Успокой моё сердце (СИ) - "АlshBetta" (версия книг txt) 📗
…Он просыпался ночами от кошмаров, о которых, несмотря на все уговоры, говорить отказывался, он плакал днем, прячась от нас с Джерри где-нибудь в дальнем уголке сада, а когда становилось совсем невмоготу, брал машину, подгоняемую Диего или Саро, и уезжал куда глаза глядят. Проводники говорили мне, что его излюбленный маршрут – к вершине горы. Там уж думать никто не мешает…
Мне так хотелось ему помочь… до умопомрачения, до рванья волос на голове от беспомощности. Это ужасное время, казалось, никогда не кончится – такая желанная сказка, Чили, Сантьяго, свобода – обернулись таким ужасом…
Джером постоянно спрашивал меня, где папа и что он делает, почему мы не купаемся, как раньше, втроем, почему?..
Но депрессия, как ни странно, уничтожила себя сама. В тот самый день, когда по телевидению (я готовила жаркое на кухне, а Джерри лепил фигурки из цветного пластилина за обеденным столом) показали небезызвестный сюжет о человеке, построившем и себя, и свое дело на костях. В рамках программы «Борьба с наркоманией» американцы проводили подсчет, кто достиг самого настоящего процветания в сей отрасли… понятно, кто.
Как только он увидел свое фото, как только прочел заголовок, и ведущий открыл рот, дабы, картавя мелодичный итальянский, произнести его имя, Эдвард, с остервенением рыкнув, выключил телевизор. Чудом не разбил после…
И газеты, и журналы, и эти тв-выпуски все же, несмотря на свою надоедливость и безостановочность, сделали доброе дело: они вернули нам папу. Каллен снова стал тем, кем был прежде.
Позже он поделился со мной, что та программа помогла понять ему, что именно он оставил за спиной. В тот момент мафия и отпустила…
- Я помою, - почти автоматически говорю, услышав шум опускающейся в раковину посуды. Сегодня у меня день воспоминаний. Никак не могу вернуться в реальность окончательно. Она-то ведь куда лучше!
Эдвард, появляясь из-за спины, благодарно улыбается.
- Спасибо.
- Не за что, - пожимаю плечами, мотнув головой. С ориентацией все ещё проблемы.
- Поехали! – откуда-то из глубины дома раздается звонкий голосок Джерома. Как же здорово слышать его полную, правильную и бесконечную речь. Даже если он снова начнет пересказывать мне все, что когда-либо видел и слышал (а так было достаточно долгое время, когда у него, наконец, стало получаться говорить целыми фразами и даже предложениями), я сяду и буду внимательно слушать. Молчание отвратительно. Про молчание хочу навсегда забыть.
- Поехали-поехали, - рассеяно бормочет Эдвард, забирая с кухонной стойки ключи от машины, - Белла, ты не злишься на меня?
- За что? - отворачиваюсь от раковины, удивленно на него взглянув.
Мужчина вздыхает, возвращаясь ко мне. Нежно обнимает.
- Я обещаю, я свожу тебя посмотреть на обезьянок.
- Ты о зоопарке? Ну что ты, ничего страшного, - улыбаюсь, чмокнув его в ответ, - вам полезно провести время вместе перед тем, как Джером пойдет в школу…
- Школа… не напоминай.
- Папа-папа, что же ты делаешь с тягой ребенка к знаниям?
- В следующем году, а? Тебе не кажется, что так будет лучше?
- Мы ещё обсудим, - соглашаюсь, не желая сейчас опять ссориться из-за этого болезненного, как кость в горле, ставшего вопроса, - идите и веселитесь. Только сахарную вату мы больше не покупаем, договорились?
- Есть, мэм, - Эдвард снова улыбается, нагнувшись к моим губам, - надеюсь, сюрприз тебе понравится…
- Может быть, ты хотя бы намекнешь, что это может быть?..
- В два часа позвонят в дверь. Открой – и все сама увидишь.
- Это не намек…
- Это интрига. Пока, tesoro.
- Я жду к ужину, - вздыхаю, смиряясь с тем, что никаких подробностей не будет, - постарайся привести его хоть немного голодным.
- О-очень постараюсь, - растягивая слова, неопределенно отзывается Эдвард. А потом забирает ключи и две светло-зеленые кепки, купленные в супермаркете пару недель назад, удаляясь вслед за сыном к машине.
