Пьесы. Том 2 - Ануй Жан (читаем книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Жанна. Переведите меня в церковную тюрьму, и я сниму мужской наряд.
Фискал. Не смей торговаться с церковью, Жанна! Монсеньер епископ объяснил тебе это. Так или иначе, ты скинешь мужскую одежду, или тебя объявят ведьмой и сожгут.
Кошон. Скажи, если ты в принципе согласна, почему же ты не хочешь снять мужской костюм в той тюрьме, где заключена сейчас?
Жанна (бормочет, покраснев). Я там не одна.
Фискал (визжит). Ну и что же из этого?
Жанна. День и ночь со мной в камере находятся два английских солдата.
Фискал. Ну и что? (Молчание. Жанна краснеет еще сильнее и не отвечает.) Будешь ли ты отвечать? Ничего поумнее не сумела придумать? А я-то считал, дьявол хитрее! Не могу его похвалить! Чувствуешь, что попалась, милочка, раз ты вся красная.
Кошон (мягко). Придется все же тебе ответить, Жанна. Я, кажется, начинаю догадываться, но надо, чтобы ты сама это сказала.
Жанна (после мгновенного колебания). Ночи длинные. Я закована в цепи. Я всячески стараюсь не заснуть, но иной раз усталость одолевает... (Замолкает, залившись краской стыда.)
Фискал (тупо настаивает). Ну и что? Ночи длинные, ты закована, ты хочешь спать... Ну и что из этого?
Жанна (тихо). В этой одежде мне легче защищаться.
Кошон (глухо). Так тебе пришлось защищаться все время, с самого начала процесса?
Жанна. С тех пор как меня бросили в тюрьму, мессир, все ночи напролет. Когда вечером вы отсылаете меня в темницу, все начинается сызнова. Я уже привыкла не спать. Поэтому-то на следующее утро, когда меня сюда приводят, я отвечаю иногда невпопад. Но это потому, что ночи длинные, а они сильные и хитрые. Приходится изо всех сил защищаться. А если бы на мне была юбка... (Замолкает.)
Кошон. А почему же ты в таком случае не кликнула офицера, он бы тебя защитил.
Жанна (помолчав, глухим голосом). Они сказали, что если я позову офицера, их повесят...
Варвик (Кошону). Гнусность! Какая гнусность! Во французской армии еще куда ни шло. Но в английской - это уже слишком. Я сам прослежу за этим.
Кошон (мягко). Вернись в лоно твоей матери-церкви, Жанна, согласись надеть женскую одежду, и отныне тебя будет охранять церковь. Тебе не придется больше самой защищаться, обещаю тебе.
Жанна. Тогда я согласна.
Кошон (со вздохом облегчения). Прекрасно. Спасибо, Жанна, что помогла мне. А я было испугался, что не смогу тебя спасти. Сейчас тебе прочтут твой акт отречения. Он уже готов, тебе только придется его подписать.
Жанна. Я не умею писать.
Кошон. Поставишь внизу крестик. Разрешите, мессир инквизитор, позвать брата Ладвеню, чтобы он зачитал текст. Я просил его составить акт отречения. К тому же мы при вынесении приговора должны быть в полном составе, коль скоро Жанна возвращается к нам. (Наклоняется к инквизитору.) Вы должны быть удовлетворены: человек сказал «да».
Инквизитор (с бледной улыбкой на тонких губах). Я жду, чем кончится дело.
Кошон (отходит и кричит страже). Позовите брата Ладвеню!
Фискал (подходит к инквизитору; шепотом ему на ухо). Мессир инквизитор, вы же не допустите, чтобы подобное свершилось?
Инквизитор (неопределенно машет рукой). Если она сказала «да»...
Фискал. Монсеньер епископ вел прения с непонятной для меня снисходительностью в отношении этой девки! Между тем из достоверных источников мне известно, что он ест из английской кормушки. Но, может быть, французы задают больше корма? Вот о чем я думаю.
