Сжигая мосты (СИ) - "crazy-mum" (хорошие книги бесплатные полностью .txt) 📗

Мне неожиданно стало понятно, почему Таня такая. Она не знает, что такое привязанность, потому что её никто никогда не любил. Она осталась без родителей в детстве, и это отразилось на её восприятии мира, она никому не доверяла, она могла положиться только на себя. Я почувствовал, что жалость к этой женщине, которая сейчас позволила себе быть слабой и уязвлённой, вытесняет отвращение к ней. Таня одинока, она душевно одинока, и теперь я это явно понял, осознал, что её равнодушие служило всего лишь прикрытием, её нежелание изливать душу кому бы то ни было – защитная реакция. По сути, сейчас мы с ней были оба одиноки и осознание этого факта никак не добавляло ненависти к этой женщине. Она верила в свою собственную правду, которую выдумала, холила и лелеяла, верила в неё всем сердцем и закрывала это сердце от других. Просто у Тани не было рядом любящего человека, который смог бы вовремя ей объяснить, что её правда – далеко не истина, что она заблуждается и идёт по неправильной тропинке, ведущей в непроглядное одиночество.

Не успел я поверить, что Таня способна что-то чувствовать, как она вновь натянула на лицо маску стервы и сексуальной маньячки.

— Ладно, Каллен, раз свадьба отменяется, — она нервно хохотнула, запоздало, надо признать, — давай по существу. До определённого момента я действительно хотела тебя подставить, обокрасть и использовать, я это признаю. Но, думаю, будет справедливо, если ты отплатишь мне за мою верность и готовность удовлетворять тебя весь прошедший год семидесятью процентами акций твоей компании.

Я ожидал чего угодно от неё сейчас, но только не такого легкого отступления. Таня явно оценила все плюсы и минусы, вероятности и возможности и приняла решение отступиться, дабы не переборщить. Денали всегда была отличным стратегом, её маневренность в данный момент подтверждала моё наблюдение.

— Это твоё условие? – я задал вопрос, начиная верить, что Таня уязвима, что она действительно не просто так хотела женить меня на себе. Я вдруг почувствовал, как острый язык самолюбия лизнул меня по сердцу, оставляя за собой приятный привкус ощущения власти над этой женщиной. Это было неожиданно и от этого ещё более приятно.

— Да. Я посчитала, что через два года фабрика начнёт приносить неплохой доход, так что семьдесят процентов акций будет достаточно.

— Ты перегибаешь палку. Я готов отдать только сорок процентов, — проговорил я уверенно, решив проверить правдоподобность моей догадки. На самом деле, я готов был отдать ей и девяносто процентов, но, во-первых, я коммерсант и знал все правила торговли и умел торговаться не хуже продавца мяса на рынке, а во-вторых, мне хотелось убедиться, что у Тани ещё есть шанс измениться в лучшую сторону.

— Всего несколько минут назад ты был готов отдать мне всё, что имеешь, а теперь зажал семьдесят процентов?

— Сорок девять и точка, — проигнорировал я её высказывание, внимательно наблюдая за её реакцией. Я уже знал, что она согласится, и от этого где-то в глубине сознания начинал зарождаться маленький лучик света, согревающий моё сердце и тешащий моё самолюбие.

— Скажи мне, как так получилось, что теперь ты диктуешь условия, Каллен? – спросила она с наигранной дерзостью, но я чётко мог почувствовать в этом вопросе горечь. Теперь, когда я увидел в Тане сквозь толстую маску безразличия, чёрствости и жестокости проявление её настоящей сущности, я имел на руках все козыри.

— Ты знаешь почему, — серьёзно ответил я, глядя ей в глаза.

— Половина так половина, — Таня протянула руку для пожатия.

— Сорок девять, — повторил я и крепко обхватил её ладонь, скрепляя договорённость.

Мы смотрели друг другу в глаза и каждый из нас знал, о чём думает другой.

— Почему ты это сделала? – прямо спросил я, не в силах сдерживать своё любопытство. Мне требовались хоть какие-то ответы на снующие в голове вопросы. – Если бы ты призналась мне раньше, до того, как Джаспер мне всё рассказал, всё могло бы быть по-другому.

Таня медленно высвободила свою ладонь и отвела взгляд в сторону. Я продолжал ждать её ответа, мне хотелось верить, что я не зря потратил год своей жизни, проведя его с бездушной стервой, а прожил его с женщиной, которая действительно была ко мне привязана.

