Первокурсник (СИ) - Раевский Александр (читаемые книги читать txt, fb2) 📗
— Как вытаскивал? Что-то не поняла…
— Двигайся!… Как, как… Жила она с отцом и мачехой. Потом отец умер, а мачеха Катюшу — подругу тоже Катей звать — тут же в детдом сбагрила! Пришлось разбираться… Это грустная история, Снежанна. Закончилась она более или менее хорошо, но я не люблю о ней вспоминать. Мне самому тогда всего одиннадцать было, а пришлось заниматься очень сложными и очень взрослыми делами. Плакал, глотал слёзы, но занимался…
— Почему плакал? — сочувственно посмотрела она на него.
— Да понимаешь… Катюша тогда очень маленькой и слабой девочкой была. Ей к тому моменту ещё десяти не было. А в том интернате сложилась такая атмосфера… В общем, взрослые ребята и девушки отнимали у младших еду и даже поколачивали их. Я, когда впервые увидел её там, у меня от жалости чуть сердце не разорвалось. Стоит в коридоре у окна, на плечах какой-то побитый молью старушечий платок. Под глазом синяк, губа разбита. Я помню, тогда просто взбесился! Отметелил двух бабищ, которые младших девочек обижали…
Он замолчал и опустил голову… Продолжение последовало, когда они устроились за столом. Четвёртым за их столом оказался взрослый парень, который торопливо поглощал свой завтрак.
— А что с той девочкой дальше стало? — спросила Катя, подойдя с тарелкой и стаканом к столу.
— Дальше? Сейчас она живёт в той же квартире, в которой жила со своими родителями. Её удочерила одна моя хорошая знакомая. Она год назад вышла замуж и уже родила мальчика. Сейчас они живут вчетвером. Марго и её муж Катюшу очень любят. По-моему, её невозможно не любить. Ей сейчас двенадцать, но она уже пошла в десятый класс. Так что я не исключение какое-то. Она закончит школу в тринадцать.
— А куда мачеха девалась?
— Вернулась в свой совхоз в Хабаровском крае. Она доярка по профессии. Работает на ферме. Тоже вышла замуж. Я с ней встречался. Она неплохо устроилась. Говорит, что жизнью вполне довольна.
— Ты на неё разозлился, но тем не менее встречаешься? — удивилась Снежанна.
— А что здесь такого? — пожал плечами он. — Я же не знал тогда, почему она такая психованная была. Из-за этого её психоза отец Кати и погиб. Дал ей вечером затрещину после очередного скандала, который она закатила, хватил два стакана водки и на ночь глядя убежал из дома. А в ту ночь необычно сильный мороз был. Около тридцати. Для Магадана такой мороз дело необычное. На следующий день его за городом нашли. Замёрз.
— А из-за чего хоть психоз?
Саша усмехнулся:
— У Катиного отца какое-то заболевание желудка или пищевода было. Из-за этого у него очень неприятно пахло изо рта. А жену он очень любил. Готов был каждую ночь на неё забираться. Она мне потом рассказывала. Говорит, как вспомню, что мне предстоит, так у меня сразу мурашки по коже и крышу сносит!… Ну и отыгрывалась на нём и на детях. У Катюши ещё старший брат есть, но я с ним незнаком. Он к тому времени уже закончил восемь классов и подался во Владик. В мореходку поступил.
— Да, дела… — протянула Катя. — Из-за такой чепухи такая трагедия случилась…
Саша вздохнул:
— С одной стороны посмотреть — действительно чепуха. А с другой… Знаешь, а я эту тётку понял. Хоть и повела она себя после смерти мужа по-скотски, но по крайней мере понятно стало, почему она так себя при его жизни вела. Да не… Она баба-то неплохая. Простая, как три копейки, эгоистичная, но таких ведь очень много. Нельзя же их за это ненавидеть, правильно? Она мне потом призналась, что жалеет о своём поведении. Мы все делаем ошибки. От них никто не застрахован.
— А что за диагноз у отца был? — спросил сидящий напротив Саши парень.
— Не знаю… Она мне говорила, что таскала его по всем врачам. Гастрологи установили, что причина крылась в какой-то болезни желудка или пищевода. Но диагноз она мне не назвала. Да и вряд ли она его запомнила, даже если ей его сказали. Я же говорю — она доярка. Непонятно даже, было ли ему какое-нибудь лечение назначено. Я тогда особенно не вникал. Мне самому в ту пору ещё двенадцати не исполнилось. Не думал тогда, что по медицинской части пойду.
