Я - истребитель - Поселягин Владимир Геннадьевич (мир книг .TXT) 📗
— Хорошо, — кивнул Виктор.
Через разбитые окна, что выходили на лес, мы попали в пустое здание штаба. Похоже, немцы бегло осмотрели его, продвигаясь дальше. Шелестя бумагами, раскиданными по полу, я оглядел помещения, но ничего интересного, кроме пилотки с голубым кантом, не нашел.
Виктор, который замер у окна и тихонечко посматривал за немцами, обернувшись, сказал:
— Они уезжают.
И действительно, попрыгав в грузовик, «гансы» уехали.
— Давай осмотримся тут, — предложил я, надеясь, что хоть один из самолетов можно найти целым. Однако поиски так и не увенчались успехом, кроме Р-5, который кто-то загнал в кусты, я ничего не нашел. Но и разведчик тоже не был работоспособным, это было хорошо видно по простреленному двигателю.
Зайдя в последнее строение, я обнаружил, что там находится склад с вещевым имуществом.
— Оба-на! То, что доктор прописал! — воскликнул я, увидев это великолепие.
Я немедленно избавился от трофейной польской одежды, вызвав удивленный возглас Виктора, стоявшего у входа и наблюдавшего за аэродромом:
— Ты что, спортсмен? — спросил он у меня.
— За входом смотри. Я же тебе говорил, у меня батя — полковник авиации, я с двенадцати лет летаю, а у истребителей знаешь какие нагрузки? Так что приходится держать себя в форме, — пояснил я, надевая свежее белое нательное белье. Подойдя к стопке летных синих комбинезонов, подобрал себе по размеру, надев, затянул ремни портупеи и сдвинул кобуру назад, на поясницу. Поменяв пилотку на более новую, стал искать среди хромовых сапог свой размер.
— Там кто-то есть! — воскликнул Виктор от входа, когда я вбивал одну ногу, замотанную новыми портянками, в сапог.
— Иду! — ответил я и, подхватив новенький вещмешок взамен старого польского, быстро переложил в него вещи и подбежал к воротам.
— Прям как с картинки! — невольно восхитился Виктор, отрываясь от наблюдения.
— Угу, иди прибарахлись, а я посмотрю, что ты тут увидел. Кстати, где ты заметил движение?
— Вон там, где сгоревший бензовоз стоит. Вроде человек был.
— Понял, ну все, иди, а то как бы нам отсюда бежать не пришлось.
Виктор немедленно скрылся в глубине склада, а я, достав бинокль, присмотрелся к кромке леса, где стояли остовы нескольких машин непонятного назначения.
Виктор не ошибся — там действительно оказалось несколько человек. Судя по всему — такие же окруженцы, как и мы.
— Вить!
— А?
— Там вроде наши, — просветил я его.
— К ним пойдем? — спросил он, гремя чем-то.
— Не, погодим немного, что-то они тоже медлят.
Через пару минут группа людей, в которых я уже точно опознал бойцов Красной Армии, вышли на открытое пространство и напрямую направились к бревенчатому зданию штаба.
— Вот идиоты, не могли, как мы, по лесу? — пробормотал я, продолжая отслеживать их перемещение с помощью бинокля, хотя и так было хорошо видно. Четырнадцать человек. Совершенно без оружия. Пустые ремни — и все, ни ножей, ни подсумков! Не нравилось мне это.
Вдруг приближающиеся бойцы остановились и дружно закрутили головами. До меня тоже долетело стрекотание двигателей, причем явно мотоциклетных.
Один из красноармейцев повелительно махнул рукой, показывая на здание штаба, и вся группа стремглав понеслась к нему.
«Не успеют!» — понял я, увидев, как на аэродром выехали два мотоциклиста-одиночки.
До штаба оставалось метров двести, когда мотоциклисты, поняв, что перед ними безоружные, дали газу и, быстро догнав беглецов, принялись хохоча гоняться за ними, стараясь сбить с ног.
— Что тут? — спросил меня подбежавший сзади Виктор.
— Немцы наших гоняют, — ответил я. Приклад карабина плотно уперся мне в плечо. Приложившись щекой к ложу, я прицелился. Рядом щелкнул затвором Виктор.
— Твой левый, мой — тот, что с автоматом.
— Понял, — довольно лаконично ответил парень.
— Огонь! — скомандовал я, нажимая на спусковой крючок.
