Озаренный Оорсаной. Книга 3. Путь Воина (СИ) - Вайт Константин (читать хорошую книгу полностью .TXT) 📗
— Не стоит. Война не будет длиться вечно. Я хотела бы вернуться обратно в родное село. Жаль, деда не сможем там похоронить, — грустно добавила она.
— Война, — я пожал плечами. Несмотря на то, что последние пять дней мы провели бок о бок и проделали вместе немалый путь, никаких особенных чувств я к ней не испытывал. Кроме чувства благодарности за помощь и документы. — Если продолжу жить по документам твоего мужа, может быть, нам стоит развестись? Все- таки, я уйду в армию, кто знает, как дальше сложится. Ты же будешь жить в городе, возможно, найдешь себе мужчину…
— Не беспокойся, — Рима немного кривовато улыбнулась, — в ближайшее время вряд ли мужчине найдется место рядом со мной. К тому же, ты прав, идет война, и с хорошими мужчинами большая проблема. Пусть все остается, как есть.
— Как Яна отнеслась к тому, что ты назвала меня своим мужем?
— Она не такая маленькая, как ты думаешь. Все понимает. Ты дважды нас спас. Если бы мы не встретили тебя, сомневаюсь, что удалось бы выжить и переправиться на этот берег, — она немного помолчала. — Яна скучает по отцу и деду. По друзьям из нашего села. Надеюсь, хоть кто-то выжил…
Глава 5
Утром проснулся рано. Не стал будить Риму и тихонько спустился в пустой зал таверны. Позевывающая женщина, похоже, жена хозяина, быстро накрыла на стол. Перекусив, отправился в управу, — вроде бы она работает с самого утра.
На входе стоял молодой паренек, на вид лет четырнадцати-пятнадцати. Я с грустью вспомнил, что совсем недавно выглядел так же, да что там выглядел, я и мыслил, как четырнадцатилетний. Весь мир был более ярким, не то, что сейчас. Впереди было столько планов и надежд. Поинтересовавшись у него, куда мне, собственно, идти, направился в нужный кабинет.
В кабинете за столом сидел полноватый мужчина. Узор на его рубашке говорил о принадлежности хозяина кабинета к дворянскому сословию, а нашивка на рукаве была отличительной чертой военного. Увидев меня, он слегка поморщился.
— Из республики? — недовольно поинтересовался он.
— Да, — коротко ответил я.
— Садись, документы, — он требовательно протянул руку, в которую я вложил потрепанный прямоугольник.
— Вчера прибыл, — решил пояснить я.
— Ясно, — он что-то переписал из моего паспорта в большой талмуд и, подняв взгляд, стал изучать меня, — лапотник, вроде, а одет неплохо. По правилам, у тебя есть три дня на обустройство, но завтра начинает обучение новая группа, так что тебе придется уложиться в сегодняшний день. Завтра сбор у входа в восемь утра, — и раскрыл на столе журнал, всем своим видом показывая, что разговор окончен.
— Что с собой брать? — оторвал я его от чтения прессы. Он недоуменно поднял взгляд.
— Куда?
— Вы сказали: завтра с утра прибыть. Где мы будем проживать во время обучения? Сколько оно продлится? Какие вещи с собой брать? — спокойным тоном уточнил я.
— Умничаешь? — хмыкнул он, вдруг превратившись просто в усталого мужчину, — это хорошо. Бери смену одежды, немного денег. Обучение в военном лагере за городом. Две недели. Обычно, правда, месяц, но вы — последний набор. Через полторы-две недели из столицы прибудет большая группа жрецов. Планируется войсковая операция, — на мой недоуменный взгляд он уточнил, — это не секретная информация, весь город уже гудит об этом! Так что тебе повезло: две недели — и в бой. Скучно не будет! — преувеличенно радостно воскликнул он
— Да я бы лучше поскучал, зачем мне такое везение, — хмуро ответил я и поднялся, чтобы покинуть комнату.
— В любом случае, война будет долгой, хватит на всех, — произнес он мне вслед.
Зайдя в банк, который находился в этом же здании на первом этаже, безо всяких проблем обналичил чек. Мне выдали две тысячи альтов в бумажном виде. Я первый раз в этом мире держал в руках бумажные деньги. Они были небольшого размера и больше напоминали игральные карты из моего прошлого. Такие же тонкие, пластиковые. На каждой был указан номинал, и было нанесено изображение княжеского дворца и центрального храма Лучезарной в виде глобуса. Убрав тонкую стопку денег в карман, отправился обратно в таверну.
