Мамалыжный десант - Валин Юрий Павлович (полная версия книги TXT, FB2) 📗
– Последние метры – это вообще!
– Да, как в пропасть бахаешься, – согласился Тимофей. – Ноги не подвернули?
– Что ж я, совсем инвалид штабного труда? Нормально. Показывай.
– Так под вами.
Земляков вытащил из-под себя журнальную книгу, вчитался.
– Смены. Это за май месяц. Уже ближе.
– Годно?
– Вполне. Можно изучать и высчитывать. Не предел мечтаний, но вполне.
– Там еще вот такое.
Тимофей протянул собранные в туннеле листочки.
– Угу, посвети. Опять расход материалов… дата свежая… Стоп! Это немецкое, полковник Зидлер подписывал!
– Это хорошо? – уточнил Тимофей.
– А чего ж плохого? Заместитель генерала Пфеффер-Вильденбруха [57], курирует вопросы эвакуации. – Старший лейтенант резво подскочил. – Это где валялось?
– Там дальше по туннелю. Но двери заперты, надо хотя бы ломик. И еще тут кое-где мины.
– Вот мины – это точно хуже Зидлера. Не люблю я их. А лом мы сейчас организуем.
Земляков почиркал карандашом на клочке бумаги, привязал к веревке, подергал – послание ушло в дыру вертикального колодца.
Спустились Иванов, потом инструменты, потом Жора, видимо, как-то договорившийся со своей несознательной обувью. Осмотрели двери, обсудили ситуацию.
– Насчет лома ты, Тима, большой оптимист, – заметил Иванов. – Тут ломиком не управиться. Солидная дверь.
– Да я сразу не рассмотрел, – признался Тимофей. – Больше мин опасался.
– Понятно, сразу все тут умом не охватить, – сказал сидящий на корточках и продолжавший изучать затоптанные бумажки Земляков. – Минимум журналы передачи смен нужно поднимать. Но в этот вертикальный «дымоход» мы их замудохаемся протаскивать. Сверху их свалили в спешке, но наоборот, вознести, так ловко не выйдет. Как насчет выхода на завод? Разминировать и пройти там можно?
– Попробуем, – не очень уверенно пообещал Жора. – Если там без особых ухищрений…
– Вместе посмотрим. Я слегка в фугасах понимаю, – сказал Иванов. – Товарищ переводчик, ты бы наверх лез. Тут лингвистика пока без надобности.
– Чего лазить-то? Вы же не собираетесь подрывать себя и документацию, – забурчал Земляков, не жаждущий карабкаться вверх по неудобным скобам.
– Ага, тогда хоть очки надень, подстрахуйся от контузии. Не дури, Жека.
Земляков сказал что-то немецкое и неприличное, его подсадили, он уцепился за нижнюю ступень, полез вверх, сверху ему помогали страховочной веревкой.
Тимофей показал заряд у двери.
– Вроде доступно нашим умам. А, Жора? – спросил Иванов.
– С виду просто ставили, – согласился сапер.
– Собственно, все равно нужно пробовать. Тима, ты прикрой тыл, отойди подальше, осмотрись. Но особо не увлекайся. Мало ли кто там, – намекнул старший лейтенант.
– Понял, гляну.
Тимофей осторожно шел по туннелю. После ряда дверей с предположительно спрятанным заводским архивом потянулся скучный проход. Темнела вдоль потолка связка кабелей, а в остальном просто путь в никуда, только пятно света под ногами и напоминает что-то живое. Пустота была нехорошей.
Черной тесной пустоты Тимка с детства опасался. Как-то, еще когда на Совнаркомовской жили, соседские мальчишки в старом сундуке закрыли. Ревел, колотил руками как бешеный. Когда выпустили, мама до вечера утешала. Потом еще отец объяснял. Понятно же, чего в сундуке такого страшного? Все равно же выпустят. Да и темнота – подумаешь, темнота… Но собственно темноты Тимка никогда не боялся, мимо кладбища на улице Артема ходил в темноте бестрепетно. Но вот когда узко… Узко – это хуже.
Хуже, лучше – то на войне бессмыслица. Нужно значит нужно.
Неуместные размышления очень вовремя завершились: путь преграждала решетка. Тимофей потрогал замок – старый, но недавно смазывали. Темнота за преградой шевельнулась, сержант Лавренко вскинул пистолет… Тьфу, крысы. Сразу три – наглые, упитанные. Уходят неспешно.