Наши выстрелы почти слились в один. Мотоциклист, в которого я стрелял, упал, и к нему сразу же метнулись четверо бойцов, разоружая. У ефрейтора был прекрасно пристрелянный карабин, да и мои руки росли из нужного места. А вот второй немец, прижавшись к бензобаку, стал давить на газ, пытаясь скрыться.
— Бл…!!! Витя!!! — заорал я, передергивая затвор. Наши выстрелы снова прозвучали в унисон.
На этот раз мне не повезло, но, к моему удивлению, попал Виктор. Проехав еще метров сорок, мотоцикл завалился набок и, крутнувшись на месте, замер. Дозаряжая карабин, я вышел из ворот склада, сказав парню:
— Молодец. Чего с первого раза прощелкал?
— Поправку неправильно взял, — виновато вздохнул он.
Как и к первому, ко второму мотоциклу тоже рванулись бойцы.
Тот, что командовал среди них, — я запомнил его по плотной фигуре, — что-то приказав своим, направился к нам в сопровождении еще одного красноармейца.
Несмотря на то что с момента бега прошло уже минуты две, и подходивший сержант, и его боец продолжали тяжело дышать. Их гимнастерки избороздили мокрые пятна пота.
— Спасибо, парни, если бы не вы, то даже не знаю, что было бы, — усталым голосом сказал сержант с пехотными эмблемами в петлицах, жадно пройдясь глазами по нашему оружию.
— Да о чем вы, свои же люди, — ответил я, пожимая плечами, недовольно разглядывая сержанта. Его действия мне не понравились, и я просто горел от негодования. Как же так? Опытный командир, а допустил такую ошибку, вывел людей на открытое пространство.
— Командир отделения шестнадцатого стрелкового полка сержант Иванов, — кинув руку к пилотке, представился он.
— Красноармеец Вихров, пулеметчик, — после сержанта представился парень лет двадцати пяти.
— Красноармеец Васечкин, комендантский взвод города Лиды.
— Где мы, а где Лида, — удивился сержант.
— Я был в боевом охранении колонны с боеприпасами, — слегка робея, пояснил Вася.
— Понятно. А вы? — повернулся ко мне сержант.
— Вячеслав Суворов, будущий летчик-истребитель, — в свою очередь представился я.
— Так вы не боец Красной Армии?
— Нет, мне еще семнадцать. В этом году я должен был поступить в авиационное училище, но оказался тут. Теперь даже не знаю.
— Если ты не являешься бойцом Красной Армии, то откуда у тебя оружие и форма? — спросил сержант.
— У меня встречный вопрос: ГДЕ ВАШЕ оружие?
— Долгая история, — вздохнул сержант и спросил: — Так как? У меня кроме ракетницы ничего нет. Вон, только что с немцев сейчас снимем, и все.
— Да понял я. Давайте отойдем, поговорить надо, — предложил я.
Мы с сержантом отошли в сторону, чтобы бойцы нас не слышали, и я высказал все, что о нем думаю, особенно о его командирских умениях. Надо сказать, что хоть Иванов и был ошеломлен и недоволен, но ошибку свою признал, о чем и сказал мне:
— Сам понимаю, что ошибся, когда вывел людей, да поздно было. Опыта-то у меня маловато, не воевал я. Так как на счет оружия?
— Опыт придет со временем, — вздохнул я, после чего добавил: — ТТ не отдам. Остальное — пожалуйста. У меня два нагана, карабин и берданка. Только расписку не забудьте, что я вам оружие сдал. Так, на всякий случай.
Выкобениваться смысла не было, понимал, что без оружия ребятам и в самом деле просто никуда.
— Берданка-то откуда? — не понял сержант.
— Долгая история, — процитировал я его же слова, глядя, как бойцы, прихватив мотоциклы, идут к нам.
Пока подчиненные Иванова ворошили склад, сам сержант внимательно слушал мой рассказ.
— М-да. Значит, отец у тебя полковник Суворов?
— Ну как-то так.
— Не слышал о таком.
— А вы что, всех командиров авиации знаете? — удивился я, причем достаточно искренне.
— Да нет, но все равно я про него нигде не слышал, — пожал плечами сержант, поправляя на поясе кобуру с наганом.
— А вы почему без всего? Где оружие? — вновь заинтересовался я.
— А-а-а, — расстроенно махнул рукой Иванов. — На лесозаготовках мы были. Летним лагерем стояли, результат ты видишь. Оружие в ружпарке, мы за двадцать километров от него, потыкались в разные стороны, везде немцы, вот к вечеру к вам вышли, — пояснил он.
