Созидая на краю рая (СИ) - "АlshBetta" (бесплатные серии книг .TXT) 📗
– Это почти самопожертвование, – протягивает он, и его губы прикасаются к моей шее. Как раз в том месте, где слышится пульс.
– Ради тебя я пожертвую чем угодно, – не задумываясь, отвечаю ему. Он тяжело вздыхает.
– Это меня и пугает больше всего. Так не должно быть.
– Эдвард, когда любишь кого-то, не важно, что происходит, что нужно сделать, чего нужно добиться. Я поняла, что такое потеря. Я всё и всех потеряла. Распалась на части. В больнице у Энтони я понимала, что он последняя ниточка, связывающая меня с миром. Я продолжала жить, когда было невыносимо. Потому что знала, что нужна ему, что без меня он не справится! Потому что я его люблю, – делаю вдох, чтобы договорить задуманное. – И тебя люблю. Настолько, что соглашусь пройти все круги Ада, если потребуется!
Его мои слова приводят в изумление. В направленных на меня изумрудах вижу бесконечную преданность, бесконечную веру, надежду. Он смотрит на меня, словно слепец впервые узревший солнце. Я не думала, что кто-нибудь сможет смотреть на меня ТАК.
– Я хуже Ада, – предупреждает он, немного подумав.
– Мне всё равно! – отметаю все его уверения, зная, что права. Теперь уж точно. Если он доверяет мне настолько, чтобы рассказать всё про свои сны, значит, мы действительно достигли той грани взаимопонимания, к которой столько времени стремились. – Но я хочу, чтобы ты рассказал мне всё по собственной воли, без страха, принуждения и прочего. Чтобы твоё желание было осознанным, а не продиктованным кем-либо. Я очень люблю тебя и не хочу снова становиться причиной твоей боли. Поэтому спрошу лишь раз. Последний раз. И я хочу услышать правду. Настоящую, какой бы она ни была, даже если ты сомневаешься в правильности своих слов.
– Что ты хочешь услышать? – прерывая меня, спрашивает он, задумчиво разглядывая спинку кровати.
– Ты точно готов рассказать мне о своих кошмарах?
Между нами повисает тишина, нарушаемая лишь звуками нашего дыхания. Я не знаю, что ответит мне Эдвард. Подумав, согласится ли он на собственный вариант, предложенный пару минут назад? Неужели он действительно готов? Он решился?
Если ответ положительный, для меня не будет большего счастья. Это одна из немногих оставшихся тайн. Практически, последняя. И едва она откроется, я узнаю всё о боли Каллена. О том, что заставило его стать таким, заставило превратиться в тирана и отказаться принимать любовь. Что заставило его усомниться в собственной способности испытывать какие бы то ни было чувства.
Если ответ отрицательный – я готова подождать. Сколько угодно. Главная моя цель – понимать, что это не сделает ему больнее. Ведь если он не готов, это принесёт лишь новые страдания и угрызения совести. Я хочу помочь ему, а не усугубить ситуацию.
– Да, – произносит Эдвард, заставляя меня оторваться от своих мыслей и обратить внимание на его слова. – Да, Белла.
– Хорошо, – набираю в грудь больше воздуха и искренне, счастливо улыбаюсь. Он согласен. Он готов. И я готова. Я помогу ему справиться с этим, как только узнаю, в чём причина. И какая бы она ни была, я не брошу попыток излечить его душевные раны. Заживить их.
Время пришло. Тот момент, которого я так долго ждала.
Вот он. Семнадцатое августа две тысячи двенадцатого года. Два сорок пять ночи.
Но мы не спим. Ни он, ни я.
– Но у меня есть условие, Белла, – каким-то странным, напряжённым голосом произносит мужчина.
– Условие? – изгибаю бровь от удивления, но всё же послушно киваю.
– Условие, – эхом повторяет он, находясь в своих мыслях. Но вот уже через минуту он выныривает из них на поверхность, произнося приготовленные слова. – До утра ты не прикоснёшься ко мне.
Что?
Мои глаза распахиваются, и я, ошарашенная внезапной просьбой, замираю на кровати. Не касаться его? Почему?
– Взамен я тоже кое-что тебе пообещаю, – он делает глубокий вдох и продолжает. – Ты сможешь задать любые пять вопросов сегодня. Но только пять. Остальное спросишь позже. Завтра, например.