Понятно, туннель уводит к соседнему военному объекту, в данном случае, наверное, под реку, в Буду. Куда именно, поди угадай: фашисты, у них же крысиная тактика запасных ходов на самом главном месте.
В лицо пахнуло сыростью. Это не от крысюков, это сквозняк. Наверное, дверь открыли. Тимофей еще раз посмотрел на крысиную решетку и пошел назад.
У разминированной двери сержанта ждали.
– Без сложностей обошлось, – пояснил Иванов. – Заряды убирать не стали, но сейчас безопасно, проход свободный. Жора, иди зови начальство. Они у лифтов ждать должны.
– Дык я там заблудюсь, – засомневался сапер, вглядываясь в темный просторный зал за дверью.
– Эх, шланг ты копательный. – Иванов накинул на плечо ремень автомата. – Пошли, Тима, глянем, где там лестница.
Прошли мимо стальных баков и машин – Иванов считал, что это насосная станция. Вокруг и правда было сыровато, на бетонном полу стояли глубокие лужи. К лестнице и лифтам вышли легко, сверху окликнули – капитан Жор и остальные успели спуститься цивилизованным путем.
Двери в хранилище пришлось подрывать. Пытались поаккуратнее, двумя шашками по петлям. Получилось со второго раза. Пылищи взрывы подняли – ужас! Пришлось пережидать, но результат того стоил. Капитан Жор сказал: «В яблочко!»
Тимофей бегал по всему заводу: сначала разыскивал тележку (гады-салашисты ее на втором этаже оставили), потом искал пустые мешки. Подключить лифты не представлялось возможным без нормального электропитания. На лестницах удалось нащупать запасное освещение – слабенькое и тусклое, но хоть как-то. Офицеры в туннеле отбирали нужные документы, тележка-зараза тут ездила плохо, приходилось тащить неудобные мешки в насосную, а уже там грузить на подсобное транспортное средство и везти к лестнице. «До хренища этих бумаг», – справедливо заметил сапер Николай.
Иванов поставил гранату-растяжку на «крысиную» решетку в тоннеле, работали в относительном спокойствии, но все равно было тяжеловато. А ведь дальше предстояло и остальной архив исследовать.
Подорвали вторую дверь – тут прошло попроще, но содержимое разочаровало. Только ящики с какими-то ценными сплавами и порошками. Капитан Жор сказал: «Большой ценности, но не по профилю группы».
Со следующими дверями пошло еще хуже: сплошь барахло.
– Что-то в мещанство уклоняемся, – молвил Земляков, оценивая стеллажи и мешки, забитые вазами, блюдами, шубами и чемоданами. – Это что за манера использовать заводские помещения для укрытия посторонних буржуазных ценностей? Кстати, тут уже кто-то рылся.
– Заначка заводского руководства, слегка проверенная последними уходящими, – прокомментировал Иванов. – А эти чемоданы можно было вместо мешков использовать. Не оттуда мы начали.
Оказалось, что и заканчивали не в том порядке. Вскрыли еще три двери – опять с барахлом, с харчем. Здесь взрывы порядком побили бутылки, было трудно продохнуть от вони спиртного. Потом обнаружился склад, набитый картинами в шикарных рамах.
Вот нужная вторая часть архива обнаружилась лишь за последней дверью. Здесь папки с накладными, требованиями и чертежами свалили прямо на пол, в лужу. Офицеры опергруппы в один голос ругались.
– Бардак прямо как у нас, – горестно сказал Земляков. – Ладно, нужно передохнуть, силов уже нет. Перекурим, потом начнем разбираться. Тима, что там из годного на ужин?
Хлеба, понятно, не имелось. Фашисты же, у них всегда так. Можно было сходить к машинам, там паек на три дня, буханки вчерашней выпечки, но желания лишний раз взбираться по лестницам у опергруппы не имелось. Так обошлись.
Сидели на мягком: запорошенные пылью шубы жалеть было незачем.
– Варвары мы, с раскосыми и запыленными очами, – вздохнул Земляков, беря с фарфорового блюда ломоть щедро нарезанного окорока. – Эх, нет с нами Павло Захаровича – его стиль сервировки.
Заговорили о задаче. Вытаскивать канцелярскую добычу будет сложно. Но нужно превозмочь.
– Вот это в первую очередь, – указал жирным пальцем на последние подмокшие груды найденных бумаг капитан Жор. – Здесь определенно полные чертежи понтонов с полной спецификацией, техзадание, переписка на немецком.
