"Новый Михаил-Империя Единства". Компиляцияя. Книги 1-17 (СИ) - Марков-Бабкин Владимир (бесплатные версии книг .TXT, .FB2) 📗
Антон Иванович вздохнул. Несмотря на весь оптимизм Крымова, лично ему было совсем неясно, во что выльется смена царя, установится ли военная диктатура, или полноту власти захватят те же Гучков с Родзянко, и чем это обернется для боеспособности армии.
Ясно было лишь одно – грядут смутные времена, а будущее скрывается то ли в черных облаках грядущей освежающей грозы, то ли в черных облаках пожарищ…
Телеграмма группы из 23 выборных членов Государственного Совета
Вследствие полного расстройства транспорта и отсутствия подвоза необходимых материалов остановились заводы и фабрики. Вынужденная безработица и крайнее обострение продовольственного кризиса, вызванного тем же расстройством транспорта, довели народные массы для отчаяния. Это чувство ещё обострилось тою ненавистью к правительству и теми тяжкими подозрениями против власти, которые глубоко запали в народную душу. Все это вылилось в народную смуту стихийной силы, а к этому движению присоединяются теперь и войска… Мы почитаем последним и единственным средством решительное изменение Вашим Императорским Величеством направления внутренней политики, согласно неоднократно выраженным желаниям народного представительства, сословий и общественных организаций, немедленный созыв законодательных палат, отставку нынешнего Совета министров и поручение лицу, заслуживающему всенародного доверия, представить Вам, государь, на утверждение список нового кабинета, способного управлять страною в полном согласии с народным представительством. Каждый час дорог. Дальнейшая отсрочка и колебания грозят неисчислимыми бедами.
Вашего императорского величества верноподданные члены Государственного Совета:
Глава III
Странная телеграмма
Петроград. 27 февраля (12 марта) 1917 года
Родзянко мрачно смотрел на наклеенные на листы бумаги ленты его телеграфной переписки с Гатчиной. Что-то странное было во всей этой истории, и это председателю Государственной думы сильно не нравилось.
Нет, не то чтобы он сильно опасался самого Михаила, но его неожиданный, а главное, необъяснимый поступок с вылетом в Москву весьма озадачил Родзянко. Почему великий князь не поехал в Петроград? Вроде все шло по плану, договоренность была подтверждена по телефону, телеграмма оповещала брата царя о том, что за ним выехал спецпоезд, была даже выслана группа надежных людей для охраны в пути. То есть он, Родзянко, сделал все, чтобы Михаил оказался под его чуткой опекой, и графиня Брасова по телефону подтвердила Родзянко, что ее благоверный супруг отбыл именно в Петроград, а тут вдруг такой казус!
Что он забыл в Москве? То, что великий князь отправился именно в Москву, не вызывало особых сомнений. Очевидцы вылета подтвердили, что аэроплан, взлетев, развернулся и полетел именно в сторону Первопрестольной, да и личный секретарь царского брата также выехал на пассажирском поезде в Москву, и есть свидетели того, как Михаил отдавал Джонсону приказания, назначив место встречи в Кремле. Но… зачем?
Что он будет делать в Москве и в Кремле? Не полетел же он туда только для того, чтобы посмотреть на царские регалии, перевезенные в Кремль с началом войны! Собирается поиграть в свою игру и найти опору в Москве? Крайне сомнительно, не тот он человек, скорее им кто-то будет играть и на него опираться, чем наоборот. Тогда что повлияло на решение Михаила? При порывистом характере великого князя и общем романтизме натуры, в голову ему могло прийти все что угодно.
Главную опасность Родзянко видел в том, что в Москве великий князь попадет под влияние и опеку других групп заговорщиков. Как минимум эмоциональные импровизации царского брата могут внести дополнительный беспорядок в происходящие в России процессы, тем самым значительно усложнив и запутав и без того непростую большую игру.
