Успокой моё сердце (СИ) - "АlshBetta" (версия книг txt) 📗
С левой стороны кровати, точно так же прижавшись к Эдварду, как я, спит Джерри, чьи взлохмаченные светлые волосы поблескивают от солнечных зайчиков. А правая часть – моя. Лежу на серой материи знакомой футболки, обвив её обладателя обеими руками. В этот раз переступаю все прежние границы и вместо плеча, которым я довольствовалась совсем недавно, забираю во владение большую часть груди. Судя по тому, как мерно она вздымается, мужчина ещё не проснулся.
Я скольжу взглядом по комнате. Темно-светлой, безопасной и спокойной. Теперешнее солнце – яркое, теплое – пробивается и сквозь затемненное окно, щедро одаривая черноту своими лучами. Не упускает из виду и цветные отпечатки ладоней на стене напротив кровати.
Продолжаю улыбаться, вспоминая, с каким усердием вчера Джером составлял эти своеобразные рисунки. Маленькие драгоценные камушки горели восторгом, который не передать словами. Быть может, стоит раскрасить все комнаты, раз малышу так нравится процесс?
Впрочем, место в сознании находится не только для радостных воспоминаний, связанных с этими отпечатками. Есть ещё кое-что другое… вчерашней ночью.
Я так до конца и не поняла, что именно сказал Флинн Эдварду, раз сумел так сильно его расстроить. Обрывки про «выдумывание боли» и прочие непонятные вещи были слишком сумбурны. Все, чего мне хотелось – успокоить его, унять слезы, а не докопаться до истины. В контрасте с проведенным вместе с нами днем он выглядел совсем разбитым и потерянным. Никогда не думала, что буду видеть его таким настолько часто… Неужели никто, кого я просила, не внемлет просьбе? Ничуть не пощадит?..
Негромко вздохнув, поворачиваю голову влево, утыкаясь носом в его грудь. Целую её, даже не задумываясь, могу ли, правильно ли делаю. Все слишком далеко зашло. Обратного пути нет и не будет – тем более, мне он не нужен.
- С пробуждением, - ни в его положении, ни в дыхании ничего не меняется, а оттого услышать баритон секундой позже я, мягко говоря, не ожидаю. Однако никакого страха или смущения не проскальзывает. Я тоже, как прежде, абсолютно спокойна.
- Доброе утро, - отзываюсь я, поднимая голову и встречаясь с малахитами. В них ни капли сонливости. Видимо, не спит он давным-давно. Наверное, так даже лучше…
- Что ты хочешь спросить? – вклиниваясь в мои размышления, интересуется Эдвард. Длинные пальцы прикасаются к волосам, убирая каждую прядку по отдельности мне за ухо. Ждет ответа.
- Это так очевидно?
Пальцы останавливаются. Едва успеваю заметить это, как другой рукой Каллен быстрым движением придвигает меня ближе к себе. Утыкаюсь лицом в его шею, когда розоватые губы чмокают лоб.
- Здесь все написано.
Посмеиваюсь от его непосредственности. Кажется, это одно из качеств мужчины, которое я люблю больше всех иных.
Тем не менее, интересующим вопросом я явно не сохраню её так долго, как хотелось бы.
- Вчера вечером ты говорил с Флинном?
Малахиты чуть щурятся.
- Да, - короткий и вполне ясный ответ.
- И что он сказал?
- Со вчерашнего дня диагноз не изменился, Изабелла, - безрадостно усмехнувшись, сообщает Каллен. – У тебя ведь не кратковременная память?
- Что значит «выдумываешь боль»? – не понимаю, правда. Не хочу портить утро, но, если не спрошу сейчас, не знаю, решусь ли позже. И не поздно будет ли позже…
- То, что потихоньку схожу с ума, и…
- Эдвард, прекрати, - осаждаю его, не давая закончить, - никто с ума не сходит. С тобой все в порядке.
- Не все так считают, - не соглашается мужчина, - обычно люди, когда слышат о человеке, у которого ничего болеть не может, но который бесконечно жалуется на эту самую боль, называют его именно этим словом.
- Он предложил тебе лечение без лекарств, верно? – осторожно интересуюсь, припоминая фразы, услышанные прошлым утром.
- Без наркотиков, – исправляет Каллен, – вещи лучше называть своими именами.
- И почему ты не хочешь рассмотреть его вариант? – не повышаю голос, помня о Джероме. Пока мы не договорили, лучше бы ему поспать…
- Потому что наркоман, - скалясь, Эдвард крепче стискивает пальцами мои плечи. Морщусь от несильной боли – все-таки синяки с воскресенья остались.
Мужчина с некоторым удивлением задирает рукав моей кофты, оглядывая поврежденную кожу. Бережно, едва касаясь, проводит по гематоме.
- Извини.
- Ничего страшного.
Минута молчания, пронизанная спокойствием, уходит в небытие. Разговор возвращается к прежней теме.
- В общем, я, Белла, создаю себе повод для принятия укола, занимаясь выдумыванием. И, как видишь, до сих пор потрясающе справлялся – какое-то время мистер Флинн даже мне верил.
Приподнимаюсь на локте, выпутываясь из его рук. Смотрю прямо в малахитовые глаза, не давая им избежать прямого взгляда. Смотрю с серьезностью, неодобрением, участием и уверенностью.
Упрямству этого человека и правда можно позавидовать.
- У тебя прекрасное чувство юмора, - вздыхаю я.
- Чувство… – не даю ему закончить это предложение. Не нужно.
Наклоняюсь к розоватым губам, прежде всего, прикасаясь к ним. Вынуждаю замолчать. А затем поочередно прокладываю дорожки поцелуев по скулам, щекам, шее и подбородку. Мягко прикасаясь к бледной коже, не оставляю мистеру Каллену пути к продолжению обсуждения подобных глупостей.
И лишь когда убеждаюсь, что он готов меня выслушать, не собираясь перебивать, отстраняюсь.
- Флинн не обвиняет тебя в сумасшествии и ни в коем случае в наркомании, Эдвард. Он только лишь хочет предложить тебе другой способ лечения, вот и все. Более безопасный.
- Менее действенный… - мужчина хмурится, - это – минус его планов. С каких пор ты выступаешь в роли его адвоката?
Однако глаза, вопреки словам, наполняются умиротворенностью, а едва заметная улыбка трогает губы. Ему понравилось.
- Восемьдесят пять процентов, - надеюсь, я не исказила цифры, - прекрасный показатель.
- Откуда ты?.. – улыбка пропадает, уступая место оскалу. Впрочем, он тоже надолго не задерживается. Злость Эдварда прикрывает ухмылка. – Во-первых, подслушивать не хорошо. А во- вторых, Белла, если ты слышала часть разговора, это не значит, что слышала весь.
- Но это ведь главная часть, - не уступаю я, - почему ты не хочешь попробовать?
- Потому что… - он начинает слишком громко. Резко обрывает фразу, стиснув зубы, оглядывается на сына. И только после подтверждения, что сон белокурого ангелочка не нарушен, продолжает, понизив голос до максимальной отметки. Не скрывая грубости в нем, сочащейся из каждой произносимой буквы:
- Твои цифры обманчивы. Они указывают на кое-что другое…
- Что другое? – неопределенность я ненавижу больше всего иного. Особенно сейчас.
Неужели я что-то упустила? Что-то настолько важное, что так злит Каллена?
- Восемьдесят пять… - он поджимает губы, - что сдохну от инфаркта, если не прекращу прием «лекарств» в ближайшее время.
Замолкаю, ошарашенно глядя на него. Никакого другого вопроса, кроме как «что?» в голове не возникает.
Услышать подобное было, мягко говоря, неожиданно.
Эдвард отвечает прежде, чем я нахожу в себе силы открыть рот и спросить:
- Атеросклероз, насколько я помню. Сосуды, бляшки, сердце – прошлись по всему организму.
Атеро… что?
- В рекомендациях: отказ от препарата, избежание стрессовых ситуаций и хороший сон – несовместимые друг с другом вещи, если кратко. Прекрасный список, не правда ли? – ехидно продолжает он.
- Эдвард… - мой голос окончательно садится, а пальцы, поглаживающие его плечо, начинают подрагивать.
- Да, и ещё кое-что, - будто неожиданно вспомнив, добавляет мужчина, - успокаивающая поездка куда-нибудь подальше из США, на пару-тройку дней, – на этих словах его улыбка становится безумной, а глаза страшно сверкают. – И это сейчас. В самое что ни на есть подходящее время.
- И что ты ответил?
Не знаю, зачем спрашиваю. Ответ напрашивается сам собой.
- Я отказался, Белла. И это решение неизменно.
