Драмы - Штейн Александр (читать хорошую книгу полностью .txt) 📗
Мостик захлестываем водой.
Платонов (Задорнову). Реглан!
Задорнов исчезает.
Часовников (сквозь шум океана).
Нет, Тихий вы бы не узнали,
Как он скрежещет и ревет
И в белом пенистом оскале
Бурлит поверхность темных вод!
Платонов. Отставить — до штиля. (Задорнов взлетает на мостик). Ого!
Задорнов. Атомный век, товарищ командир.
Голос в другом динамике. Метео Токио. Тайфун «Маргарита» двигается к Филиппинским островам. Сила ветра — семьдесят метров в секунду. Отдельные порывы — сто десять метров. Эпицентр тайфуна переместился к тридцати градусам северной широты.
Туман (тревожно). Разминемся?
Платонов. Вроде. (В микрофон). Силу ветра докладывать каждые пятнадцать минут.
Снова волна налетает на мостик. Брызги серебрятся на черных регланах.
Задорнов. Тайфун, говорят, черт по-японски.
Часовников. А по-китайски — большой ветер.
Задорнов. И больше ничего.
Свист ветра, рев волн. Платонов всматривается в океан, потом поочередно в трех моряков, приросших вместе с ним к мостику. Свет луны, летящий тревожно за кораблем, а быть может, бледно-голубоватый луч «юпитера», бликуя, задерживается на каждом из них в этот миг командирского раздумья. И Часовников всматривается в океан и словно бы ведет с Платоновым не слышный никому, мысленный разговор.
Мысли Часовникова. А ведь все могло быть иначе.
Мысли Платонова. Если бы?..
Мысли Часовникова. Если бы...
Постепенно гаснет свет. Там, где своевольничал океан, вздымаются иные водяные каскады — вполне укрощенные, разноцветные струи фонтанов Большой Петергофской «першпективы» и даже, если хотите, где-то вдали исполинский Самсон, разрывающий пасть льва, из которой обрушивается водяная лавина... Часть дворцового парка, стол, накрытый торжественным сукном, на нем — золото кортиков, погон, значков, дипломы. У стола — в парадных мундирах контр-адмирал Часовников, капитан второго ранга Светличный. Еще раньше в праздничном шуме каскадов, сменивших рев океана, звучал голос контр-адмирала: «Приказ министра обороны о присвоении воинского звания «лейтенант»... Перед столом шеренга курсантов.
Часовников-отец. ...Мичману Часовникову, Константину Максимовичу.
Часовников (он в курсантской форме, выходит из строя). Представляюсь по случаю присвоения воинского звания «лейтенант».
Часовников-отец. Поздравляю. (Берет со стола перехваченные ленточкой кортик, погоны, диплом, значок училища, вручает сыну. Сын отходит назад, в строй). ...Мичману Куклину, Святославу Сергеевичу.
Куклин (выходит из строя). Представляюсь по случаю присвоения воинского звания «лейтенант».
Часовников-отец. Поздравляю. (Та же процедура). ...Мичману Платонову, Александру Васильевичу.
Платонов (выходит из строя). Представляюсь по случаю присвоения воинского звания «лейтенант»,
Часовников-отец. Поздравляю. (Та же процедура). Все?
Светличный. Так точно, товарищ контр-адмирал.
Часовников-отец. Командуйте.
Светличный. Товарищи курсанты! Через десять минут на плацу построиться... лейтенантам! На-ле-во! (Курсанты делают поворот налево). В кубрик бегом — арш!
Курсанты убегают стремительно. Уходит контр-адмирал Часовников, за ним, посматривая на часы, Светличный. И тотчас же выпорхнула стайка нарядных девушек, может быть, три, может быть, пять, но все на каблучках, в пестреньких газовых косыночках, с небрежением повязанных вкруг тонких шеек, с одинаковыми сумочками, в белых, весенних, раздуваемых лукавым ветерком с залива легоньких платьицах. Одна из них — Анечка. Выскочил навстречу и, чертом из коробочки, Лихой матрос с черными усиками, присвистнул.
Лихой матрос. Вашим мамам зять не нужен?
