Созидая на краю рая (СИ) - "АlshBetta" (бесплатные серии книг .TXT) 📗
Внимательно слушая мою сказку, Энтони начинает засыпать. Глажу его белокурые волосы, вспоминая, что доктор Маслоу говорил об отдыхе, который так ему нужен.
– Я не хочу спать, – внезапно произносит он, обвивая руками мою шею и покидая колени.
– Почему, солнышко?
– Когда я засыпаю, ты уходишь…
– Ох, Тони… – мне не за что винить его. Я, и вправду, ухожу, как только он погружается в сон. Обнимаю ребёнка обеими руками, целую в макушку и стараюсь сдержать слёзы. Помогает мне вибрирующий в кармане телефон, отчего я вынуждена отстраниться от своего мальчика и взглянуть на дисплей.
Умоляющие небесные глаза смотрят на меня, пока я достаю прибор из кармана.
– Я останусь здесь, – уверенно говорю я, хотя сама сомневаюсь. Наверняка это Эдвард. Я снова нужна ему раньше назначенного срока?
Чутьё не подводит. На экране точным шрифтом мобильника выведен знакомый номер – я уже выучила его наизусть.
Прижимаю Тони к груди, и глажу по спине, в то время как, стараясь убрать дрожь из голоса, отвечаю:
– Да?
– Белла, – отзываются на том конце. – Сегодня я не жду тебя. Водителя не будет.
Голос твёрдый, стальной, но и взволнованный. Будто бы на высшей точке напряжения. Интересно, что успело случиться за полтора часа?
Впрочем, узнать мне это ни дано, да и не особо хочется. Я готова прямо сейчас даже поцеловать Каллена – за подаренные лишние часы с сыном.
– Я поняла, – радостно отзываюсь я, это не производит никакого впечатления на него: он тут же отключается. Зато Энтони непонимающе поднимает на меня взгляд:
– Что такое, мамочка?
– Я остаюсь с тобой. На всю ночь, – губы расплываются в счастливой улыбке, а глаза светятся неподдельным восторгом, словно я сама маленькая девочка. Тони сначала не верит мне, пытливо глядя в глаза, а потом, когда осознаёт что всё это правда, снова крепко прижимается, вне себя от радости, выговаривая бесконечное «Ура!».
Мы держим друг друга в объятьях ещё пару минут, но дверь открывается, и доктор Маслоу появляется в палате.
Крепче обхватываю сына руками, содрогаясь от пресного взгляда этого человека. Не могу его терпеть! Благо, сносить его осталось недолго…
– Мисс Мейсен, – он приветливо здоровается, но на меня эта игра впечатления не производит. Я слишком хорошо его знаю. Знаю также, чего от него можно ожидать.
– Как дела, Энтони? – теперь он обращается к мальчику, смотрящего на него через занавес моих каштановых волос.
– Хорошо, – рассеяно отвечает он. Вижу, что малыш побаивается этого человека, и ещё сильнее хочу, чтобы он, наконец, ушел.
– Я говорил тебе, что мама вернётся, и вот она тут, – Джеймс изображает какого-то клоуна перед нами и невольно меня это начинает злить.
– Что-то случилось? – обрываю его я, заслоняя обзор сына собственной рукой, делая вид, что поправляю волосы.
– Мисс Мейсен, я должен поговорить с вами по поводу операции, – он многозначительно смотрит на Тони, и я вынуждена сдавленно кивнуть. Эта тема меня интересует. Даже больше – она мне жизненно необходима.
– Пройдёмте в мой кабинет, – он приглашающим жестом указывает на дверь, и я прикусываю губу, опуская виноватый взгляд на Энтони. Он отстраняется от меня и тихо шепчет:
– Не уходи, пожалуйста!
Не давая мне раскрыть рта, Джеймс отвечает заранее подготовленной фразой:
– Мама вернётся через пару минут. Даю тебе слово!
И всё же, небесные глазки смотрят на меня, ища поддержки и подтверждения.
– Пару минут, – словно эхом повторяю за Маслоу, вставая с кровати сына. – Всего лишь пару минут!
– Эленика развлечёт тебя, Энтони, – ухмыляется доктор Маслоу, и я догадываюсь, что медсестра уже за дверью.
Следую за Джеймсом из палаты к его кабинету. Девушка действительно поджидает в коридоре. Едва я сворачиваю за поворот, как она проходит в палату моего мальчика.
Ей я доверяю.
Одной из немногих, но доверяю. Хоть как-то.
Вхожу в кабинет и усаживаюсь на кресло. Как и в тот раз. Похоже, у меня дежавю.
