Моя жизнь в футболе - Бесков Константин Иванович (читать книги без сокращений .TXT) 📗
— Наверное, и моральные, и материальные проблемы в немалой степени отразились на игре команды в этом сезоне?
Булгаков.
Не могли не отразиться! У каждого из нас семья, у многих дети, забот хватает. Неустроенность виснет грузом на ногах футболистов.
Папаев.
В этом отношении мы откровенно завидуем торпедовцам. За ними — многотысячный коллектив известного всей стране объединения «Автозавод имени Лихачева». ЦСКА — команда Вооруженных Сил. «Динамо» — МВД, КГБ. У «Шахтера» шефы — весь Донецкий угольный бассейн, у «Зенита» — Ленинградское оптико-механическое объединение, у «Черноморца» — морское пароходство. Словом, у каждой команды есть заботливые хозяева, только не у «Спартака».
Ловчев.
Вот послушайте,- что написано в справочнике: «Общество «Спартак» объединяет работников коммунальных предприятий, бытового обслуживания, гражданской авиации, медицинских учреждений, полиграфических предприятий и др.». Особенно «вдохновляет» это «и др.». У семи нянек дитя… плохо играет в футбол.
Папаев.
Поэтому и база наша в Тарасовке — памятник футбольной старины, со скрипучими лестницами, с единственным полем, на которое мы до середины мая даже ступить не решаемся: надо же дать траве взойти. А в октябре его уже ледок покрывает. И нередко нам приходилось тренироваться в хоккейной коробке, предварительно уговорив местных, тарасовских парней: «Ребята, уступите Христа ради площадку, у нас плановая тренировке!..»
Кокорев.
У киевских и у московских динамовцев — по два поля в распоряжении. На одном команда тренируется, другое целый год отдыхает. А у торпедовцев в Мячкове? Просто первоклассная база! Стыдно говорить: нищенствующий «Спартак»…
— Какие же пути к возрождению команды вы видите?
Папаев.
Наверно, все, что здесь сегодня сказано, — ответ на этот вопрос. База, состав, тренеры, хороший настрой на каждую игру. Нормальные условия команды мастеров.
Ловчев.
Да, наступил самый горький час московского «Спартака». Но мы не хотим, чтобы нас «прощали», оставили в высшей лиге, учтя былые заслуги команды. Как сказал Никита Павлович Симонян, «Спартак» должен вернуться в высшую лигу с гордо поднятой головой, пройдя сквозь все испытания первой лиги. Как говорится, все потеряно, кроме чести! Чести тех, кто остается в низверженном «Спартаке» и жаждет бороться за его возвращение в «высшее общество».
Но как же трудно будет этого добиться… И главное: кто взвалит на себя это тяжкое бремя — возглавить павший «Спартак», поднять его и повести за собой?..
«СПАРТАК», ПЕРВАЯ ЛИГА, 1977
Когда я читал в «Неделе» осенью 1976 года эту несколько сумбурную исповедь спартаковцев, мне и в голову не приходило, что в начале следующего года я стану их старшим тренером.
О бедах «Спартака» я был в некоторой степени осведомлен. Приняв олимпийскую команду, созданную поначалу на базе «Спартака» 1974 года, я вскоре понял, что далеко не все игроки этого клуба могут и должны участвовать в отборочных матчах олимпийского турнира: одним не хватало мастерства, Другие и по физическим кондициям не устраивали. Тогда в олимпийскую сборную были включены многие неспартаковцы.
В сборнике «Футбол-84» спортивный обозреватель А. Соскин писал: «Взлетел он («Спартак» в сезоне 1974 года — К. Б.) так высоко чуть ли не на одном самолюбии, не имея ни подходящих условий для тренировок, ни комплекта квалифицированных игроков».
Правильное наблюдение. Весной 1976 года Н. П. Симонян уточнил картину: «Тяжелые времена переживает московский «Спартак». В последние годы команда страдала хронической недоукомплектованностью, которая наслаивалась из года в год…»
Со второго места, занятого «чуть ли не на одном самолюбии», спартаковцы в 1975 году опустились на одиннадцатое. За это были освобождены от должностей старший тренер Н. А. Гуляев и старший тренер по воспитательной работе (начальник команды) Н. П. Старостин. Гораздо менее опытные наставники
А. Ф. Крутиков и Г. С. Хусаинов приняли команду, которая была уже одной ногой в первой лиге. Чем кончился очередной эксперимент спартаковского руководства, известно.
