Пьесы. Том 1 - Ануй Жан (хороший книги онлайн бесплатно .TXT) 📗
ГЕМОН. Что еще ты хочешь мне сказать?
АНТИГОНА. Сперва поклянись, что уйдешь молча, даже не взглянув на меня. Если ты меня любишь - поклянись мне, Гемон! (Смотрит на него, лицо у нее потерянное, несчастное.) Ну поклянись мне, пожалуйста, я очень прошу тебя, Гемон... Это мое последнее сумасбродство, и ты должен мне его простить.
ГЕМОН (после паузы). Клянусь.
АНТИГОНА. Спасибо. Так вот, сначала о вчерашнем. Ты сейчас спросил, почему я пришла в платье Исмены, надушенная, с накрашенными губами. Я была глупой. И была не очень уверена, что ты действительно хочешь меня, поэтому нарядилась, чтобы быть похожей на других девушек и зажечь в тебе желание.
ГЕМОН. Так вот для чего?
АНТИГОНА. Да. А ты стал смеяться надо мной, мы поссорились, я не смогла побороть свой скверный характер и убежала... (Тише.) Но я приходила для того, чтобы быть твоей, чтобы уже стать твоей женой.
Он отступает, хочет что-то сказать.
(Кричит.) Стоять! Ты поклялся не спрашивать почему! Ты поклялся мне, Гемон! (Тише, смиренно.) Умоляю тебя... (Отворачивается, твердым голосом.) Впрочем, я скажу тебе. Я хотела стать твоей женой, несмотря ни на что, потому что люблю тебя, очень люблю, и потому что - прости меня, любимый, если я причиняю тебе боль! - потому что я никогда, никогда не смогу быть твоей женой!
Он онемел от удивления.
(Отбегает к окну и кричит.) Гемон, ты поклялся! Уйди! Сейчас же уйди, не сказав ни слова. Если ты заговоришь, если сделаешь шаг ко мне, я выброшусь из окна. Клянусь тебе, Гемон! Клянусь нашим мальчиком, о котором мы мечтали, мальчиком, которого у нас никогда не будет. Уходи же, уходи скорей! Завтра ты все узнаешь. Ты узнаешь все очень скоро! (Говорит с таким отчаянием, что Гемон повинуется и идет к выходу.) Пожалуйста, уйди, Гемон! Это все, что ты еще можешь для меня сделать, если любишь! (ГЕМОН уходит.) Ну вот, Антигона, и с Гемоном покончено.
По сцене катятся три клубка. Появляется ЭВРИДИКА и за ней - входит ИСМЕНА
ИСМЕНА (зовет). Антигона!.. Ты здесь?
АНТИГОНА (не двигаясь с места). Да, я здесь.
ИСМЕНА. Я не могу спать. Я боялась, что ты все-таки убежишь и попытаешься похоронить его, хотя уже совсем светло. Антигона, сестренка моя, вот мы все здесь, мы с тобой: и Гемон, и няня, и я, и твоя собака Милка... Мы любим тебя мы живые, и ты всем нам нужна. А Полиник мертв, и он тебя не любил. Он всегда был чужой нам, он был плохим братом. Забудь о нем, Антигона, как он забыл о нас! Пусть тело его останется без погребения, пусть его зловещая тень будет вечно скитаться, раз так повелел Креон. Не берись за то, что выше твоих сил. Ты никогда ничего не боишься, но ведь ты такая маленькая, Антигона. Останься с нами, не ходи туда ночью, умоляю тебя! (Смеется).
Два карлика уносят АНТИГОНУ. ИСМЕНА уходит. Пробегают три карлика. Входит КРЕОН и СТРАЖНИК.
1-Й СТРАЖНИК (вытягиваясь и отдавая честь). Стражник Жона, второй роты. Значит, так, начальник. Мы бросили жребий, кому идти. И выпало мне. Так вот, начальник. Я и пришел, потому что решили - пусть уж один все объяснит, и еще потому, что нельзя всем троим уйти с поста. Мы, начальник, втроем стоим в карауле возле трупа. Значит, я не один, нас трое. Кроме меня еще Дюран и старший, Будусс. Вот-вот, начальник. Я говорил то же самое. Явиться должен был старший. Когда других командиров нет, за все отвечает старший. Но они не согласились и решили бросить жребий. Прикажете пойти за старшим? Я на службе семнадцать лет. Пошел в армию добровольцем, награжден медалью, две благодарности в приказе. Я на хорошем счету, начальник. Служу усердно. Знаю только приказы. Командиры говорят: «На этого Жона можно положиться». По правилам, должен был явиться старший. Правда, я уже представлен к повышению, но еще не произведен. Производство должно состояться в июне. Ну так вот, начальник: труп... (Появляются ПРИЗРАКИ.) Мы вовсе не спали! Заступили в два часа ночи, самое собачье время. Знаете, начальник, когда ночь на исходе. Веки словно свинцом налиты, голова тяжелая, мерещится, будто тени какие-то движутся, и утренний туман стелется... Они выбрали подходящее время!.. Но мы все были на посту, разговаривали и топали ногами, чтобы согреться... Мы не спали, начальник, все трое можем поклясться, что не спали! Да и слишком уж холодно было... И вот я взглянул на труп... Мы стояли в двух шагах от него, но я все-таки поглядывал время от времени... Таков уж я, начальник все делаю на совесть. Вот почему командиры говорят: «На этого Жона...».
ПРИЗРАКИ
Царь! Человек ни в чем не должен клясться:
Окажется потом, что он солгал.
Я говорил, что не вернусь сюда,
Так был убит угрозами твоими,
Однако радость, коль не ждешь ее,
Бывает выше всяких удовольствий,
И вот я снова здесь, хотя и клялся.
Веду ее: схватили мы девицу,
Когда умершего обрядом чтила.
Я видел сам, как тело хоронила,
Запрет нарушив, - ясно говорю!
Так было дело. Страшные угрозы
Твои услышав, мы туда вернулись,
С покойника смахнули пепел, - тело,
Наполовину сгнившее, открыли,
А сами сели на пригорке так,
Чтоб с ветром к нам не доносилось смрада.
Так время шло, пока на небесах
Не встало солнце кругом лучезарным
И зной не запылал. Но тут внезапно
Поднялся вихрь - небесная напасть,
Застлал от взоров поле, оборвал
Листву лесов равнинных; воздух пылью
Наполнился. Зажмурясь, переносим
Мы гнев богов... Когда же, наконец,
Все стихло, видим: девушка подходит
И стонет громко злополучной птицей,
Нашедшею пустым свое гнездо.
Лишь увидала тело обнаженным,
Завыла вдруг и громко стала клясть
Виновников. И вот, песку сухого
В пригоршнях принеся, подняв высоко
Свой медный, крепко скованный сосуд,
Чтит мертвого трикратным возлияньем.
Мы бросились и девушку схватили.
Она не оробела. Уличаем
Ее в былых и новых преступленьях,
Стоит, не отрицает ничего.
И было мне и сладостно и горько:
Отрадно самому беды избегнуть,
Но горестно друзей ввергать в беду.
А все ж не так ее несчастье к сердцу
Я принимаю, как свое спасенье.
1-Й СТРАЖНИК. (Выпаливает.) Я первый это заметил, начальник! Остальные могут подтвердить, что это я первый дал сигнал тревоги.