А дело и так развивалось неожиданно легко, что не могло не настораживать. К удивлению Родзянко, имперская власть вообще не проявляла никакой активности в вопросе восстановления порядка в столице. Еще несколько дней назад максимум, на что в глубине души рассчитывал честолюбивый интриган, так это «умиротворение» в обмен на некоторые уступки со стороны императора в сфере расширения прав Государственной думы и влияния лично Родзянко на события в стране. Главным приобретением он считал согласие монарха на формирование «ответственного министерства», то есть правительства, которое будет назначаться не царем, а депутатами Госдумы и, соответственно, нести ответственность перед парламентом.
Но события в Петрограде стали развиваться слишком быстро, а власть реагировала на них слишком медленно. Правительство вообще самоустранилось от управления государством, военные начальники проявляли пассивность, усугубляющуюся противоречивыми и половинчатыми приказами. Впрочем, здесь сыграло свою роль обилие заговоров, которые осуществлялись одновременно. Только принадлежностью командования Петроградским военным округом и руководства Военного министерства к заговору можно объяснить такую странную и пассивную реакцию военных. Но у военных было свое видение и свой план, у либеральных кругов в Государственной думе были свои прикидки и свои планы, а, как выяснилось, у всякого рода социалистов и прочих Советов рабочих и прочих планы были свои. Точнее, их планы были просты: чем хуже, тем лучше, даешь революционную власть и все остальное малопонятное для приличного и образованного человека. Но именно действия всяких социалистических комитетов, помноженные на пассивность и странные действия власти, и привели к нынешнему разгулу «революционной свободы» на улицах столицы.
Более того, союзники внесли свою лепту в раскачивание ситуации в империи. Франция и США не только вдохновляли революционные изменения в России, но и активно помогали демократическим силам общества деньгами, добрым советом, давлением на царское правительство. Да и Британия не стояла в стороне, хотя и не была республикой. Англии, впрочем, всегда было дело до всего на свете.
Причем Родзянко прекрасно знал о том, что союзники не только помогали либеральной части депутатов Госдумы, но и оказывали поддержку военным, и даже тем же разношерстным социалистам. Причем Франция в поддержке последних особенно отличилась, настаивая на обязательности участия социалистов в формировании нового правительства новой России.
Отдельно свою «помощь» революции оказывали Германия с Австро-Венгрией, и помощь эта была отнюдь не только и не столько моральной.
Не отставали и доморощенные денежные мешки, делавшие хорошие деньги вокруг Земгора и военных заказов как таковых. Эти вообще давали деньги всем, заранее и предусмотрительно раскладывая яйца по разным корзинам.
Дополнительную кутерьму создавали сами члены императорской фамилии и группировки, стоявшие за каждым из великих князей, великих княгинь и даже великих княжон. Вся эта публика отчаянно интриговала, пытаясь именно нужного кандидата продвинуть на вот-вот освобождающийся престол.
И в этой многоголосице заговоров, интриг и взаимного предательства Родзянко собирался половить рыбку в мутной воде, используя брата царя в качестве универсального джокера в этой большой игре. Как бы ни повернулась ситуация, Михаил Александрович может пригодиться и как регент при малолетнем императоре Алексее, и как временный император, и как фиктивный диктатор, от лица которого можно издавать различные непопулярные законы и который мог бы стать временным связующим звеном между новой буржуазной властью и прогнившей аристократией. А когда тот станет ненужным, тогда уж…
Тем, что будет «тогда», Родзянко себе голову даже не забивал. Он был полностью и абсолютно уверен в своем влиянии на великого князя. Михаил Александрович, по мнению председателя Государственной думы, был совершеннейшим теленком, восторженно верящим во всякие пафосные слова и красивые идеи. И тот, кто будет владеть ушами этого человека, и будет управлять всеми его словами и решениями. Но для этого нужно постоянно быть рядом с ним. Особенно в критические моменты, каковым, вне всякого сомнения, является момент нынешний.