы. Французы мою маленькую фабрику разрушили, в том числе и плавильные печи. Все станки вывезли в неизвестном направлении. Один только кузнечный горн удалось восстановить, вот на нем и приходится делать ложки и вилки, используя качественный инструментальный материал.
