Совершеннолетие - Тарасов Анатолий Владимирович (читаем книги .txt) 📗
Я напомнил Альметову, что он не заурядный хоккеист, каких сейчас много, а спортсмен с большим именем и имя это надо беречь. Можно, конечно, уйти с большой сцены и сейчас, чемпионом мира, но вряд ли имеет моральное право так поступать спортсмен коммунист, который при желании мог бы еще играть и играть. Нужно только взять себя в руки. Больше того, я прямо сказал Альметову, что мы – и команда ЦСКА, и сборная, и весь наш хоккей – в нем нуждаемся и верим в него, ждем многого. Я подходил к этому разговору с точки зрения профессиональной: Альметов и сейчас еще сильнее молодых хоккеистов.
Александр колебался. Желания его и мысли раздваивались. Сомнения терзали его.
Все-таки тогда мне удалось переубедить Альметова. Он решил пока не уходить из хоккея.
Мы договорились с Сашей о дополнительных тренировках, я высказал ему критические и конструктивные соображения по поводу выполнения им своих функций центрального нападающего. Он согласился со мной и обещал поработать над усилением своей игры.
Я совершенно счастлив, что этот трудный вечер принес свои плоды. Альметов прекрасно провел весь венский чемпионат мира, был там запевалой наших атак.
Но, разумеется, все обстояло не так просто, как я здесь излагаю. Скажу откровенно, что на каком-то этапе нашей подготовки к Вене и у меня появились сомнения в возможности возрождения былого Альметова. Я не сомневался в его таланте, но беспокоился, что Саша не сумеет перебороть самого себя, не заставит себя работать так, как нужно, а от него в этих условиях требовалась работа вдвойне напряженная – слишком много было упущено.
Альметов в марте стал чемпионом мира в пятый раз, вошел в символическую сборную мира, составляемую журналистами многих стран. Но тут же снова решил уходить из хоккея. Но теперь уже не только из сборной. И из своего родного клуба. Из ЦСКА, где прошла вся его спортивная жизнь. Александр решил посвятить себя целиком учебным занятиям в Военно-бронетанковой академии.
Говорят, что время – лучший врач. Я тоже стал в это недавно верить. Когда Саша подал рапорт, я сказал ему, чтобы он не торопился, но поскольку он уже не был уверен, что останется в хоккее (сомневался в этом и я), то мы пришли к выводу, что надо ставить в состав тех, кому придется бороться за восстановление утраченных позиций в следующем сезоне. Вот почему мы играли последние матчи сезона без Альметова. И финал Кубка, как ни тяжело было играть без гроссмейстера, мы выиграли.
Но, встречаясь с Альметовым, я чувствовал, что у него самого есть большие сомнения в верности своего решения. И вот однажды вместе с супругой он попросил встречи для серьезного разговора и спросил, как бы поступил я, будучи на его месте.
Я сказал, что учиться в академии заманчиво – кто же откажется от возможности приобрести высокую квалификацию военного специалиста.
Но ведь при этом Саша практически должен будет уйти из хоккея, которому он посвятил лучшие годы. Но стоит ли игнорировать тот опыт, какой в нашем хоккее имеют лишь единицы. Мне кажется, что будущее Альметова скорее всего должно быть связано со спортом, он может стать хорошим тренером, специалистом, спортивным руководителем. В этой области ему и нужно совершенствовать свое искусство. Вот почему я сказал Альметову, что его учеба должна быть логическим продолжением всей предыдущей жизни и потому есть определенный смысл поступить в институт физкультуры, а с хоккеем пока не расставаться.
– Но, – оговорился я, – ты стал хуже играть, и тебе немало сил нужно положить, чтобы восстановить свою прежнюю игру.
Не дав мне договорить, Александр сказал, что согласен со мной, что ой решил поступать в институт физкультуры, что он согласен не отдыхать летом ни одного дня и работать столько, сколько нужно, чтобы вернуть былой уровень мастерства.
Мы договорились, что он пересмотрит некоторые свои взгляды на спортивный режим, на отношение к тренировкам.
Я в тот день был рад, что Альметов еще будет служить нашему хоккею.
Но не изменит ли он снова своего решения? Хватит ли у него силы духа, выдержки и терпения?
