Не вернёмся, не свернём (СИ) - Соловей Дмитрий "Dmitr_Nightingale" (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗
Вечером мы составили список первоочередных задач, которыми займёмся после Рождества. Посещение кинотеатра с Верой Витте стояло одним из первых пунктов. Серёга обещал, что охраной они меня обеспечат. Да и сомневался он, что кто-то станет искать меня в Петербурге. Я же здесь бываю наездами. Все недоброжелатели будут ждать мою персону в Екатеринодаре. Жаль, конечно, что этот Новый год не доведётся отпраздновать с учениками. Но Василий с Сашкой справятся. Они мне прислали телеграмму с поздравлениями. Заверили, что у них все хорошо. Можно только порадоваться тому, как я наладил работу.
Глава 5
Запланированными согласно списку делами мы занялись с первых дней Нового года, но тут случилось то, чего мы ждали и опасались. Пятого января все газеты вышли с новостью о том, что Япония объявила войну России.
— В этой реальности почти ничего не изменилось, — хмуро прокомментировал Серёга заметку в «Петербургских ведомостях». — Несколько дней разницы от предыдущей даты, сценарий все тот же.
— Может, и не совсем тот. Радисты с рациями ещё в сентябре прибыли во Владивосток, — напомнил я.
— Для нас, парни, это маркер. Скоро мы узнаем, что изменила в этом времени наша деятельность. Сумели мы глобально повлиять на историю или все, что нами сделано, лишь бесполезная суета, — заявил Артём.
— Скоро узнаем, — эхом повторил я.
Ситуация на дальнем Востоке сложилась неоднозначная. В прошлом варианте Николай II не желал слушать заверения Витте, Ламсдорфа и военного министра Куропаткина. Как и почему Георгий I повторял ту же ошибку, у нас идей не было. Чего-то не учли историки, описывавшие события и причины начала войны.
К началу двадцатого века Россия имела огромную территорию. Немногим уступала по размерам Великобритании со всеми её колониями. Зачем России та Корея и тот Китай? Свои земли заселять некем. Из-за огромных расстояний дальневосточный регион был экономически слабо развит и управлялся из рук вон плохо.
Предпосылки к войне, безусловно, имели политические корни. Япония жаждала реванша за то, что вынуждена была вернуть Ляодунский полуостров Китаю, захваченный ею в ходе войны 1895 года. Пекин же привлёк на свою сторону Россию правом аренды незамерзающих портов Люйшунь (Порт-Артур) и Дайрен (Дальний). Также Китай разрешил проложить через Маньчжурию железную дорогу, позволяющую спрямить путь от Читы до Владивостока и далее к Порт-Артуру.
Мы, выходцы из другого времени, знали, чем закончится эта война. Пусть развитие флота России и Японии где-то соизмеримо, но японцы имели более выигрышное положение во всём, начиная с поставок и кончая организацией. Самым разумным в этой ситуации было вообще не начинать войну. И тем не менее многие поддержали её начало, в стране началось массовое патриотическое движение. Я сам лично наблюдал, как к зданию Зимнего дворца пришли студенты и распевали «Боже царя храни».
Это событие подстегнуло меня усилить работу на Путиловском заводе. Настроение народных масс меняется быстро. Те, кто распевал гимны, скоро начнут кидать камни и подкладывать бомбы. А там и до «Кровавого воскресенья» недалеко.
Устроить глобальные преобразования сразу не получалось даже при вливании дополнительного денежного потока. Основной проблемой было жильё для рабочих. Всё остальное выглядело не так плохо. У завода имелась приличная для этого времени инфраструктура: своя больница, столовая, библиотека, парк и даже театр. К примеру, у концерна «Русь» в Петербурге библиотеки не имелось.
Я проинспектировал все эти объекты. Замечаний было много. Особенно по больнице и уровню её обеспечения. Театр и прочие места для развлечений тоже не впечатлили. По-хорошему нужно разобрать эти деревянные строения и возвести на их месте кирпичные. Опять же эта работа не для зимы.
