Рожденный бежать - Макдугл Кристофер (книги серия книги читать бесплатно полностью txt) 📗
После того как мы прошли около 800 метров, они свернули на едва заметную боковую тропу и сделали мне знак рукой следовать за ними.
— Не могу, — с сожалением сказал я. Они пожали плечами и исчезли в кустах.
— Спасибо! — крикнул я им вдогонку, хотя их уже давно и след простыл.
А я все продолжал тащиться вверх, перейдя, как мне казалось, на рысь, которая вряд ли была быстрее обычной ходьбы. Когда я добрался до короткого плато, дети уже сидели на камнях и ждали. Теперь по крайней мере мне было понятно, как юрикским тараумара удавалось добиваться столь значительного преимущества. Тут дети вскочили и побежали рядом со мной, потом снова нырнули в кусты, а через 800 метров опять внезапно появились прямо у меня перед носом. Это было похоже на ночной кошмар: я все бежал и бежал, но ничего не менялось — горная дорога тянулась в бесконечность и, куда ни глянь, отовсюду выскакивали «дети кукурузы».
А что стал бы делать Кабальо? Он вечно попадает в, казалось бы, безнадежные ситуации там, в каньонах, но всегда находит выход из любого положения. Он взялся бы за дело спокойно и не спеша, сказал я себе. Ибо если это все, чего вы достигли, то и это не так уж плохо. Затем он продолжил бы трудиться, легко и без напряжения, словно ему и дела нет, какой высоты холм или как далеко ему надо идти…
— Осо! — Прямо на меня шел Босой Тед; вид его был ужасен. — Тут кое-кто из ребят дал мне немного воды, а она была такая холодная, что я решил немного охладиться, — проговорил Тед. — Я на радостях опрыскал всего себя, с ног до головы… ну и разбрызгал все подчистую…
Я с трудом улавливал смысл того, о чем говорил Босой Тед, поскольку его голос постепенно то усиливался, то ослабевал, как у плохо настроенного радиоприемника. Содержание сахара у меня в крови было, как я понимал, таким низким, что я находился на грани обморока.
— …потом я говорю: «Дело дрянь, у меня кончилась вода…»
Из словесного потока Теда мне удалось выудить лишь то, что до поворота, возможно, осталось не больше полутора километров. Я слушал его, суча ножками от нетерпения, готовый сорваться с места и помчаться в медицинский пункт, чтобы сжевать энергетический батончик и немного отдохнуть, перед тем как броситься на преодоление последних километров.
— …И я сказал себе: если захочу помочиться, то лучше уж мне отлить в одну из этих бутылок, на случай если дело совсем будет швах, понимаешь, ну полный ре минор. Ну я и пописал вот в эту бутылку, а там, гляжу, будто апельсиновый сок. Выглядит сильно паршиво. Так она еще и горячая! Мне кажется, люди кругом смотрели, как я писаю в бутылку, и думали: «Во дает! Эти гринго и вправду крутые ребята!»
— Обожди! — Я начал догадываться, о чем идет речь. — Надеюсь, ты не пил свои ссаки?
— Это было преотвратно! Худшая на вкус моча, какую я когда-либо пробовал в жизни. Можно было бы разлить это дерьмо по бутылкам и продавать, чтобы воскрешать мертвецов. Я знаю, можно выпить мочу, но только если ее не подогревали и не взбалтывали в почках, отматывая километры. Это был неудачный эксперимент. Я не стал бы пить такую мочу, даже если бы она осталась последней жидкостью на планете Земля.
— Вот! — сказал я, предлагая ему остатки своего запаса воды. Я не мог взять в толк, почему он просто не вернулся в пункт первой помощи и не пополнил запас воды, если уж его это так беспокоило, но был слишком измучен, чтобы вести дискуссию.
Тед выплеснул свой уриновый кошмар, заново наполнил бутылку и удалился. Каким бы странным он ни был, ничто не говорило об отсутствии у него изобретательности и решительности; ему в его резиновых тапках с твердыми носками оставалось меньше десяти километров до финиша, и он с готовностью выпил жидкий продукт жизнедеятельности организма, чтобы до него добраться.
Только у поворота в Гуадалупе я своей кружившейся головой осознал до конца, почему Босой Тед вообще очень хотел пить: кончилась вся вода. И все люди тоже ушли. Все жители деревни повалили в Юрик на вечеринку по случаю окончания соревнований, закрыв магазинчик и не оставив никого, кто мог бы показать колодцы. Я тяжело опустился на камень. Голова кружилась, во рту было слишком сухо, чтобы что-нибудь пожевать. Даже если бы я и умудрился впихнуть в себя несколько кусочков еды, то ощущал слишком сильное обезвоживание, чтобы бежать еще час до финиша. Вернуться в Юрик можно было единственным способом — пешком, но я слишком ослаб, чтобы идти.
