Проигрыш - Бат Андрей Владимирович "baturoff" (читать книги полностью без сокращений TXT) 📗

ПРОИГРЫШ

... И снова он проиграл. В последнее время ему катастрофически не везло, хотя поначалу и казалось, что полоса игровых неудач будет носить временный характер, как это бывало не раз в его игровой жизни. Но время шло, а неудачи продолжались. Фортуна нисколько не торопилась неуловимым движением вновь повернуть к нему свой бесподобный лик. Он проигрывал… Проигрывал уже безудержно, с каждым разом заходя все дальше в своем безумном порыве отыграться. И проигрывая, приходил снова и снова, даже не пытаясь прислушаться к голосу разума, твердя про себя словно заклинание одно слово: «Я отыграюсь! Отыграюсь!!»

Страсть в игре, наверное, все-таки неплохо. Но страсть разумная, про которую говорят: «Играет с огоньком!» Ибо она, такая страсть, пожалуй, помогает сосредоточиться, сконцентрироваться, полностью отдаться течению игры, оградившись, таким образом, от постороннего мира, в котором игрок, как и всякий другой человек, все же живет, существует. В союзе с этой страстью можно выиграть сложную, острую партию, ряд партий, если, разумеется, такая страсть умело дополняется знанием игры, умением, расчетливостью, хладнокровным спокойствием в наиболее острые моменты. Но когда страсть в игре затмевается заинтересованностью в материальном результате, то далеко не все могут справиться с собой, невольно ослабив необходимую концентрацию то и дело мелькающей предательской мыслишкой: «Это сколько же я могу выиграть?!» И начинаются невынужденные ошибки, недосмотры, не до конца продуманные ходы… А после проигрыша, как следствие, острое желание отыграться во что бы то ни стало. Отыгрываться же психологически труднее. Боязнь новых ошибок, как назло, способствует совершению еще больших. И новый проигрыш. И ставка в азартном приступе увеличивается… О последствиях как-то не думается, сознанием владеет лишь одна мысль: «Отыграться! Отыграться любой ценой!!» Много таких, кто после первых поражений встанет и уйдет, предпочтя заплатить сейчас сто рублей, чем впоследствии всю тысячу? Нет, лучше играть дальше, чем платить СВОИ сто рублей…

Он тоже начал проигрывать понемногу. Сначала сто рублей, потом двести, пятьсот, тысячу… И пошло-поехало. В течение недели он спустил все ранее выигранные деньги, продолжил семейными. А когда часть домашнего интерьера и некоторая одежда были проданы, а деньги, соответственно, проиграны, он решил рискнуть по-крупному. Жена плакала, умоляла остановиться, всеми доступными ей словами и увещеваниями пыталась достучаться до его разума. Но все было бесполезно. Он лишь криво улыбался и с лихорадочным блеском в глазах повторял одно и то же:

- Я отыграюсь, лапуля! Отыграюсь! Вот увидишь, удача снова повернется ко мне.

Однако за следующие три вечера машина и дача последовательно перешли во владение его партнеров по игре. И тогда он решился сделать последнюю ставку…

* * *

Вечерний город только готовился начать ночное пиршество. Свет фонарей, неоновые блики витрин и реклам, неутихающее оживление больших улиц, особенно вблизи ресторанов и клубов, все это настраивало на мажорные ноты. Предночная суета навевала какие-то особые ощущения. Душа словно замирала в предвкушении чего-то необычного и таинственного. И вся атмосфера насыщалась этим ожиданием. Ночь в городе сулила много удовольствий, для тех, кто их любил…

Только он всего этого не замечал, не видел, не ощущал, да, признаться, и не хотел ощущать. Он проиграл. Проиграл и последнюю ставку. Но только проиграв эту последнюю ставку, пелена азарта начинала спадать с его глаз, а главным образом, с помутненного рассудка. Что же он наделал? Им овладело состояние сродни тяжкому похмелью после долгой – долгой пьянки, когда отрывками припоминаешь некоторые моменты своего отвратительного хмельного угара, и испытываешь жгучий стыд, неприязнь и отвращение по отношению к самому себе. Неужели это все не дурной сон и он действительно опустился так низко? Но машина, везущая его по ночному городу, вкупе с двумя крепкофигурными попутчиками указывали на реальность происходящего… Забыться бы… Однако алкоголь почти не действовал. А впереди предстоял еще тяжелый, невозможный разговор…

Но разве можно как-то объяснить то, что он сделал?

