Сержант. Назад в СССР. Книга 4 (СИ) - Гаусс Максим (читать книги бесплатно полные версии txt, fb2) 📗
Так прошел месяц. Пролетел новый год, который мы встретили лежа в грязи, выжидая удачного момента, чтобы напасть на учебного противника. А вместо поздравлений был трехэтажный мат майора Карева, который мы уже воспринимали как музыку…
А двадцать пятого января, вошедший в комнату кэп Игнатьев произнес:
— Завтра у нас будут «скачки»…
Глава 5
Скачки
«Скачки», это своего рода — экзамен.
А проводится он с целью выяснить, что и насколько хорошо группа усвоила за прошедший месяц и как поведет себя в сложной обстановке. Обычно, такой экзамен проводится через три или шесть месяцев после начала обучения.
Однако в нашем случае, первые испытания наступили как-то слишком уж быстро и должны быть упрощенными. В теории.
— И как они будут проходить? — спросил Корнеев у Игнатьева.
— Ну-у… Точно не знаю, но скорее всего, нас высадят вертолетом где-то километров за сто отсюда, дадут карту и немного времени. Цель простая — добраться до определенной точки за время. А чтобы никто не расслаблялся, нас будут гнать вперед. Если кто-то выдохнется, все начнется по новой.
— Что, как добычу? — насмешливо уточнил Иванов.
— Именно так! И ничего смешного тут нет… — вид у нашего капитана был серьезным. Лишь он один представлял, что именно нам уготовано. Ну и я тоже.
Кстати, так уж получилось, что в процессе учебы у нас появились рабочие псевдонимы. Игнатьев незаметно стал «кэпом» — сокращение от воинского звания. Хорева Паша звал его «медициной». Иванов стал «Урду» — переводчик же… Меня, что было вполне очевидно, называли Гром. Смирнов и Самарин прозвищ не получили. Пока не приросло. Артемова, как радиста, окрестили просто — «Герц». А сам Корнеев стал «Шутом». Вернее, он и был им. Тут сыграл роль его не всегда уместный юмор, а заодно и отношение к стрельбе. Донт щут!
Конечно, отчасти это выглядело несколько смешно и, возможно, даже немного по-детски. Однако так куда лучше, чем просто по номерам. Первый, второй, третий номер. Очень быстро все привыкли — это было удобно. Так мы быстрее притирались друг к другу. Вместо того чтобы кричать Корнееву о том, чтобы тот занял позицию и снял условного часового, все сокращалось условными жестами, знаками и короткими обращениями.
Конечно же, не все у нас шло гладко, были и свои нюансы. Например, лично я бы сделал хороший акцент на выживание в диких условиях, но его было мало. И вот как раз это нам и нужно было продемонстрировать. Основной уклон по большей части шел на общефизическую подготовку, тактику, стрельбу, инженерку, рукопашный бой. Были и шероховатости между отдельными участниками. Тот же Иванов смотрел на меня с каким-то ехидством. У меня как-то произошел с ним разговор, в котором мы выяснили отношения. Правда, без стычки не обошлось. Ну а как иначе? Мужской коллектив, всегда будет здоровая конкуренция, не без дедовщины. Сверхсрочник прапорщик, должен подчиняться срочнику младшему сержанту — нелегко такое принять. Все это было неявно, Игнатьев продолжал делать акцент на том, что в его отсутствие — я старший.
В любом случае, что бы мы там себе не представляли, инструктора учебного центра сделают так, чтобы было максимально сложно. Иначе, что это за спецназ такой?
Вообще, даже полгода интенсивных тренировок — слишком мало. Нужно хотя бы года два, тогда получится именно то, что требуется. Но и потом нельзя останавливаться, ведь нет предела совершенству. Но в нашем случае, как уже не раз говорилось, обучение группы за шесть месяцев — это очередной эксперимент, коих в Союзе было много. Вполне возможно, что после сдачи итоговых испытаний, нас засунут еще куда-нибудь, разобьют по другим подразделениям. Дальнейший критерий эффективности не был известен никому — возможен любой вариант.
Конечно же, одними инструкторами дело не ограничивалось. Были и кураторы из Москвы, которые иногда присутствовали на тех или иных тренировках, но они никогда и ни во что не вмешивались. Просто фиксировали, что-то записывали и обсуждали между собой.
