Созидая на краю рая (СИ) - "АlshBetta" (бесплатные серии книг .TXT) 📗
– Ты уверен?
– Если говорю, Белла, то уверен, – хмурится он и устало вздыхает, возвращаясь к своему меню.
Качаю головой, понимая, что спорить бесполезно и скольжу взглядом по перечню блюд. Их названия написаны на итальянском, как и ингредиенты. Чёрт, мне ни за что не разобраться.
– Я буду тоже, что и ты, – сдаюсь, откладываю меню в сторону. Он смотрит на меня и усмехается. Ему весело?
– Уверена? – он копирует мой тон, отчего я тоже невольно, сдавленно улыбаюсь.
– Уверена, – хмыкаю я, и он подзывает официанта.
Пока Эдвард делает заказ, я наслаждаюсь его благосклонностью и собственной облегчённостью. Всё кончилось. Теперь мне нечего бояться, потому что с Тони никогда и ничего не случится. Он будет жить долго и счастливо, и будет иметь всё то, что имеют обычные дети: друзей, школу, может быть, собаку или кролика.… Всё, что он захочет. Я сделаю так, как он захочет.
Мой маленький мальчик, изведавший столько боли это заслужил.
В голове путаница. Я не могу описать то счастье и восторг, каким наполнилась, когда осознала, что всё будет хорошо. Что всё прошло хорошо.
Я всё ещё пребываю в прострации. У меня эйфория, наверное, и поэтому о новых проблемах – реабилитации, неожиданном появлении Джейкоба – я не думаю. Будет время и позже.
– О чём ты думаешь? – спрашивает бархатный баритон, от которого у меня по коже пробегают приятные мурашки.
– Ни о чём, – беспечно отвечаю я и улыбаюсь.
– Что служит причиной твоей радости сейчас, Белла? – ему действительно интересно. Изумрудные глаза изучают каждую эмоцию на моём лице.
– Всё получилось так, как я хотела, – отвечаю на его вопрос, по-прежнему не прекращая улыбаться.
– Как жаль, что я не умею читать твои мысли, – с сожалением замечает он. – Мне бы хотелось много чего узнать.
– Мы можем попробовать, – предлагаю я, радуясь своей затее. – Но тебе тоже придётся отвечать.
– Я думал, мы уже поговорили обо мне, – он изгибает бровь, когда я произношу последнюю фразу.
– Нет, это ещё не всё.
– Хорошо, – он немного напрягается, но старается не показывать этого. – Думаю, нам действительно стоит пообщаться. Но, Белла, только честные ответы, договорились?
– Да… – вздыхаю, не до конца осознавая, смогу ли отвечать полностью искренне, так, как он хочет.
Что же, попытка – не пытка.
– Что ты хочешь знать? – задавая наш традиционный первый вопрос, спрашивает он.
– Что тебе нравится? – решая начать с менее болезненных и сложных тем, говорю я.
– В каком смысле?
– Что ты любишь делать? Чем увлекаешься?
– Самосовершенствованием, – подумав пару секунд, задумчиво отвечает Эдвард.
–То есть? – теперь не понимаю я. О каком самосовершенствовании идёт речь?
– Нет, Белла, теперь моя очередь, – он качает головой и лукаво ухмыляется. Это кривоватая усмешка заставляет моё сердце трепетать. Ну, почему он не может быть всегда таким, как сейчас?
– Хорошо. Но должна предупредить, я довольно заурядная девушка…
– Заурядной тебя точно не назовёшь, – качает головой он. – Расскажи мне о своём сыне.
– Что именно? – я удивлена такой необычной просьбой с его стороны. Зачем ему знать это?
– Ты говорила что-то про его отца, сегодня у меня в кабинете, – напоминает он, и я вздрагиваю.
– Ты злишься? – прерывая его, аккуратно спрашиваю я.
– За что? На тебя?
– Да, за эту истерику…прости меня, пожалуйста!
– Белла, тебе нужно было выплакаться, – мужчина довольно дружелюбно, почти заботливо смотрит на меня. – Только в следующий раз предупреждай заранее.
Следующий раз? Он думает, у меня ещё когда-нибудь будет повод расплакаться перед ним?
– Ладно, – кратко отвечаю я. – Так что по поводу кабинета?
– Отец Энтони. Кто он?
– Его зовут Джейкоб Блэк, – воспоминания режут сознание ржавыми ножами боли. Нет, я не допущу того, чтобы Джейк снова мне всё испортил. Я должна поговорить с Эдвардом. Я должна спросить то, что хочу, а для этого мне нужно честно ответить и выдержать эту беседу.