* * *

Жена их встретила настороженно и с неприкрытой тревогой на лице. И он, как ни силился, никак не мог заставить себя начать, мыча что-то нечленоразборчивое и избегая смотреть ей в глаза. За его спиной равнодушно топтались сопровождающие.

- Хм… хм… - замялся он. – Я… проиграл…

- И… и что?

Он долго откашливался, прежде чем снова смог заговорить, но все же избегал встречаться с ней взглядом:

- Теперь… хм… мне нужно расплатиться.

- Что ты проиграл? – уже не скрывая тревоги, истерично спросила жена.

Он молчал.

- Ты проиграл нашу… нашу квартиру? – попыталась она догадаться. – И теперь мы должны освободить ее?

Он уныло покачал головой.

- Нет.

- А что тогда?

- Я проиграл… тебя! – он быстро взглянул на на нее, но тут же поспешил торопливо добавить:

- Всего на одну ночь.

- Меня?! – ахнула девушка, буквально задыхаясь от оглушившего признания. – О, Боже!! Неужели это правда? Ты совсем сошел с ума?!

Но он не находил в себе сил ни ответить, ни просто кивнуть, только взглядом буравил пол у себя под ногами.

- Ты сошел с ума! – тихо всплеснула руками жена, закрывая лицо ладонями.

Она была еще молодой девушкой, всего двадцать пять лет, красива. Когда-то, в девятнадцать, выиграла в районном конкурсе красоты и ей предрекали неплохое будущее, предлагали шагнуть дальше по той стезе. Не захотела. Вместо этого предпочла выйти замуж за самого прекрасного, обаятельного, любящего ее мужчину, родила от него очаровательного ребенка… и вот теперь этот прекрасный, обаятельный, любящий ее мужчина стоял напротив и говорил, что кому-то ее проиграл, всего-то на одну ночь… Она не могла в это поверить.

- Ты с ума сошел! – повторила жена, как заклинание, словно это чем-то могло помочь. – И кому? Этим? – брезгливо кивнула на двух парней, стоявших за спиной мужа.

- Нет, - отрицательно он покачал головой. – Они просто отвезут тебя на место.

- А… а если я не поеду? Если я не хочу никуда ехать? Я же не вещь, чтобы меня проигрывать. Или им это все равно?

Но один из парней, по-видимому, устав наблюдать всю эту сцену, грозившую затянуться надолго, решил внести ясность и тем самым поскорее покончить с неприятной процедурой объяснения:

- Короче, подруга, слушай сюда. Никто не собирается тебя насиловать или похищать типа как в кино. Твой муж проиграл тебя на одну ночь. И сейчас ты должна спокойно одеться и поехать с нами. Сама поехать. И сделать все, что тебе скажут. Если не поедешь, никто силком тебя не потащит. Но игровой долг – это святое. И спрос с твоего мужа будет самый строгий. Ты же не хочешь, чтобы с ним случились неприятные вещи? Или с вашим ребенком?

Второй парень, подтверждая слова напарника, угрюмо кивнул. Этот безразличный кивок сказал ей красноречивее всяких слов. Им же абсолютно все равно, что он этим поступком растоптал ее и все ее чувства к нему. Они пришли сюда получить свой выигрыш и вовсе не намерены от него отказываться. И если бы не трехлетний сын, спавший в соседней комнате, о котором подумалось в первую очередь, возможно, она рискнула бы сказать: «Нет», и будь что будет, пусть этот… этот… мужчина выкручивается, как хочет. Но сын! Она не может им рисковать…

- Я согласна, - зажмуря глаза, еле слышно произнесла девушка. Застрявший комок в горле помешал говорить четко. – Что я должна делать?

- Оденься поприличнее и поедем.

Она ушла в комнату. А через десять минут снова появилась перед визитерами, сменив домашний халат на вечернее платье и наскоро создав подобие прически.

Муж так и стоял у стены, не отрывая взгляда от пола. Весь его вид был жалким и ничего, кроме презрения, не вызывал. Но она старалась не смотреть на него, чтобы не разрыдаться от жалости к самой себе. Одев туфли и подхватив с вешалки сумочку, подождала пока один из парней откроет входную дверь, и шагнула к выходу. Проходя мимо мужа, все-таки не удержалась: