Успокой моё сердце (СИ) - "АlshBetta" (версия книг txt) 📗

- Мои прежние мечты были куда примитивнее и хуже того, что я в итоге получила.

- Ты так не думаешь, - отметает Эдвард.

- Я? Я только так и думаю! – усмехнувшись, покрепче обнимаю его, устроив голову на плече, а пальцами поглаживая затылок мужчины.

- И все же тебе больше нравится, когда я веду себя по-другому, - не соглашается он. От меня по-прежнему не отстраняется, явно пользуясь возможностью не смотреть в глаза. Подобное легче говорить, когда адресат рядом, но не настолько, чтобы получать ответы на свои вопросы прежде, чем откроешь рот – без зрительного контакта.

- Когда же? Когда играешь? Глупый… - я улыбаюсь так, как улыбнулась бы только ему – и за глаза, и в глаза, и вообще за сотню километров, - Эдвард мне нравится, когда ты настоящий больше всего иного. Мне нравится твой запах, а не одеколона - демонстративно зарываюсь лицом в бронзовые волосы, делая очередной вдох, - мне нравится твоя улыбка, твои слова – искренние слова, по-настоящему твои. А ещё то, как ты ходишь, спишь, играешь с Джерри… настоящий и теплый – вот каким я тебя люблю.

- Ты пытаешься заставить меня опровергнуть мнение… в который раз, кстати… что мужчины не плачут, - голос совсем капельку подрагивает, но не так, как ночью, конечно же. Тем более, теперь Эдвард явно пытается скрыть этот досадный факт. О моей последней фразе он вряд ли задумался как следует.

- Ты же человек, - напоминаю ему так, будто бы он в это не верит, - а значит, ничто человеческое тебе не чуждо. Родной, мы все можем быть и слабыми, и сильными, когда это нужно. И ничего зазорного в слезах нет.

- Совсем?..

- Совсем, - думаю, как бы отстраниться, дабы поцеловать его ещё раз, но мои желания исполняются куда быстрее, чем можно представить. Просто потому, что у нас обоих они совпадают.

- Мы все начинаем новую жизнь - а здесь трудности неизбежны. Но она всегда, что бы ни случилось, будет куда лучше, чем та, что прежде.

- Tesoro… - он нежно улыбается, расслаблено выдыхая, - да… лучше… куда лучше…

Минутка тишины. Минутка, полная покоя, безмятежности и тихой радости. Я искренне наслаждаюсь прикосновениями мягких, осторожных губ, боящихся ненароком спугнуть меня. Их касания любящие – по-другому и не назвать. Вот, что я хотела. Вот, что представляла. И Эдвард смеет заявлять, будто бы не соответствует моим мечтаниям?! Да он в миллион раз лучше всего, что мое подсознание в принципе могло предложить!

- Знаешь… я ведь думал, что не смогу его любить. Никогда.

- Джерри?

- Джерри. Джерома, - Эдвард вздыхает, заканчивая приятное действо. Чмокнув меня напоследок, садится ровно, привлекая к себе. Но теперь просто в объятья. – Она показала мне тест на беременность через две недели после свадьбы. Это был «великолепный» сюрприз. Так несвоевременно… ну какой из меня отец, ей богу? И что за счастье ребенку смотреть на кровавые распри?

- А её ты любил?.. – мой чертов несвоевременный вопрос так некстати вырывается наружу. Умудряюсь даже не дослушать до конца то, что Эдвард говорит о Джерри.

- Я люблю только Джерома, - отрезает Каллен, жестко блеснув взглядом, - а сокровище у меня одно – как было, так и будет.

Ну можно ли теперь сдержать улыбку?..

- Спасибо.

- Никаких благодарностей. Тебе не за что меня благодарить.

- Не за что? Мы ведь дома! – всплеск истинного воодушевления, истинной радости во мне касается и Эдварда. До ухмылки точно.

- Дома?..

- Это – наш дом, - обвожу взглядом изящное строение на берегу, возле самого пляжа, - настоящий.

- В таком случае, лучше выкупить его поскорее…

- Даже так?

- На другое имя. С Калленами покончено.

- И как же мы?..

- Как только придумаю, я тебе сообщу, - краткая минутка непосредственности заканчивается. Проснувшееся было в Эдварде ребячество и шутливость снова покрываются пылью, скрываясь в самых дальних уголках сознания этого удивительного мужчины. Он будто бы погряз во льдах и не может найти путь из этого холодного царства, а я, ходя вокруг да около, никак не могу ему помочь.

- Ты не устал? – посматриваю на полностью скрывшееся солнце, намекающее, что время довольно позднее, тем более здесь, на пляже. С каждой минутой, мне чудится, все холодеет. Даже вода, прежде бывшая теплой и ласковой, теперь обжигает своей прохладой.

- Это ты устала, - сочувственно протягивает Эдвард, убрав непослушную прядку с моего лица, - я думал, это у меня два Джерома, а на деле…

- Хочешь, я и тебе расскажу сказку? Только сначала нужно лечь в кроватку.

- У меня нет «кроватки», - в баритоне сквозит самая настоящая тоска. Меня даже передергивает от такого сильного чувства.

- Как же? А где же мы тогда спим?

- Белла, - Каллен мотает головой, мигом надевая на лицо маску серьезности, - его трясет от моего имени. Ты правда думаешь, что спать вместе – хорошая идея?

- Мне казалось, ты этого хочешь?

- Хочу?.. Хочу?! – он смотрит на меня так, будто бы я пытаюсь опровергнуть что-то не просто не требующее ни доказательств, ни подтверждений, а что-то поистине достоверное и ясное. Посягаю едва ли не на самую большую общественную ценность. Правда, к концу предложения, возвращая блеск глазам своего обладателя, его тон снова меняется, затихая:

- Хочу, Белла, так хочу…

- Значит, тебе ничто не помешает. Пойдем.

С готовностью вскакиваю с земли, забирая с песка упавший за это время с плеч палантин. Не измазан – уже вдохновляет.

- Откуда такая уверенность, что это ему не повредит? – с сомнением интересуется Эдвард, пока ещё оставаясь снизу. Смотрит на меня с подозрительностью и сомнениями.

- Вера. Вера, мой хороший. Не век же вам ходить на расстоянии пушечного выстрела друг от друга.

Каллен сглатывает, рассеяно, с небольшим сомнением кивая.

- Хуже уже некуда, - в конце концов поднявшись, бормочет себе под нос.

- Хуже точно не будет. Не бойся.

Мы идем к стеклянным дверям вместе, рука об руку, ни на шаг, ни на полшага друг друга не обгоняя. Теплая ладонь Эдварда держит мою, пока её обладатель движется рядом – чего ещё можно пожелать?

Однако у самого входа, малость удивляя меня, Каллен останавливается. Вынуждает замереть рядом с ним, пристально глядя в глаза.

В них нежность. Реки, океаны нежности. Великолепное зрелище. И теплое… теплее любого, даже самого яркого, самого жаркого солнца.

- Знаешь, что хорошо во всей этой ситуации? – спрашивает Эдвард, пригладив мои немного взлохмаченные волосы.

- Что же?..

- То, что ты, наконец, по-настоящему улыбаешься, - его собственные губы изгибаются, одаривая меня ласковой улыбкой. Той самой, ради которой можно свернуть горы.

*

От третьего лица

Дверь, дверь, дверь… стены. Белые-белые, как в спальне, в знакомой, уже где-то явно увиденной спальне… и пол – холодный-холодный. Бесконечный коридор – и туда пусто, и назад. Не понятно, куда идти и что делать. Он же как-то вошел?.. Как выйти?.. Куда выйти?!

Джером не может понять, что происходит. Запертый в непонятном ледяном пространстве, он тихонько всхлипывает, прощупывая пальцами стены. Может быть, просто не видит выхода? Может быть, стоит наощупь поискать?

Но пусто. Твердо, холодно и пусто. Бесполезно.

А мама? Где же мама?! Она ведь обещала никуда не уходить, даже если он закроет глаза! Неужели тоже пропала… нет!

Полный отчаянья детский вопль разносится по широкому коридорному пространству, эхом отзываясь из каждого угла. Волна вернувшегося звука, едва не сшибая с ног, обрушивается на Джерри. Пугает его до ужаса.

Нет, надо молчать. Когда молчишь – не больно.

Потеряв всякую надежду в ближайшее время вернуться хоть куда-нибудь, где есть что-то знакомое и понятное, малыш, шмыгнув носом, усаживается на пол возле стены. Обхватывает себя ладошками, низко опуская голову. Слезы теплые… от них тепло.

На белой стене крохотной детской фигурки почти не видно. Даже тени нет!..