— Ты хочешь думать, что во мне есть что-то хорошее и надеешься, что я позволю этому выбраться на поверхность? Я тебя разочарую – я не хочу, чтобы это прорывалось, мне это не нужно.

В её словах было всё, что я хотел услышать, и я не мог до конца понять почему, но это принесло мне огромное облегчение. У меня будто бы бетонная плита, тяжесть которой мешала мне дышать полной грудью, упала с плеч. Я почувствовал себя лучше, настолько лучше, что даже позволил себе полуулыбку.

Таня обернулась в мою сторону и вдруг прильнула к моей груди, проводя указательным пальцем по оголённому участку моей шеи.

— Может, прощальный секс? – хрипло промурлыкала она, заглядывая мне в глаза.

— Не интересно, – я беззлобно отодвинул её от себя на расстояние вытянутой руки.

— Как скажешь, — она слегка пожала плечами и направилась к выходу, привычно виляя задом, а я не мог поверить в то, что так легко отделался.

Я больше не злился на Таню. Она такая, какая есть – с детства привыкшая выживать, не признающая никаких тёплых чувств и привязанностей, искренне верящая, что деньги – главное в жизни, использующая свою привлекательность и сексуальность для воплощения своих целей. Казалось, что секс заменяет ей все эти ненужные чувства, которые только портят и усложняют нам жизнь. Куда как проще быть бездушной машиной, не впускающей в сердце никого ближе, чем на сотню метров, или делая вид, что не впускает.

Таня была права, я не далеко от неё ушёл, не стоит искать себе оправдание. Я так же, как и она, верил, что деньги важнее всего, задвигая на задний план другие, более важные ценности, забывая о своих близких и пускаясь в водоворот удовлетворения своих низменных потребностей. Утешало лишь одно – я осознал, что всё это пустое, а значит, ещё не всё было потеряно для меня в этой жизни, у меня ещё был шанс спасти свою душу от окончательного разложения.

Я вдруг понял, что Таня, сама того не замечая, преподала мне очень важный урок. Урок о том, как нужно жить, на что нужно направлять свою энергию - теперь я точно знал, что не на погоню за деньгами. Человеческая натура такова, что чем больше мы зарабатываем, тем больше потребляем, а не наоборот. Мы превратились в говноешек, видящих смысл своего существования в удовлетворении своих потребностей, которые сами же и взращиваем. Теперь я точно знал, что на самом деле ценно в жизни и что имеет настоящее значение.

Я извлёк из кармана телефон и набрал знакомый номер, мне нестерпимо хотелось поговорить с единственным человеком, в любви и привязанности которого я мог быть уверенным, во всяком случае, мне хотелось верить в то, что я ещё не всё загубил, не до конца разорвал связывающую нас нить родства, кровного родства. По сердцу сразу разлилось тепло, стоило мне услышать звонкий голос своей дочери на другом конце провода.

***

Ещё целый месяц нам потребовался, чтобы вернуть зависшие деньги обратно на счета моей компании. За это время я несколько раз летал в Сиэтл на переговоры, где мне приходилось встречаться и с Таней, чтобы окончательно задокументировать нашу договорённость. Надо признать, что вела она себя непривычно и даже странно. Таня перестала изображать из себя глупую блондинку, она выглядела нацеленной на работу и готовой включиться в мозговой штурм. Она спокойно общалась со мной, хотя я замечал, как ей всё ещё неловко находиться в обществе Джаспера. Я знал, что она не смогла простить ему его предательства, он был единственным человеком, которому она доверяла. Хейл в свою очередь прятал от неё взгляд, и я кожей ощущал, как от него волнами исходит чувство вины и желание быть прощённым.

Как я и обещал, Таня получила сорок девять процентов акций моей компании, и где-то в глубине души я чувствовал, что это в какой-то степени даже справедливо. Я не мог отрицать того факта, что Таня принимала активное участие в поисках инвесторов, пусть и делала это ради воплощения своих корыстных целей. Теперь, когда я успокоился на её счёт, я мог трезво оценить, что именно она подтолкнула меня к решительным действиям, она убедила меня, что всё получится, она потащила меня в Китай. Порой мне даже казалось, что Таня не смогла бы довести дело с кражей миллионов до конца, а может быть я просто хотел в это верить. В любом случае, я уже не чувствовал к ней ненависти, хотя нельзя было отрицать, что осадок от всей этой ситуации осел в моем сознании глубоко и надолго, я не мог ей доверять и постоянно был настороже, по привычке ожидая очередного подвоха.