Боги не дремлют - Шхиян Сергей (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
– Сам ты, Яшка, больно умный, что же сам его не зарубил? Учить вы все можете, а как что, так в кусты! Кто же знал, что он так бережется!
– Ты, Иван, глюпый русский ля мужик. Где мы теперь того человек будем искать?
– Ничего, сам найдется, некуда ему отсюда деться. В такой одеже, он как бельмо на глазу.
Я предположил, что разговор идет обо мне, и встал так, чтобы все слышать, но они меня не заметили.
– На какой твоя глазу? – не понял гренадер русскую поговорку. – Ты его что видела?
– Видела, не видела, не твое басурманское дело. Ты лучше смотри у кого, что есть из злата-серебра, а то вчера двоих зазря загубили. Зачем попусту на душу грех брать?! Ничего вы, басурмане, не понимаете! Посмотри, твои хранцузы даже постромки распутать не могут, одно слово – басурмане!
– Ты, Иван, француз лучше не касай! – рассердился гренадер. – А то я опять тебя буду бить по морда!
Чем кончилась их национальная разборка, я узнать не успел. Ездовые развели лошадей, вручную оттянули пушки, и движение восстановилось. Мои новые знакомые пошли своей дорогой, меня же окликнул Ренье. Пока я подслушивал интересный разговор, генерал вышел наружу, увидел сержанта и приказал нам с ним зайти в штаб.
Глава 4
Эжен де Богарне или, как его называли в России, Евгений Богарне, пасынок Наполеона Бонапарта, вице-король Италии, был французским военачальником и участником почти всех наполеоновских войн. После падения Наполеона он стал герцогом Лейхтенбергским.
С этим человеком связана одна любопытная православная легенда. После Бородина обе армии, русская и французская стремительно продвигались к Москве по старой Смоленской дороге. Четвертый корпус Великой армии под командованием вице-короля Италии Евгения Богарне, отделившись от основной армии в Можайске, и через Рузу двинулся на Звенигород. Захватив его, французский корпус в ночь с 31 августа на 1 сентября, разделившись, частично остался в городе, частично дислоцировался – в Саввино-Сторожевском мужском монастыре.
Богарне ночевал в обители. Ночью он увидел, что дверь его комнаты отворяется, и в нее входит тихими шагами человек в чёрной длинной одежде. Гость подошел к нему так близко, что он, принц, смог при лунном свете рассмотреть черты его лица. Он казался стариком, с длинной седой бородой. Около минуты этот человек стоял, как бы рассматривая принца, наконец, тихим голосом сказал: «Не вели войску своему расхищать монастырь и особенно уносить что-нибудь из церкви. Если ты исполнишь мою просьбу, то Бог тебя помилует, и ты возвратишься в своё отечество целым и невредимым». Сказав это, старец тихо вышел из комнаты.
Принц, проснувшись на рассвете, вспомнил это видение, которое представлялось ему так живо, как будто случилось наяву. Он немедленно позвал адъютанта и велел ему отдать приказ, чтоб отряд готовился к выступлению обратно к Москве, со строгим запрещением входить в монастырь. Отпустив адъютанта, принц пошёл осмотреть церковь, у входа которой стояли часовые. Войдя в храм, он увидел гробницу и иконописный образ, который поразил его сходством с человеком, привидевшимся ему ночью. На вопрос, чей это портрет, один из монахов отвечал, что это образ святого Саввы, основателя монастыря, тело которого лежит в гробнице. Услышав это, Богарне с благоговением поклонился мощам святого и записал его имя в своей памятной книжке.
После этого события ему приходилось участвовать почти во всех сражениях, начиная от Малоярославца, во время отступления французской армии из России и в кампании 1813 в Германии. Ни в одном из них принц не был ранен; слова старца сбылись: он возвратился благополучно в отечество, и даже после падения Наполеона остался всеми любимым и уважаемым.
Эту историю рассказал сын генерала Эжена уже во времена правления императора Николая Павловича, когда приехал по просьбе покойного отца поклониться мощам святого Саввы.
Вот с таким интересным человеком мне предстояло встретиться в небогатой крестьянской избе.