– Мисс Мейсен, вылет в Германию назначен на тринадцатое мая. За три дня до операции.
Пытаюсь совладать с эмоциями, охватившими меня, потому что не знаю, как смогу поехать с сыном. Что сказать Эдварду?
Никогда не задумывалась на эту тему. Не думала, что придётся. Забыла. Выкинула из головы.
Что же, время пришло.
– Шестнадцатого мая Энтони Мейсен будет прооперирован, ему уже выделен хирург. Далее он проведёт неделю в немецкой клинике, после чего нужно будет поехать в реабилитационный центр на север страны. Разумеется, реабилитация оплачивается отдельно. Но об этом уже будете договариваться с немецкими медиками.
– Сколько она стоит? – шумно сглатываю, впиваясь пальцами в обивку кресла. Ещё деньги? Ещё много денег? Похоже, мне придётся продаться в рабство Каллену…
Утешает то, что я делаю это не просто так, а ради того, без кого мне не жить.
– Около ста тысяч евро. Приблизительно. Может, чуть больше, – Джеймс смотрит на меня с опять же, чистейшим профессионализмом. – Рад, что вы вернулись к посещению нашей клиники. Ваш сын скучал по вам. Я же говорил, что волнения ему противопоказаны…
– Я знаю, – говорю в пол, сдерживая подступающую истерику от боли, прорезавшейся в груди. – Я не могла прийти. Теперь всё наладилось.
– Проблемы на работе? – Маслоу вопросительно изогнул бровь, хотя глаза остались такими же пустыми. Нервно усмехаюсь, переводя на него взгляд:
– Можно и так сказать.
– Всё что я хотел вам сказать, я сказал, – он захлопывает папку с анализами Тони и кивает на дверь – Можете возвращаться к мальчику. Побудьте с ним.
– Конечно, – встаю, приходясь рукой по щекам, если на них обнаружатся слёзы. Мне везёт – влаги нет. Только у самого дверного проёма вспоминаю кое-что и оборачиваюсь:
– Доктор Маслоу, нельзя достать какую-нибудь раскладушку в палату к моему сыну?
– Вы собираетесь там ночевать? – хмыкает мужчина
– Пока имею такую возможность, – качаю головой, скидывая наваждение. Не хочу снова вспоминать про Эдварда. Он мешает мне жить, и в то же время продлевает моё существования за счёт жизни Энтони. Как же всё запутано!
– Что-нибудь придумаем, – усмехается врач, встаёт со своего места и направляется к двери вслед за мной. – Поражает ваша забота о сыне.
– Нечему удивляться, – пожимаю плечами, выходя и следуя по коридору к заветной двери. – Я люблю его, потому что он – единственное, что мне дорого.
Снова короткий смешок сзади. Я стискиваю зубы, чтобы не вылить свой гнев и отчаянье на этого человека. Сворачиваю к долгожданному проёму, и буквально влетаю в палату.
Взгляд сына какой-то рассеянный, неосмысленный, но он сразу становится живым, как только замечает меня.
– Мама! – хныча, зовёт он, и я не обращая внимания на сидящую рядом с его кроватью Эленику, кидаюсь к ребёнку, обнимая его и целуя в лоб.
В это время перевожу свой взгляд на медсестру, она неловко улыбается нам и поднимается со своего места к выходу. Спрашиваю её молча, лишь шевеля губами о самочувствии моего мальчика. Она показывает мне большой палец, что означает «хорошо». И на том спасибо, Эленика.
– Что сказал доктор? – голос сына слышу будто впервые. Голубые глаза смотрят на меня с нескрываемым интересом. Он что-то знает о том, чего не знаю я?
– Сказал, когда мы полетим в другую больницу, – произношу я, разглаживая нежную кожу на его личике. – Помнишь, я рассказывала тебе, что там будет?
– Я посплю, а когда проснусь, буду здоровым, – с готовностью отвечает он. Я рада, что мой малыш это запомнил. Так будет легче. Не нужно расспросов и долгих объяснений. Он поспит и проснётся. Всё верно. Так и нужно. Подробности ему ни к чему…
– Может быть, ты всё же поспишь и сейчас, – киваю на мягкую подушку, легонько отрывая его руки от своей шеи и пробуя уложить на неё.
Энтони растерян. Он устал – я вижу это в его глазах – но боится, что, если заснет, я уйду.
Не знаю, каким чудом – или это предназначение – но в палату снова распахивается дверь, и медицинский брат вносит в руках небольшую железную раскладушку. Ту, что я просила у Джеймса.