– Ты любила его? – каким-то странным голосом спрашивает Каллен. Я киваю, опуская глаза.
– Не хочешь говорить об этом? – участливо вопрошает он.
Откуда такая заботливость? Неужели это тот самый человек, который заставил меня спать с собой за деньги?
Нет, такой Эдвард мне нравится гораздо больше. Пусть он навсегда таким остаётся.
– Всё нормально, – слабо улыбаясь, произношу я. – Просто это было давно.
– Сколько твоему сыну лет?
– Четыре года.
– Не так уж и давно…
Пожимаю плечами, в знак безразличия. Держись, Белла, не думай о нём. Не думай об этом чёртовом Блэке.
– Теперь моя очередь, – отходя от темы Джейка, извещаю я, к неудовольствию Эдварда. Что же, это его правила. Пусть подчиняется.
– Ты говорил о самосовершенствовании. Объясни.
– Я изучаю языки, читаю книги, посещаю художественные галереи – стараюсь приобщаться к тому, что скрыто пеленой древности.
– Тебе нравится недоступное?
–Да. Всё остальное у меня есть, – он пожимает плечами, повторяя мой жест.
– Теперь я, – улыбаясь, говорит он и задаёт свой очередной вопрос: – Что произошло у тебя с отцом твоего сына?
– Мы были слишком молоды, когда я забеременела. Думаю, он не был готов к такой ответственности…
– А ты была готова? – с сомнением спрашивает Эдвард.
– Нет, – признаюсь честно. – Но я не допускала и мысли избавиться от ребёнка…
– Тебя поддержали родители?
– Нет. Мама умерла во время родов, так и не увидев меня, а папа – за полгода до моей беременности.
– Ты сама воспитывала сына? – в глазах Эдварда всё больше недоверия и восхищения одновременно. Он так внимательно смотрит на меня, что я чувствую себя, как на следственном допросе. Что же, придётся потерпеть…
– Да, сама. Теперь я спрашиваю, – снова ухожу от темы, беря перерыв. Теперь говорить будет Эдвард.
– Тебя воспитывал отец? – решаю не темнить и сразу перехожу к главному, раз уж мы перешли к откровенным темам.
Он молчит. Его лицо, кажется, слегка бледнеет. Почему?
В это время появляется официант и ставит перед нами тарелки с салатом «Капрезе». Потом бутылку вина. Открывает её, разливает по бокалам и только потом уходит.
Я по-прежнему жду ответа, даже не глядя на еду.
– Нет… – наконец медленно отвечает он, осипшим голосом. – Я жил с ним не очень долго, а потом он умер, и я попал в приют.
– Сколько тебе было? – не веря в происходящее и сочувствуя ему всем сердцем, спрашиваю я. Боже мой, он ведь тоже испытал достаточно страданий! Поэтому и прячется.
В память врезаются его слова, на мой вопрос, зачем он носит маски:
«Чтобы люди не причинили боль, Белла. Они могут».
Так сколько же раз ему делали больно, что превратили в того, кем он явился в нашу первую встречу?
Может быть, это и есть его настоящая сущность: милый, добрый, заботливый…ранимый?
Может быть, всё остальное просто видимость? Пыль, пускаемая в глаза?
Надо будет всё это обдумать…
– Около шести лет, наверное… – тихо произносит он.
Моё сердце сжимается от боли за него. Он ведь был немного старше Тони. Шесть лет и он остался один – без матери, без отца, без любви, без семьи – в приюте.
Подсознание подсовывает фотографию малыша с бронзовой шевелюрой, дрожащего от страха и холода, с большими изумрудными глазами. По его щекам текут слёзы…
Откидываю эту картинку, чтобы подавить появляющийся в горле комок.
– Ты вырос в приюте?
– Да, – резко отвечает он, и его дружелюбие испаряется. Впрочем, сейчас я понимаю причину этого и готова смириться.
– Успокойся, я больше не буду спрашивать об этом, – примирительно и осторожно говорю я, вселяя в свои слова уверенность. – Если ты не хочешь, не буду.
– Ты просто не понимаешь, Белла! И не поймёшь. Никогда не поймёшь… – опуская голову на руки, с болью говорит он. – Это невозможно.…И я уже говорил это тебе.
Вот тут самое время вспомнить его слова «Не пытайся понять то, что не должно быть тобой понятно», и осознать их смысл.