– Ты не хочешь, чтобы я тебя трогала? – мой голос немного подводит. Эдвард зажмуривается на пару секунд, а затем быстро кивает.
Не желая видеть страданий на его лице, отвечаю довольно скоро, хотя прекрасно понимаю, что для меня наверняка будет очень сложно исправно выполнять это условие.
– Обещаю, – произношу я, поспешно убирая руки за спину.
– Обещаю, – выдыхает он, и его веки разжимаются. – А теперь иди за мной.
Киваю, хотя и не до конца понимаю, что он затеял. Мне казалось, он хотел поговорить о своих кошмарах. Рассказать, что ему снится или хотя бы намекнуть. И я уж никак не думала, что он поведёт меня из спальни в нашу ванную.
– Ты обещала, помнишь? – взволнованно напоминает он, подходя к умывальнику.
– Да, обещала, – согласно отвечаю, ничего не понимая в происходящем.
– Тогда садись, – взгляд мужчины падает на низкий пуфик у стены, напротив.
– Хорошо, – сквозь зубы шепчет Эдвард и отворачивается от меня, упирается руками на раковину, опустив голову. Догадываюсь, что он собирается с мыслями. Я терпеливо жду, хотя внутренне сжимаюсь и сгораю от неизвестности. То, что я никогда не любила сюрпризы, знают все, общающиеся со мной. Кроме Эдварда, конечно.
«Это не сюрприз, идиотка!» – гневается подсознание. – «Он раскрывает перед тобой свою боль. А ты о ерунде думаешь!».
И снова моё внутреннее «Я» право. Я должна собраться. Сейчас главную роль играю я. Моя реакция покажет Эдварду всё то, во что он верил и не верил.
Язык так и чешется спросить, всё ли с ним в порядке, но сдерживаюсь. Прикусываю губу, чтобы не раскрыть рта до нужного времени.
Наконец моё терпение вознаграждается. Эдвард медленно поворачивается ко мне и, опираясь спиной о полки рядом, начинает говорить.
– Эта история произошла очень давно. Тогда я ещё жил с отцом, о приюте не было и речи. Он часто оставлял меня в одиночестве, пока был Бог знает где. Приходил он обычно пьяный вдрызг. Его пристрастие к алкоголю и запрещённым препаратам делали из него неуправляемого человека. Он и без них не был ангелом, но под их действием превращался в какое-то животное.
Его дыхание сбивается, но Эдвард не замолкает и продолжает.
– Вымещать свою злобу на не заплативших клиентов или нападок полиции ему было не на ком, кроме меня.
Внезапно понимаю, что до такой степени стиснула зубы, что они скоро треснут. Эдвард замолкает, снова делая глубокий вдох, и пытается досказать начатое. Я же понимаю, что сейчас будет что-то страшное. Никакого хэппи-энда. Только ужас и боль.
Я готова это выдержать. Выслушать. А Эдвард? Он готов вспомнить это заново? Может быть, его решимость угасла, а он старается ради меня?
Но опять же прикусываю язык, не позволяя ему своевольничать. Пусть Эдвард расскажет до конца. У меня есть пять вопросов.
– В тот вечер он был особенно зол. Разносил и без того сломанную мебель в той комнате, где мы жили. Я плохо помню, что было до тех самых событий, кроме некоторых отрывков. На тот момент мне было чуть больше трёх лет.
Больше трёх лет?! Что же сделали с трёхлетним ребёнком, из-за чего он превратился в того Каллена, которого я встретила в баре? Что можно было сделать с собственным сыном, чтобы довести его до этого? Боюсь, мои вопросы превратятся в ответы только тогда, когда он закончит.
– Он искал спиртное. Добавку к уже употреблённому. Я помню, как раскрушив всю мебель, он приблизился ко мне. Я где-то прятался, – дыхание мужчины снова сбивается, и меня пробирает дрожь от эмоций на его лице. – Он вытащил меня из моего укрытия и спросил, куда я спрятал алкоголь. Он думал, что я от него всё скрываю. Мой ответ о том, что я ничего не знаю, его не устроил. Он потащил меня за руку к полке рядом с холодильником. Там в одном из углов лежал небольшой нож. Для измельчения зелени. Маленький, но ужасно острый.
Теперь уже моё дыхание сбивается из-за того, что я слышу и вижу, как бледнеет лицо мужчины. Он совсем белый. Словно мел. А глаза пустые. И лицо пустое. Безжизненное. Будто бы он отрекается от всего мира.
