Красавчик. Книга шестая. Аустерлиц (СИ) - Шопперт Андрей Готлибович (книга читать онлайн бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗

Annotation

Менять Историю нельзя. Она сейчас идёт по правильным рельсам. Историю нельзя, но сбросить пару фигур с шахматной доски можно. Наверное, можно. Хан Петер решил попробовать, а что будет, если чуть ослабить Буонопарта.

Красавчик. Книга шестая. Аустерлиц

Глава 1

Глава 2

Глава 3

Глава 4

Глава 5

Глава 6

Глава 7

Глава 8

Глава 9

Глава 10

Глава 11

Глава 12

Глава 13

Глава 14

Глава 15

Глава 16

Глава 17

Глава 18

Глава 19

Глава 20

Глава 21

Глава 22

Глава 23

Глава 24

Глава 25

notes

1

2

Красавчик. Книга шестая. Аустерлиц

Глава 1

Событие первое

Худшее преступление против трудящихся — когда компания перестаёт получать прибыль.

Сэмюэл Гомперс

— Ты жена моя! Мать моих детей! Что же ты, дорогая, тут устроила!?? — Князь Витгенштейн стоял на пороге своего дома в Студенцах и обозревал окрестности.

Было что обозревать. Там, где раньше была опушка леса, его леса, теперь … Как бы эту хрень можно назвать? Музей? Кто там книгу написал «Ярмарка тщеславия»? Англичанин. Точно — Уильям Теккерей. Как раз вот про это время. Про дивчулю наглую. Ладно, бог ей в помощь. А во что превратили его деревеньку?

— Так со слезами все просят и деток больных показывают. — Антуанетта, потупилась, косой золотой поигрывая.

Тоже участница этой ярмарки. Нарядилась в сарафан и косу отпустила. Говорит, что Матрена ей сказала, будто так ей лучше. Нда, развернулась колдунья. Половину страны заставила вокруг себя хороводы водить. И пары лет не прошло. А если лет десять ей дать порезвиться?!

На опушке леса теперь высился … Высились … Желтели новенькими брёвнами десятка три теремов. Точно музей деревянного зодчества. Один круче другого терема. Это сколько же кедра порубили?! Это как же столько кедра доставили из Сибири? Сибирские реки в эту сторону не текут. Кама? Ох, и не простое занятие было сюда столько кедровых брёвен доставить. И ведь один терем больше другого. Есть вон в три этажа. А, ну, да, в три поверха. Вон тот третий от поля больше на собор «Василия Блаженного» похож, только из дерева срубленный. Заставь дурака богу молиться.

Что это такое, и как оказалось в его владениях, Брехт понимал. Кому из обладателей княжеских или графских титулов, у кого дети или жена больны чахоткой, не захочется пристроить дитятко рядом с принцессой Еленой Прекрасной, лечиться, тем более что той и на самом деле стало лучше. Но просто построить в Студенцах домик для проживания дитятки гордость не позволит, как так у Шувалова или Растопчина терем в два этажа, а у меня природного Рюриковича домик. А вот тот, графа Шереметева, с такими красивыми балкончиками и ставенками на окнах. А ну-ка срубите мне трёхэтажный. Да, чтобы самый красивый.

— А что скажет князь Витгенштейн? Его землица?

— А чего скажет, дайте жене десять тысяч.

— А не возьмёт?

— Пятнадцать тогда.

— А ежели ведьма лечить не будет, Ваша Светлость?

— Как не будет?

— Ну, она крепостная немца этого.

— Ну, хм, ну, а дайте жене ещё пять тысяч. Ассигнациями только.

— Говорят, что князь мильёнщик.

— Так, где, тот князь. А вы жене сынка мово покажите, пусть поплачет ребёнок, ручки синие к ней попротягивает. В обморок грохнется. Всему вас учить.

— Попробуем. Ваша …

— Не сделаете, запоррррю до смерррррти.

— Сделаем, всё сделаем, Ваша Светлость.

Брехт, подёргал жену за косу. Толстая. Не жена. Жена нормальная. Всё же троих уже родила. А сейчас, как девчушка, в этом сарафане смотрится. Вот, ведь, на все руки-крюки Матрёна мастер. Даже имиджмейкером может работать.

— Сердишься? — Антуанетта робкой такой улыбкой ответила на подёргивание.