«Хватит сожалений, — пробормотал я про себя. — Я кое-что отдал, и что в итоге? Влип».
Пока я предавался унынию, дыхание мое слегка замедлилось, и я сумел расслышать другой звук — странный мелодичный свист, который, кажется, приближался. Я заставил себя подняться и посмотреть, в чем дело, и увидел старину Боба Фрэнсиса, державшего курс на этот опустевший холм.
— Привет, амиго! — крикнул Боб, выуживая из рюкзака две банки сока манго и потрясая ими над головой. — Я подумал, что ты, может, израсходовал все питье.
Я был потрясен: старина Боб столько отмахал по жаре, чтобы принести мне сок, — но потом вспомнил: несколько дней назад он восхищался ножом, который я одолжил Теду, чтобы тот смастерил себе сандалии. Это был сувенир, привезенный из экспедиций в Африку, но Боб был так добр ко всем нам, что мне пришлось подарить нож ему. Возможно, чудесная доставка питья Бобом была просто удачным совпадением, но когда я залпом проглотил сок и почувствовал, что готов бежать к финишу, то не мог отделаться от ощущения, что последний элемент тараумарского пазла стал точно на место.
На финише Кабальо и Тита, зажатые в толпе, вытягивали шеи, чтобы первыми увидеть лидеров. Кабальо вытащил из кармана старый «таймекс», разбитый и обвязанный ремешком, и проверил время. Шесть часов. Да, это, наверное, слишком рано, хотя есть некоторый шанс, что…
— Идут! — завопил кто-то.
Кабальо резко вскинул голову и, прищурившись, попытался рассмотреть прямой участок дороги поверх голов пляшущей толпы. Ложная тревога. Просто клубы пыли и… хотя так и есть! Черные волосы, темно-красный балахон… Арнульфо по-прежнему впереди.
Сильвино идет вторым, но его быстро нагоняет Скотт.
За километр до финиша Скотт догнал Сильвино, но, вместо того чтобы пронестись мимо, с криком «Вперед!» хлопнул того по спине и махнул рукой, приглашая бежать вместе. Вздрогнув от неожиданности, Сильвино немного наддал и сумел, подстроившись под Скотта, побежать с ним нога в ногу. Сообща они догнали Арнульфо.
Радостные вопли, возгласы одобрения и гром аплодисментов разом заглушили оркестрик марьячи, когда трое бегунов вышли на финишную прямую. Сильвино, вдруг зашатавшись, несколько раз споткнулся, потом выправился, но так и не смог удержать темп, заданный Скоттом. А Скотт шел вперед. Он бывал здесь и раньше и всегда открывал нечто утраченное или давно забытое. Арнульфо обернулся и увидел, что за ним на всех парах несется человек, обогнавший лучших в мире бегунов. Арнульфо молнией промчался через центр Юрика под приветственные крики толпы, которые становились тем громче, чем ближе он подходил к финишной черте. Когда он коснулся финишной ленты, Тита была вся в слезах.
Толпа уже поглотила Арнульфо, когда Скотт вторым пересек линию финиша. Кабальо ринулся ему навстречу, чтобы поздравить с победой, но Скотт, раздвигая плечом зрителей, прошел мимо, не проронив ни слова. Он вообще не привык проигрывать, а тем более какому-то безымянному парню в случайных гонках неизвестно где. Такого с ним раньше не бывало… но он знал, как вести себя в подобной ситуации.
Скотт подошел к Арнульфо и склонил перед ним голову. Толпа взревела. Тита бросилась обнимать Кабальо и заметила, как он украдкой вытирает глаза. В разгар всей этой вакханалии и Сильвино наконец перешагнул финишную черту, а за ним Эрболисто и Себастьяно.
А Дженн? Ее решение победить или умереть в попытке победить в конце концов настигло ее.
К тому времени, когда Дженн добралась до Гуаделупе, она была на грани обморока. Она тяжело опустилась на землю, опираясь спиной о дерево, и уронила кружащуюся голову между коленей. Вокруг нее столпилась кучка тараумара, которые пытались ободрить ее и помочь ей таким образом снова встать на ноги. Она подняла голову и жестами показала, что хочет пить.