Мы с сержантом прошли мимо часового и оказались в обычной комнате с одним подслеповатым окошком. Здесь было человек десять военных. Какой-то человек в форме спал на лавке, остальные были заняты своими делами. За столом сидел принц Евгений и разговаривал с бригадным генералом. Мы вытянулись по стойке «смирно» и Ренье доложил дивизионному генералу о нашем прибытии. Принц приветливо кивнул и попросил его подождать.
Я прислушался к разговору, однако никаких стратегических секретов не узнал. Разговор шел о вещах и так очевидных, медленном продвижении войск, излишке обозов и плохой дисциплине. Бригадный генерал пожаловался на какого-то де Вошре, не подчинившегося его приказу. Принц согласно кивнул головой и пообещал во всем разобраться. Бригадному генералу такое неопределенное обещание не понравилось, он попытался надавить на командира корпуса, но Богарне, ласково ему улыбаясь, ничего конкретного так и не пообещал.
– Но, принц, если мы будем разрешать младшим по званию так с собой обращаться, – сердито сказал бригадный генерал, – то что тогда говорить о солдатах!
Я не очень понял, что он этим хотел сказать, как, по-видимому, и Богарне. Принц отпустил генерала и повернулся к нам.
– Ты, мне сказал, что лейтенант умеет быстро залечивать раны? – спросил он сержанта.
– Так точно, – ответил тот, – меня он вылечил за два раза.
– Интересно, – начал говорить Богарне, но докончить фразу у него не получилось, в избу влетел взволнованный адъютант и крикнул:
– Император!
Все, включая спавшего на лавке полковника, вскочили на ноги. Мы с Ренье попятились к дверям. В комнату вошел сначала какой-то генерал, как я позже узнал, адъютант Бонапарта де Сегюр, а за ним и сам Наполеон. Он был в поношенной шинели и грязных сапогах. Принц попытался начать доклад, но император его остановил и просто подал руку. Наполеон выглядел усталым. В избе наступила могильная тишина. Все присутствующие не отрывали глаз от главнокомандующего, возможно, надеясь, что он их заметит и запомнит или хотя бы побалует историческим высказыванием.
Я подумал, что если сейчас на него напасть, то может поменяться весь ход мировой истории. Однако времени на подвиг у меня не оказалось. Бонапарт мельком нас оглядел и сказал, что хочет говорить с Эженом с глазу на глаз. Все, включая нас с Ренье, поспешно вышли наружу.
Возле штаба стояла скромная карета, правда, запряженная четверкой прекрасных лошадей, вокруг нее теснился эскадрон охраны, остававшийся в седлах. У моего сержанта от встречи с «кумиром» заблестели глаза, и он разом приосанился.
– Представляешь, сам император! – взволнованно прошептал Ренье.
Меня эта неожиданная встреча никак не взволновала. Как говорится, мне бы их заботы! Штабные офицеры тотчас сошлись в кружок и обсуждали прибытие Наполеона. Мы с Ренье встали в сторонке. Сержанта распирала гордость от того, что удалось увидеть вблизи великого человека.
– Надо же, сам император! – бормотал он. – Теперь будет, что рассказать детям!
Судя по его таланту фантазировать, тем для рассказов будущим детям, ему было не занимать, даже и без этой исторической встречи.
Совещание отчима с пасынком оказалось недолгим. Спустя десять минут они оба вышли из избы и Наполеон сразу сел в карету.
Принц дождался, когда она тронется и, не вспомнив о нас, направился к коновязи. К нему «на рысях» бросились офицеры. Мы с Ренье стояли в десяти шагах и единственное, что я расслышал это, было название города: «Малоярославец». Впрочем, тайные планы противника я знал и так по курсу школьной истории.
– А нам теперь что делать? – прервал мои «шпионские» мысли сержант, растеряно глядя вслед кавалькаде. – Принц Эжен так нам ничего и не сказал!
Что нам с ним делать знал я. Ему, сержанту Жану-Пьеру Ренье, выполнить свой воинский долг и возможно, бесславно погибнуть на Российских просторах, мне – свернуть с дороги в ближайший лес и уходить к своим. Как ни симпатичен мне был француз, больше ничего для него сделать я не мог. Только что предложить сдаться в плен, пока десятки тысяч обмороженных, никому не нужных здесь завоевателей не станут в тягость победителям.