С конца девятнадцатого века завод был ориентирован на постройку паровозов. Правительство заказывало по восемь паровозов в месяц. Кроме того, были частные заказы. Пролистав документы за девяностые годы, я впечатлился. Путиловский завод выпустил шестьсот семьдесят три паровоза! А с начала двадцатого века эти цифры ещё больше возросли.
Производительность завода до начала кризиса была колоссальной. В месяц выпускалось по двадцать-двадцать пять паровозов. Имелись и мастерские, где под заказ делали запасные части. Цеха и мастерские потрясли меня ещё в первый визит. Умели предки строить с размахом! Для своего времени Путиловский завод был одним из самых передовых. Цеха неплохо освещались за счёт обилия окон и ламп. Мощные кран-балки позволяли двигать массивные детали.
Уму непостижимо, как такую громаду смог покачнуть кризис? Управляющий, что суетился рядом со мной, просветил, что проблемы на заводе начались из-за конкуренции. В Коломне, в Сормово и на юге России недорогое сырье, там постройка паровозов обходится дешевле.
Да и штат завода был огромный. В паровозомеханической мастерской мне пояснили, что у них работает почти тысяча человек, в паровозосборочной — чуть больше трёхсот. Эти умельцы за двенадцать часов умудрялись из деталей и механизмов собрать паровоз, готовый к пробной поездке! А теперь Артём предлагает столь высококвалифицированный персонал переориентировать на штамповку и сборку цистерн. С другой стороны, я поднял зарплаты и сократил рабочую смену. Недовольных не должно быть.
Отметил я и то, что большинство оборудования далеко не новое. Разве что гидравлическая клёпка сконструирована на самом заводе всего три года назад. По заверениям управляющего, точность работ сборки котлов благодаря этим приборам наивысшая. Я посмотрел, послушал, как гремит это устройство для клепания, и решил, что нужно обеспечить рабочих хоть какими-то наушниками. Сами работяги на меня посматривали с недоверием. Кто-то злорадно ухмыльнулся вслед, когда я вляпался рукавом своего шикарного пальто в мазут. Действительно, нужно было выбрать что попроще из одежды. С другой стороны, я представляю руководство завода. Мне положено иметь достойный прикид.
Помощники, присланные Артёмом для наладки выпуска генераторов, мало что смогли сделать. Налицо был явный саботаж со стороны заводоуправления. Мастерскую парням выделили самую захудалую и дали всего десять рабочих. О каких генераторах переменного тока могла идти речь, если станки не начали монтировать! Парни на данный момент занимались тем, что расчищали участок и проводили дополнительное освещение. Пообещал им свою помощь и поддержку, как только закончу изучать завод.
Знакомство с главным конструктором Путиловского завода я оставил напоследок. Во-первых, меня несильно волновали те самые паровозы. Передо мной другие цели и задачи. И во-вторых, не знал, как сообщить ему новость о том, что ожидаются некоторые преобразования. Выпускать паровозы себе в убыток — глупая затея. Снизить их себестоимость можно за счёт того, что концерн «Русь» начнёт поставлять сырьё. Здесь в тему будет то, что у нас свой уголь. С другой стороны, производством листового железа или чугуна мы не занимались. То есть придётся ориентироваться на прежних поставщиков Путиловского завода.
Ещё одной причиной, по которой я затягивал знакомство с конструктором, было моё желание детально ознакомиться с выпускаемой заводом продукцией и с перспективами на будущее. Артём мне соответствующую папочку подсунул. В ней были собраны материалы по паровозам начала двадцатого века. Естественно, что с такими распечатками я не мог идти к конструктору. Пришлось самому всё перечерчивать и перерисовывать.
Больше всего мне понравился паровоз постройки 1931 года. Могучий локомотив назывался «Феликс Дзержинский», его и взял за образец. Весила эта махина больше ста тридцати тонн. При этом разгонялся до восьмидесяти пяти километров в час. Это был первый в мире локомотив на семи осях. К примеру, сейчас Путиловский выпускает паровозы в основном на четырёх осях. Безусловно, выбранный мной паровоз был грузовым, а не пассажирским. В преддверии Первой мировой войны предпочтительнее строить мощные локомотивы для доставки грузов.