Снежанна кивнула:
— Слушай, ты вчера сказал, что как-то раз умер. Это что, для красного словца?
— Нет, и в самом деле умер. Как раз на следующий день после смерти отца Кати. Меня утром доставили в больницу с подозрением на острое крупозное воспаление лёгких, а уже к десяти вечера я умер. Клиническая смерть продолжительностью в семь минут.
— Ого! — усмехнулся парень. Он уже поел, но не спешил уходить, заинтересовавшись их разговором. — Ну и как там, на том свете?
— Не знаю… — улыбнулся Саша. — Сердце остановилось, но мозг-то не умер. Я всё видел и слышал. Правда слышал, как через ватную подушку. Помню лицо тёти Марины — она как раз пыталась мне сердце запустить. Злая-презлая! Ругается на чём свет стоит, а сама искусственное дыхание делает! А мне так хорошо было! Ничего не болит, дышать не нужно. Смешно даже было… Она меня и вытащила. Сделала прямой укол в сердце, и я назад вернулся. А потом реаниматоры подоспели, и меня забрали из педиатрии.
— А как она там оказалась? Она что, врач?
— Она у нас кафедру акушерства и гинекологии ведёт. Профессор Колокольцева. — пояснила Катя. — Она в той больнице работала, куда тебя доставили?
— Угу, в той. Заведовала отделением гинекологии.
Он поставил пустой стакан на тарелку, сунул под мышку лежавшую на коленях кожаную папку и поднялся:
— Пошли, Кать, а то на лекцию опоздаем…
Катя кивнула и начала собирать свою посуду. Подскочила и Снежанна:
— Саш, подожди! Ребята с тобой хотят встретиться и поговорить. Миша и Наиль. Ты что вечером делаешь?
— Вечером? Шашлыки собрался делать. Иванка мяса хорошего достала. А вы приходите. Мы и вас накормим. Кусок большой, на всех хватит.
— Куда приходить? Вы в частном доме живёте?
— Угу, в частном. Там участок довольно большой. Даже беседка за домом имеется. Посидим, поболтаем. Если ребята выпить захотят, пусть с собой несут.
— А тётя Марина не будет возражать? Как, кстати, её отчество?
— Марина Михайловна. Нет, не будет. С чего ей возражать? Мы с Иванкой и её накормим. Она, кстати сказала всем нам, что не будет против, если к нам друзья будут ходить.
— Всем — это кому?
— Мне, Наташке и Иванке.
— Это её дочери?
— Угу, дочери…
— Говори адрес и во сколько приходить!
— Не найдёте вы… — вздохнул Саша. — У нас дом на левом берегу. Улица Герцена, 14.
— Найдём! Я на Герцена как-то раз уже бывала. Во сколько подходить?
— Наташка с Иванкой во вторую смену учатся… Подходите к семи? Может и тётя Марина к этому времени с работы вернётся. Вместе посидим…
Глава 7. На шашлыках
Они с Наилем здорово оконфузились. Пришли без десяти семь. На их звонок к калитке прибежала хорошенькая черноволосая девушка, которая сказала, что её предупредили об их приходе. Запустила всех троих во двор и показывала им дорогу на задний двор. Наиль шёл за нею следом и не отрывал глаз от её затылка. Расчёсанные на пробор густые, кудрявые волосы девушки были заплетены в две толстые косицы. И вообще, она сильно смахивала на цыганку. Понравилась она ему. Так понравилась, что он даже засмущался.
За домом возле небольшой беседки они нашли Сашу. Он суетился вокруг стоящего на земле на четырёх тонких ножках сваренного из листового железа мангала. Рядом с мангалом располагался крытый клеёнкой небольшой кухонный столик. Иванка — а девушка представилась именно так — привела гостей и тут же встала к столу. На нём она разделывала большой — килограммов на пять — кусок свинины.
Саша поприветствовал Мишу и Наиля, но не стал отрываться от своего занятия. Дрова, видимо, были сыроваты, и огонь никак не хотел разгораться.
— Наташка позже подойдёт… — сообщил он Снежанне. — У неё какой-то факультатив.
— По литературе! — бросила от своего стола Иванка.
— Угу, по литературе… — поддакнул Саша.
— А Марина Михайловна?