Оказалось, что нет. Не хватило. Уговаривать его я не стал. Не имел права. Тренеры совсем не всесильны…
Тренер… Специалист». Психолог… Учитель… Режиссер…
ПСИХОЛОГ. Вспоминаю время начала нашей совместной с Аркадием Ивановичем работы в сборной. Нам тогда советовали сразу взять третьего человека для руководства командой – психолога.
То были годы, когда вся спортивная общественность находилась под впечатлением замечательных побед бразильцев, когда все говорили, что у тренера южноамериканских футболистов Феолы есть психолог – доктор Гослинг (потом, правда, выяснилось, что он врач-психиатр).
Однако и тогда, во время «бразильского» бума, и сейчас я остаюсь верен своему убеждению, что команде не нужен иной человек, кроме тренеров. Не нужен специалист-психолог.
(Кстати, не могу понять тех футбольных тренеров, которые приглашают во время подготовки к сезону легкоатлетов или гимнаста для проведения специальных тренировок по этим дисциплинам. Не думаю, что это верно: разве могут хорошо знать они, что именно из гимнастики или легкой атлетики нужно моим подопечным.)
Вернемся к хоккею. Как и любой другой вид спорта, он имеет свою неповторимую специфику. И если я, хоккейный тренер, не очень хорошо знаю гимнастику или баскетбол, те подсобные виды спорта, которые нужны для совершенствования атлетизма у хоккеиста, то мне нужно просто прийти к специалисту, посоветоваться с ним, прочесть кучу литературы, но работать все-таки с хоккеистами должен я сам. Только я отлично знаю своих ребят, только я могу тренировать их так, как это нужно тому или иному спортсмену, только я, наконец, могу решить, нужно ли вообще это упражнение, задание хоккеисту в принципе.
Теперь, полагаю, вам понятен мой взгляд на роль врача-психолога. Как бы хорошо ни знал он команду, я все-таки знаю ее лучше, лучше знаю хоккей, и незачем кому-то постороннему заниматься какими-то душеспасительными, «психологическими» беседами с моей командой. Как можно укрепить дисциплину, привить хоккеисту порядочность, трудолюбие или, предположим, заставить его преодолевать страх, как приучить его умно, творчески тренироваться, уметь жертвовать собой в интересах команды, как, наконец, можно с ним говорить, если ты не провел сегодня вместе с ним тренировку, не разделил тяжесть работы?!
Впрочем, хочу оговориться. Наверное, я воюю с вымышленным персонажем. Наверное, психолог команды представляет собой что-то иное, чем думаю я. Но что поделаешь: у нас в командах психологов нет, а о зарубежных я читал лишь, что они подолгу якобы умело беседуют со своими спортсменами.
Но я в такие беседы, в таких психологов не верю. Именно потому и считаю, что посторонний человек команде не нужен.
Я думаю, что тренировка, где существуют отличный контакт и великолепная словесная или, может быть, чисто зрительная связь, взаимопонимание, при котором игрок с одного взгляда понимает, что хочет от него тренер, а тренер – в чем игрок просит ему помочь: вот этот контакт, это взаимопонимание, умение найти общий язык с игроком, подсказать ему правильное решение (на тренировке, в игре ли) – вот это и есть психология.
Мы с Аркадием Ивановичем отвергли идею приглашения психолога.
Психология – это знание тех людей, которые вместе с нами работают. Это труд объемный, интересный. Это коллектив, где есть партийная и комсомольская организации. Это крепкое ядро. Это общественность, которая поддерживает нас в трудные минуты.
Вот вам задача для психолога. Решит ли он ее? Что нужно сделать, какие меры принять, чтобы команда, каждый буквально игрок ни в коем случае не испугались соперника, и одновременно задача, сопряженная с первой, – чтобы никто не недооценил его? Как найти эту середину, где каждый серьезно, тщательно готовится к игре и твердо верит в победу?
Психолог, даже талантливый, будет, видимо, вести продолжительную, но весьма абстрактную беседу со спортсменом или целой командой. Он, не будучи специалистом хоккея, вынужден говорить общие слова, а ведь ребятам нужно доказать, почему мы имеем основания не бояться соперника, почему у нас есть причины верить в победу. Надо с карандашом в руках выписывать, чертить, сравнивать компоненты игры двух команд. Нужно знать соперника и точно подсказать хоккеисту, в первую очередь молодому, на что надо рассчитывать, как действовать, чтобы завоевать победу.