Все началось ночью.
В половину четвертого утра, в нашей комнате загорелся яркий свет.
— Отделение, подъем! — раздался суровый голос майора Карева. — Боевая тревога!
Все восемь человек тут же откинули одеяла, вскочили на ноги и принялись одеваться. Несмотря на то, что вчера был тяжелый день, для нас по-прежнему не было никаких поблажек. Н
Конечно же, не было никакого желания куда-то бежать, что-то делать. Хотелось спать и видеть сны, где нас оставят в покое и дадут хот немного отдыха. Но каждому в какой-то степени уже смогли вбить в голову, что иначе никак. За прошедший месяц, мы научились просыпаться рывком — только что спал, и вот ты уже на ногах. Несмотря на усталость, мы все равно одевались, мысленно заставляя себя делать то, что говорят. Золотое правило — тяжело в учении, легко в бою.
— Форма одежды номер пять!
Быстро оделись, обулись.
— К вертолетной площадке номер два, бегом марш!
По зданию, освещенному лишь дежурным освещением, мы передвигались быстрыми и короткими перебежками. Оказавшись снаружи, бегом устремились в обход казармы, в направлении пункта назначения, где уже был слышен вертолетный рокот. Ми-8Т, поблескивающий огнями, был в воздухе, завис на предельно малой высоте. Из открытой двери салона свисала веревочная лестница. Там же виднелась фигура бортового техника.
— Пошли! Пошли! Пошли! — перекрикивая громкий шум, командовал Карев, бегом следуя за нами и подсвечивая мощным армейским фонарем. — Задача попасть на борт вертолета! А то улетит!
Это означало, что загружаться придется не классическим способом, а силовым — вручную по лестнице. Высота небольшая, метра четыре. Но в темноте, в жутком шуме, зимой, в обжигающе холодных порывах ветра поднятых вращением винта, да еще и в неудобном бушлате, в тяжелых ботинках влезть по гибкой веревочной лестнице, это не так-то не просто.
Январь на дворе. Конечно, в это время года, Таджикская ССР это вовсе не северный полис. Но небольшой минус на термометре, наверное, был.
На погрузку было отведено определенное время. Если группа не успеет загрузиться, вертушка улетит, а до утра никто спать не будет. За то до самого вечера всем нам предстоит очередной день тяжелых тренировок, потом четыре часа на сон и снова подъем на «скачки».
Первым полез Смирнов. Затем Урду, потом шут. Кэп был последним.
В указанное время мы уложились — вертушка пошла на маршрут, когда Игнатьев задвинул за собой дверь. Стало немного тише, а по салону перестали гулять порывы ветра. Чтобы понимать, на что способен человек, его нужно испытать, нащупать грань, пусть это идет вразрез со многими аспектами. Мы не просто солдаты, мы должны были стать лучше самих себя. Пусть не всем это под силу…
Оказавшись внутри, нас встретил инструктор капитан Алатов.
Он бросил на пол вещевой мешок. Судя по всему, содержимого там было немного.
— Группа, внимание! — заявил он. — Через пятнадцать минут выгрузка! Ваша рабочая карта в мешке, цель там обозначена. У вас сто двадцать часов. Задача выжить и добраться до указанного там пункта назначения. Все.Вопросы?
— То есть, никто нас подгонять не будет? — уточнил я.
— Нет. Рано вам еще. Сначала просто доберитесь куда нужно. А дальше поглядим…
Наручные часы были только Игнатьева, остальным не разрешили. По сути, у нас не было ничего — только одежда и пустые карманы.
Это была хорошая новость. Наверное, каждый понимал, что если бы нас преследовали — это было бы крайне тяжело. Нагрузка явно высока. Слишком рано так сильно нагнетать новичков. Но и без этого не стоило думать, что нас ждет легкая и веселая прогулка по предгорью Таджикских земель.
Вот он и весь короткий инструктаж.
Пока летели, восстанавливали дыхание, грелись. Обсуждали. Если на бегу человек дышит по одному принципу, то на подъеме по веревочной лестнице уже совсем по-другому. На плавании тоже самое — хороший бегун выдохнется, потому что у него легкие под другое заточены. Нужно адаптироваться. Почти всегда дыхание сбивается, а вот удастся ли поймать темп, уже дело случая.