— Прикалываюсь. — Теперь за плечи обнял супругу и к себе прижал. — Пусть стоят. Зачтётся тебе доброта. Плюс в карму.

— Куда плюсом? В корму. Корма с них стребовать? Корма и так хватает, только вот покос закончился, ох и накосили.

Брехт из Москвы домой через поля как раз ехал, видел, что у реки все луга и, правда, копнами уставлены. Густо эдак. От души сена накосили. Будет коровам, чем зимой скуку утолять. Именно скуку. Это не российские бурёнки размером с собаку и дающие пару литров молока. У него сементалки стоят в коровнике зимой, и одним сеном их не прокормить, нужен комбикорм, силос и прочие питательные завтраки и ужины. А комбикорм делают из зерна в основном. Может и не совсем неправы русские крестьяне, держащиеся за своих мелких неприхотливых коровёнок. Молоко продавать некуда, сыр делать твёрдый не умеют, да и помещений для него нет, если бы даже и умели. Корова нужна для себя и детей, молока потому по нескольку вёдер и не надо. Зато эти костлявые и мелкие русские коровёнки и питаются летом травой, а зимой сеном. Дорогущее зерно и трудоёмкий силос им не нужен.

Брехт же купил крупных сементалок, потом через Дербент в прошлом году и блондинок австрийских завёз. Три коровы и быка. Сейчас, по словам Бауэра, все три коровы отелились. Уже семь блондинок стало. И те и другие требуют кормов. Если бы из молока даже масло делали, и то бы это было не выгодно. Иоганн Бауэр чётко с листочками, циферками и кляксами усеянными, доказал, что только дорогущий и редкий в России сыр твёрдых сортов спасает. Позволяет хоть чуточку прибыли получить. Одним словом, пшик вышел из его прогрессорства. Почесал репу Пётр Христианович и понял, что дело в климате. Там, в Австрии, тепло и коровы пасутся на предальпийских лугах девять, а то и десять месяцев в году. А тут пять. А на сене с соломой эти прожорливые твари и молока мало дают, и худеют, тоже в скелеты ходячие превращаясь.

Ну, значит, нужно делать силосные ямы. Точнее увеличивать их количество. Несколько штук Бауэр в позапрошлом году ещё заложил. А иначе, какой прок от больших коров, дающих много молока? Шорох орехов сам по себе не интересен. Так, ударить себя левой пяткой в правую грудь и сказать, что у меня, мол, самые крупные в России коровы, и они больше всех молока дают и оно самое жирное тоже. Прямо сливками доятся. Двадцатипроцентными. Лактометр нужно изобрести!

— И чё? — Это его спросят. — Цимес в чём?

— А картина на стене Микеляджелов всяких висит, там в чём цимес? — Это Брехт оппонента уел.

— Да, был я в ваших Студенцах, заходил в коровник, нет там микелянджилов. Там говном воняет. От микелянджилов же запах, как от ладана, на одном масле краски делали и микелянджилам и иконописцам.

И не возразишь. Быками пробовали пахать. Иоганн всё, что Брехт ему советует, пытается воплотить в жизнь. Ну, не быками, те вредные и непредсказуемые. Волами. Отчекрыживают беднягам кое-чего. Да, они здоровше лошади. Проблема та же, что и с сементалками. Они зимой жрут прорву зерна, а зима восемь месяцев. И для них нет все эти месяцы работы. Вся прибыли — большие объёмы навоза. Теперь бычки только на племя и на мясо выращиваются. Так и с мясом бы пролетели. Его зимой хватает. Все вокруг режут, а народ, ну, который крестьянствует, мясо толком не жрёт, то пост, то денег нет. Потому мясо дёшево и тоже затрат не окупает. Хорошо, что построил Иоганн коптильни. Хамон — это вроде из свинины? Но и говяжье мясо холодного копчения вполне вкусное. И цена в разы выше, чем у свежего, а ольхи кругом полно. Так что с грехом пополам малюсенькую прибыль содержание бычков приносит.

Брехт обсудил с Бауэром, почему всё так кисло. Тот плечиками пожимает. Типа, всё дело в дороговизне кормов. Ну, это и без сопливых скользко. Попробовать тушёнку выпускать для армии? Ага, а до этого освоить прокат стали и лужение. Выпускать в керамике? А как добиться герметичности? И опять, это хрупкая вещь, нет, не будет спроса. Так, для себя.