Инквизитор (улыбается). А я об этом не думаю, мессир Фискал. Тут не в кормушках дело. А в другом - куда более важном. (Вдруг забыв об окружающих, падает на колени.) О господи! С твоего дозволения в последнюю минуту человек в этой юной деве смирился и склонил главу. С твоего соизволения на сей раз человек сказал «да». Но почему попустил ты, что в сердце ее судьи, этого старца, приученного долгой жизнью к компромиссам, почему попустил ты, чтобы в сердце его родилась постыдная жалость? Неужели ты никогда, о всевышний, не очистишь мир сей от любого проявления человечности, дабы могли мы спокойно посвятить землю вящей славе твоей?
Появляется брат Ладвеню.
Кошон. Брат Ладвеню, Жанна спасена. Она согласилась вернуться в лоно нашей матери-церкви. Прочтите ей акт отречения. Она его подпишет.
Ладвеню. Спасибо, Жанна. Я все время молился за тебя. (Читает.) «Я, Жанна, именуемая обычно Девой, признаю себя повинной в грехе гордыни, упорства и лукавства, когда утверждала, что мне было откровение от нашего господа бога через посредство его ангелов и его присноблаженных святых. Признаю также, что совершила богохульственный акт, нося нескромную одежду, противоречащую благопристойности моего пола и канонам нашей святой матери-церкви, и подстрекала с помощью лукавых козней людей на взаимное истребление. Признаю все эти грехи и отрекаюсь от них, клянусь на святом Евангелии отказаться отныне от ношения еретической одежды и никогда более не браться за оружие. Заявляю, что смиренно вверяюсь нашей святой матери-церкви и нашему святому отцу папе римскому и его епископам, дабы они взвесили все мои грехи и заблуждения. Молю принять меня в лоно церкви и заявляю, что безропотно понесу любую кару, какую ей угодно будет наложить на меня. В знак чего ставлю свое имя под этим актом, с которым меня ознакомили».
Жанна (теперь она стала совсем маленькой, растерянной девочкой). Кружок поставить или крестик? Подписываться я не умею.
Ладвеню. Я подержу твою руку. (Помогает ей поставить крестик.)
Кошон. Ну вот, Жанна. Твоя матерь-церковь ликует, видя, что ты возвратилась к ней. И ты, ты знаешь, что она сильнее радуется одной заблудшей овечке, нежели девяносто девяти прочим... Твоя душа спасена, и тело твое не будет предано в руки палача. По милосердию и мягкости нашей мы присуждаем тебя провести остаток дней твоих в узилище, дабы ты понесла кару за свои заблуждения; дабы вкусила хлеб страданий и воду печали, дабы могла ты полностью покаяться в часы одинокого созерцания, и взамен объявляем, что тебе не грозит отлучение от церкви. Можешь идти с миром. (Осеняет ее крестным знамением.) Уведите ее.
Солдаты уводят Жанну. Все встают и, разбившись на группы, разговаривают. Обычная атмосфера окончания судебных заседаний.
Варвик (подходит к Кошону, нюхая розу). Чудесно, монсеньер, чудесно. Временами я вот о чем думал: в силу какой странной прихоти вы старались во что бы то ни стало спасти эту девушку... И не было ли тут намерения изменить хотя бы самую малость вашему королю.
Кошон. Какому королю, ваша светлость?
Варвик (голос его звучит чуть жестче обычного). Я же сказал, вашему королю. Полагаю, у вас только один король. Да, я испугался было, что расходы его величества не окупятся. А потом я передумал! Отречения нам с лихвой хватит, чтобы обесчестить это ничтожество - Карла. В этом есть даже то преимущество, что мы лишили ее ореола мученицы, последствия чего всегда трудно предугадать, зная чувствительность современных людей. Костер, эта упрямая девочка среди пламени - все это отчасти смахивает на торжество французского дела. А в отречении есть что-то жалкое. Превосходно, превосходно...
Все персонажи уходят. Освещение меняется. Видно как в глубине сцены стражник ведет Жанну в тюрьму, шинонцы потихоньку проскальзывают вперед, чтобы поговорить с ней по дороге.
Агнесса (выступая вперед). Жанна, Жанна, душенька, вы не можете представить себе, как мы рады такому счастливому обороту дела! Примите наши поздравления!
Королева Иоланта. Совершенно бессмысленно умирать, миленькая Жанна. И вообще в жизни надо делать лишь то, что приносит пользу. Вот я, к примеру. Конечно, мои поступки будут впоследствии оценивать по-разному, но тем не менее я верю в одно - что бы я ни делала, все шло на пользу...