Анечка. Еще как!
Лихой матрос. Лечу за подкреплением. Полундра! (Отдав честь, скрылся).
Девушки засмеялись. За сценой — зычный голос контр-адмирала Часовникова: «К торжественному маршу!» Девушки оглядели друг друга, стали вдруг серьезными, как по команде, будто бы патроны из подсумков, вытащили из сумочек зеркальца и пудреницы. За сценой — голос Часовникова: «На одного линейного дистанции! Первая рота — направо! На плечо! Равнение направо, шагом — арш!»
Вышла Леля, томная, медленная, в черном. Увидела девушек, механически повторила их движения, вынув из своего подсумка тот же «боезапас». Музыка. Мерный топот ног.
Леля (пудрясь, устало). Концерт артистов или сразу танцы?
Могучее «ура» за сценой.
Анечка. Хор мальчиков. (Подмигивает подругам).
Леля. Пригород. (Уходит).
Анечка делает ей вслед реверанс.
Первая подруга. Ань, а ты кого выбрала?
Анечка. Всех и никого.
Вторая подруга. А танцевать с кем пойдешь?
Анечка. Со всеми и ни с кем. (Убегает, за нею — остальные девушки).
Гремит музыка, уходя дальше и дальше. Появились Светличный и Маша, сестра Куклина. Она хороша собой, гладко причесана, с тяжелым узлом волос. Светличный расстегнул ворот. Он немолод, с добрым, усталым, красивым лицом.
Светличный. Намаялся с четырех утра. Почему вы приехали?
Маша. Славка меня просил.
Светличный. Не ради брата вы приехали, Маша.
Маша. Замуж я выйду за вас.
Светличный. Если можно, Маша... с тем не танцуйте. Я не требую. Если можно. Неловко. Курсанты, преподаватели — все знают, с вами не сегодня-завтра... И так за спиной хихикают.
Маша. А вы не оборачивайтесь.
Светличный. Со мной, с братом, с кем угодно. Я очень прошу вас об этом, Маша.
Маша (холодно). Замуж я выйду за вас, Андрей Фомич. (Уходит вместе со Светличным).
С другой стороны вышли в полной парадной форме, в обнимку Часовников, Платонов и Куклин. Прошли к авансцене, строго вгляделись в зал, прокричали: «Мы — лейтенанты! Мы — лейтенанты! Мы — лейтенанты!» Не разнимая рук, сделали поворот кругом, ушли.
Из глубины сцены появился Часовников-отец с бокалом шампанского. Навстречу ему лейтенанты с бокалами шампанского. Туш.
Часовников (подняв бокал).
И грусть веселью уступает,
И молодые мичмана
Со смехом дружно поднимают
Бокалы, полные вина!
Лейтенанты окружают контр-адмирала.
Платонов. Что-нибудь напоследок заветное, товарищ адмирал!
Часовников-отец. Тебе? Корабль — скажешь, мало. (Чокается). Погибнет мальчишка, ибо мнит много. (Платонов молча чокается). Тебе что не так — что погибнешь или что мнишь много?
Платонов. Что погибну. (Отходит).
Сын. Со мной!
Отец. Смотри, бродяга, не перебирай.
Сын. Отец, железно.
Отец (чокается). Ну, будь.
Сын. Кем?
Отец. Хотя бы человеком.
Сын. Только и всего?
Отец. По первому разу большего ни тебе, ни себе не желаю.
Сын. Железно, папа.
Отец. Иди-иди, мамочка, надоел. (Ворчливо). «Железно»...
Куклин. Товарищ адмирал, и мне...
Часовников-отец. Лейтенанты, я не гадалка. Вот всем, кому не сказал индивидуально. Первое. Третьей мировой нет. Второе. Служите так, чтобы ее не было. Третье. Не боялся б, как маму дорогую, парт-комиссий, двинул бы оземь сим хрустальным предметом. Ваше флотское! До дна! (Пьет. Пьют все лейтенанты. Туш). Затем, господа офицеры, предоставляю вас на усмотрение приглашенных дам. (Обернулся). Капельмейстер где? Эй, товарищ Моцарт, заступайте на вахту.