В общем зале меня ждал Доран. Он радостно улыбнулся и кивнул на стул рядом.
— Ну что, сколько тебе удалось выжать с этого мага? — первым делом осведомился он.
— Вообще, он на мага сердится. Просит называть его магистр. Держи, — я протянул ему пару банкнот, которые заранее приготовил, — твои десять процентов, двести альтов.
— Здорово! — он радостно сунул деньги в карман, — а то я тут немного поиздержался. Так-то город не очень дорогой, но походы в квартал развлечений съедают приличную часть зарплаты. У нас тут не только девочки, но и игорные заведения открыли. Я то не играю, но многие просаживают за ночь всю зарплату! Дураки!
— А сколько здесь получают стражники? — поинтересовался я.
— Триста альтов, — гордо ответил он.
— То есть, я тебе сейчас отдал почти твою месячную зарплату? — удивленно уточнил я.
— Ага, — он радостно кивнул головой, — но ты не грусти. Мы ж оба из республики и должны помогать друг другу. Я, когда сюда перебрался, тоже в ценах не слишком разбирался. У нас в долине все больше натуральный обмен был, нет, ну, деньги были, конечно, но там даже сотня каджей казалось хорошей зарплатой.
«Каджы — это валюта республики», — всплыло у меня в голове. В одной кадже десять половинок. Удивительно, но я считал такую математику нормальной, видимо, Риваз привык, ну, а с ним и я. Хотя, если задуматься, десять половинок, составляющие в итоге один кадж, — бред! Я помотал головой, пытаясь отвлечься от странной денежной политики республики.
— Какие планы? Моя смена только в пять вечера, может, могу чем помочь? — не отставал от меня Доран.
— Хотели дом снять. Вроде трактирщик обещал помочь, — ответил я, наблюдая, как в зал спускаются Рима с Яной.
— Привет! — Яна бросилась мне на шею, я, удивленный ее поведением, обнял девочку и усадил рядом с собой.
— Вы завтракали? — обратился я к Риме.
— Да, уже успели поесть и собрать вещи, — кивнула она в ответ, усаживаясь за стол, — трактирщик дал пару адресов, сейчас пойдем смотреть?
— Идемте, — согласно кивнул я.
Доран увязался с нами. У меня не было причин отказываться от его общества. В итоге, он нам пригодился — мы с Римой одобрили один из тех вариантов, которые нам предложил именно Доран.
Дом был не очень большим, но со своим садом, что было редкостью для этого города. Стоимость аренды — двести альтов в месяц. Пожилая хозяйка, получив плату за два месяца вперед, отдала нам ключи и отбыла по своим делам. Доран тоже ушел — подходило время его смены. Мы же с Римой и Яной быстренько пробежались по магазинам, закупив все необходимое. Заодно перенес часть своих вещей включая и накопители, оставил себе только один, нет смысла таскать с собой такие дорогие вещи, а Рима обещала присмотреть.
Вечер решил провести в компании с Римой и ее дочкой, поддавшись на их уговоры. Когда еще представится возможность спокойно поужинать в уютной домашней обстановке. Яна после ужина болтала вовсю, ее словно прорвало. У меня сложилось впечатление, что, оказавшись наконец-то в доме, пусть и съемном, но вроде как своем, она скинула весь груз забот и воспоминаний, что висел на ней последний месяц. Сейчас Яна вела себя, как обычная десятилетняя девочка. Было видно, что Рима очень этому рада, и с умилением посматривает на дочку. Мне же, как это ни странно, тоже было как-то удивительно хорошо и уютно. Приятно видеть рядом счастливых людей.
Я стоял у входа в управу в компании таких же рекрутов. Правда, ощущал себя несколько не в своей тарелке. Практически все они были сильно моложе меня. Вообще, компания подобралась пестрая. От подростков лет пятнадцати-шестнадцати до мужчин, которым на вид было около тридцати. Я же сейчас ощущал себя лет на сорок. Тоже непонятное явление. Мои внутренние часы полностью сбились. В своем мире мне было тридцать пять, когда я попал в этот мир — мне было четырнадцать. Затем столько всего произошло — и вот я снова здесь. По словам окружающих, выгляжу лет на тридцать, а по внутренним ощущениям — на все сорок. Возможно, сказываются усталость и полная неопределенность. Если устроюсь и заживу наконец-то стабильно и понятно, возможно, и ощущения изменятся. Сейчас же я ощущал себя взрослее и старше тех тридцатилетних мужчин, что стояли рядом.
