Пьесы. Том 2 - Ануй Жан (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Мадемуазель Сюпо (прямая как свечка, все так же стоит посреди сцены. Рассеянно потирая занемевшее плечо, тихо). Душа изныла, нет больше сил терпеть... Никто меня никогда не видел. Люди видят только мои очки и вот этот карикатурный нос и жидкие волосы, то прямые как палки, то колечками, как у барашка от неумелой завивки. Видят платья, которые я совсем не умею выбирать: одежда висит на мне, как на вешалке, уродливо болтается. Видят вот эти зеленые тона, которые я старательно пытаюсь сочетать с сиреневыми, и канареечно-желтые - с синими... А на прилавках ткани переливаются всеми цветами радуги, и всякий раз я мечтаю, что вот теперь, наконец, стану красивой, но стоит мне появиться в новом платье, как всех разбирает смех. (С минуту обиженно молчит, затем ее лицо освещается странной улыбкой; тихо шепчет.) А перед зеркалом, одна у себя в комнате, совсем нагая, я вижу, что я красива. У меня красивая грудь, тугой круглый живот и стройные длинные ноги, на которых я тщательно выщипываю каждый волосок, - только все напрасно! (Вдруг кричит, жалкая и смешная.) Мадемуазель Сюпо прекрасна, как морская ракушка, но никто никогда ее не видел! У мадемуазель Сюпо нежное и гибкое тело, но никто никогда его не касался! (Подбежав к окну, вопит как безумная.) Я прекрасна! Прекрасна! Прекрасна! (Вдруг, как-то сникнув, снова рассеянно потирает спину там, где, как видно, мучительно ноет душа.) Только вот душа моя безобразна, с ее зловонными тайниками и наростами... Она меня и уродует... (Стоит не шевелясь посреди сцены. Ее фигуру теперь трудно различить. Вдруг звонит телефон. Поначалу она не двигается с места. Телефон настойчиво продолжает звонить. Мадемуазель Сюпо подходит к аппарату и снимает трубку. В тишине отчетливо слышен голос, раздающийся в трубке. Своим обычным тоном секретарши.) Алло?!
Голос. Это квартира мсье Орнифля?
Мадемуазель Сюпо. Да.
Голос. Мадемуазель, у телефона директор отеля «Монтескье». Простите, с кем я говорю?
Мадемуазель Сюпо. С секретарем господина Орнифля.
Голос. Мадемуазель, случилось большое несчастье. Когда мсье Орнифль вошел в вестибюль нашего отеля, ему вдруг стало дурно, и он упал. Я сразу же распорядился перенести его в мой кабинет, и подоспевший врач тотчас принял необходимые меры, которые - увы! - оказались бесполезны. Я глубоко сожалею... Мгновенный паралич сердечной мышцы... Врач, который все еще находится около покойного, сказал что-то про болезнь Бишопа... Очевидно, вы в курсе дела... Не знаю, как поступить... Мсье Орнифль пока еще в моем кабинете, но в интересах клиентов я обязан принять быстрое решение. Мне хотелось бы как можно скорее получить инструкции семьи - должен ли я перевезти тело мсье Орнифля на такси еще до официальной констатации смерти или же вызвать судебно-медицинского эксперта...
Мадемуазель Сюпо роняет трубку. Голос по-прежнему продолжает звучать в трубке, но теперь уже невозможно разобрать слов.
Мадемуазель Сюпо (словно во сне делает шаг вперед. Вдруг, схватив подушку, судорожно прижимает ее к себе и со стоном валится на незастеленную кровать). Тело мсье Орнифля!
Сцена словно опустела. Тучи разошлись. Сквозь окно пробивается луч солнца. Вдалеке питомцы семинарии запевают тоненькими детскими голосками:
О, где ты, Спаситель?
Ты скрылся, увы!
Медленно опускается занавес.