А мне в конце 1976 года было предложено место начальника команды московского «Динамо», и я уже дал согласие. Лев Яшин, работавший на этом посту, перешел на ответственную должность в Спорткомитет СССР.
Вдруг меня вызвал председатель Центрального совета общества «Динамо» Петр Степанович Богданов (впоследствии заместитель министра внутренних дел СССР):
— Константин Иванович, министр получил официальное письмо из Московского городского комитета партии. Просят откомандировать вас в команду «Спартак» на должность старшего тренера.
Я стал отказываться. Объяснил свой отказ тем, что и желания работать вне «Динамо» не испытываю, и уже настроился на тесное сотрудничество со старшим тренером динамовцев Александром Александровичем Севидовым, с которым у меня превосходные отношения…
— Ничего не могу поделать, — ответил Богданов. — Мнение министра: вам следует идти в «Спартак».
В те же дни пригласили меня в МГК КПСС, в отдел пропаганды, к Альберту Михайловичу Роганову. Он завел речь о том же. Я ответил ему с предельной искренностью:
— Мне уже довелось поработать в командах других спортивных обществ. На себе ощутил, что к человеку из другого клуба, хотим мы этого или не хотим, относятся пристрастно, недоверчиво, даже с немалой долей антипатии. Малейшая неудача команды воспринимается чуть ли не как злой умысел «чужака». И расстаются с ним, как правило, не по-доброму… Не хочу я в «Спартак», уже хлебнул этого «нектара» в «Торпедо», ЦСКА, «Локомотиве»…
Роганов настаивал. У нас с ним по этому поводу было две встречи. Я продолжал стоять на своем.
Андрей Петрович Старостин просветил меня: оказывается, в МГК КПСС было проведено совещание, посвященное проблемам команды «Спартак», так как в горком поступило много писем от трудящихся, членов партии, которые просили вмешаться, помочь любимому спортивному коллективу. На этом совещании присутствовали руководители московских профсоюзов, столичного спорткомитета. Андрей Старостин, приглашенный на совещание как начальник отдела спортивных игр общества «Спартак», взял слово и сказал:
— Единственный, кто сейчас мог бы вернуть команду в высшую лигу, это Бесков. Но как оформить его переход из «Динамо»? Он ведь офицер.
На что В. В. Гришин, первый секретарь МГК КПСС, решительно ответил:
— Ну это наша забота.
Меня снова, уже в третий раз, вызвал на беседу Роганов. «Вы коммунист, — говорил он, — рассматривайте это направление в «Спартак» как партийное поручение».
Я попросился на прием к министру внутренних дел. И повторил Н. А. Щелокову все то, что объяснял Богданову и Роганову. Министр заявил:
— Есть официальное письмо за подписью члена Политбюро ЦК КПСС Гришина. Нужно отправляться в «Спартак». Мы вас туда откомандируем.
Стало ясно, что вопрос решен.
Первым условием своего прихода о «Спартак» я поставил возвращение в команду на должность ее начальника Николая Петровича Старостина. С олимпийской сборной мы работали нормально. И я понимал, что присутствие спартаковского патриарха, выразителя и носителя духа и традиций, придаст уверенности тем, кому предстояло бороться за выход в высшую лигу.
Мне пошли навстречу немедленно: Старостин был назначен старшим тренером по воспитательной работе (так тогда именовался начальник команды).
Первый учебно-тренировочный сбор 1977 года был устроен в Сочи. Этот выезд, так сказать, «на пленэр» меня, мягко говоря, удивил: многие спартаковцы явились на сбор с женами, Николай Петрович — со своей родней. Выяснилось, что они, по обыкновению, именно так выезжали на первые тренировки — на юг. Мне это было и непривычно, и непонятно, получался не учебно-тренировочный сбор, а какой-то междусобойчик, семейный пикничок, атмосфера которого отнюдь не способствовала интересам дела.