Наблюдаю за ними в окно до тех пор, пока темно-серая «тойота» не скрывается из виду. И лишь потом возвращаюсь к посуде.
*
- Чип, звонят в дверь! Чип, звонят!
- Почему ты не можешь открыть, Дейл?
- Я открою, я! Пусти меня!..
Просыпаюсь под истошные тоненькие вопли, не сразу понимая, откуда вообще они разносятся. Наощупь, ещё вслепую, следую руками по дивану, ища пульт. Где он спрятался?..
- Рокфор, они спаслись! Они здесь!
Рокфор…я где-то слышала. «Спасатели»! Точно! Рыжая мышь, вечно гуляющая в паре с мухой. Рокфор. Неужели я заснула под мультфильм Джерома?
…Наконец-то – пульт. Без труда нахожу красную кнопку, выключая телевизор. Вместе с потухающим экраном на половине фразы замолкает и Гаечка:
- Ты не поверишь, но…
Тишина. Показалось – звонили в мультфильме.
Однако, опровергая только что выстроенную теорию, громкий звук, извещающий о гостях на пороге, повторяется. Теперь диск выключен. Следовательно, кто-то пришел на самом деле, ко мне… к нам…
Сколько времени?!
Я вскакиваю с дивана так, словно бы только что отыскала недавно потерянную иголку. И хоть боли нет, волнение и тревога – чересчур сильные для приема подарка – туго сворачиваются комком внизу живота.
Эдвард говорил, позвонят в два. И, если верить часам на стене напротив, эти люди очень пунктуальны (ну ещё бы – все оплачено!)…
Ох, теперь не отвертеться.
Подобно тому, как отправлялись на неминуемую казнь осужденные преступники, я, поправив лямки майки, бреду к входной двери. К сожалению, в дверной проем спальни не вместилась «большая кедровая дверь», зато для входной двери этот материал прекрасно подошел. Сбылась мечта Эдварда – стоя перед толстым деревом, я вспоминаю, как пообещала ему, что она у нас обязательно будет.
Ещё один звонок. Они думают, меня нет дома?.. А что, это может сработать! Другое дело – как объясняться потом с Эдвардом…
Нет, открыть все же придется. Хотя бы для того, чтобы его не обидеть.
Я медленно, как можно дольше оттягивая решающий момент, поворачиваю замок в нужную сторону. Один поворот, второй – все. Открыто.
Коротко вздохнув напоследок, распахиваю дверь. Если уж они пришли меня пытать, то и я имею право напугать их.
…Только вот за кедровой заставой вовсе не посыльный с огромным ящиком, не рабочий в костюме, который хочет показать мне что-то в саду (что-то, что нельзя внести в дом), и даже не человек, призванный куда-то сопроводить меня (ту поездку в спа-салон я запомнила… не знаю, понравилась ли Эдварду моя выдраенная кожа, но мне сам процесс точно запомнился с худшей стороны). На пороге женщина. Невысокая, с короткими рыжими волосами и бледным, немного заострённым лицом. Она неловко сжимает в руках сумку – ладошки маленькие, как у ребенка – нервно поглядывая куда-то вниз, под ноги. Одета вполне неприметно – шорты, рубашка… я бы никогда не узнала её, если бы незнакомка не подняла глаза, встретившись с моими. Тут уж нет вариантов. Только у одного человека на этом свете радужка такая же, как у меня. Темно-каштановая…
Мама?!
Я согласна, такое заявление кажется не то что неправдоподобным, а, наверное, вообще каким-то неестественным. И как такое могло прийти в мою голову?
Быть может, это розыгрыш? Или дурацкая шутка подсознания, которая выдает эту посыльную за образ того человека, с которым я так и не попрощалась как следует?
Но что бы это ни было – от галлюцинации до сновидения – уж слишком оно реально. Будто бы я могу протянуть руку и притронуться…
- Изабелла? – миниатюрное создание кусает губы, глядя на меня глазами, постепенно наполняющимися слезами. Не может отвести взгляд, но и сдержать себя тоже не может.
Я окончательно сошла с ума или ещё нет? Даже голос тот же!
- Да… нет… - путаюсь, пытаясь вспомнить, как теперь меня зовут, - Анжелика. Анжелика Венсэдор. Я… я могу вам помочь?
- Нет, ты Белла, - уже тверже, уже пристальнее глядя на меня, решает женщина, - я же вижу.