Томас Бекет
Действующие лица
? Генрих II Плантагенет, король Англии
? Сыновья короля
? Томас Бекет
? Архиепископ
? Джильберт Фолиот, епископ Лондонский
? Епископ Оксфордский
? Епископ Йоркский
? Монашек
? Английские бароны
? Людовик VII, король Франции
? Первый французский барон
? Второй французский барон
? Папа
? Кардинал
? Молодая королева, королева Англии
? Королева-мать
? Гвендолина
? Граф Арундел
? Прево, монахи, солдаты, саксонцы, пажи и девицы, слуги, мальчик, гонец, священники, герольд, офицеры, служка, стражники, настоятель монастыря, рыцари, моряк
Действие первое
Неясные, тонущие в сумраке декорации, всюду колонны - это кафедральный собор. В центре сцены - могила Бекета - надгробная каменная плита, на которой выбито его имя. Входят два королевских телохранителя и застывают на заднем плане; из глубины сцены появляется Генрих II. На голове у него корона, прямо на голое тело накинут широкий плащ. За ним на некотором расстоянии следует паж. Мгновение король стоит в нерешительности перед гробницей, потом внезапно сбрасывает плащ, который паж подхватывает и уносит. Король падает на колени, молится, голый, на холодных плитах, один посередине собора. Во мраке за колоннами угадывается чье-то настораживающее присутствие.
Король. Ну, как, Томас Бекет, ты доволен? Я стою голый перед твоей гробницей, и сейчас твои монахи придут стегать меня бичами. Вот чем кончилась наша с тобой история! Ты гниешь в этой могиле, заколотый кинжалами моих баронов, а я, как дурак, мерзну голый на сквозняке, дожидаясь, когда эти скоты набросятся на меня. Разве не лучше было бы нам договориться между собой?
Сбоку за колонной возникает Бекет в архиепископском облачении, как в день своей смерти.
Бекет (тихо). Мы не могли договориться.
Король. Я же сказал тебе: «Все, кроме чести королевства!» Ты сам научил меня этому.
Бекет. А я тебе ответил: «Все, кроме чести господней!» Это был разговор глухих.
Король. До чего же холодно было в ту нашу последнюю встречу на этой голой равнине Ферте-Бернар! Странно, в нашей с тобой истории всегда было холодно. Вот только в самом начале нашей дружбы было у нас несколько чудесных летних вечеров, с девочками... (Внезапно.) Ты любил Гвендолину, архиепископ? Ты рассердился на меня в тот вечер, когда я отнял ее у тебя, сказав: «Я здесь король!» Может быть, как раз этого ты и не мог мне простить.
Бекет (тихо). Я забыл.
Король. Ведь мы были братьями с тобой! В тот вечер я вел себя, как глупый мальчишка, когда закричал: «Я здесь король!» Это было ребячеством. Я был так молод... Я на все смотрел твоими глазами, ты прекрасно это знаешь!
Бекет (мягко, как ребенку). Не болтай, Генрих, лучше помолись.
Король (сердито). Ты думаешь, мне очень хочется молиться! (В то время как король говорит, Бекет медленно отступает во мрак и исчезает.) Я краешком глаза слежу за ними, вот они подкарауливают меня в боковых притворах. Хорошо тебе говорить, поглядел бы, какие у них рожи, у твоих саксонцев.. Оказаться голым в руках у этих скотов! У меня такая нежная кожа... Да ты и сам испугался бы! И потом, мне стыдно. Я стыжусь этого маскарада. Но понимаешь, я в них нуждаюсь.. Я должен перетянуть их на свою сторону, против моего сына, ведь он хочет сожрать мое королевство все целиком! Вот я и решил помириться с их саксонским святым! Разве это не забавно? Тебя возвели в сан святого, а я, король, заискиваю перед ними, перед этой безликой массой. До сих пор бессильная, чудовищно тяжеловесная, она покорно гнула спину под ударами, а теперь вдруг стала всемогущей. К чему же тогда все победы? Сегодня Англия - это они, хотя бы потому, что их намного больше и плодятся они, как кролики, никакой резней их не истребишь. Но за все нужно платить. Этому тоже ты меня научил, Томас Бекет, когда еще давал мне советы... Ты всему меня научил... (Мечтательно.) Хорошее это было время... Рано утром - правда, для нас раннее утро начиналось в полдень, ведь мы всегда ложились очень поздно, - ты входил ко мне в спальню, как раз когда я кончал умываться, ты входил отдохнувший, улыбающийся, такой свежий, как будто мы и не пили, не гуляли с девками всю ночь напролет... (С некоторой горечью.) Ты и тут был сильнее меня...
