Большая шляпа средних размеров - Лившиц Михаил Абрамович (читать книги онлайн без TXT) 📗
И Остапов свистнул. Закир слегка пробросил шайбу вперед, покатился за свои ворота, объехал их и, набирая скорость, помчался к синей линии. К удивлению присутствующих, шайба как будто прилипла к клюшке, причем Закир, казалось бы, не смотрел на нее, а весь устремился вперед, к воротам, в которых, с трудом сдерживая смех, лежал, перекрыв своим телом и клюшкой весь низ ворот, лучший вратарь страны, впоследствии оказавшийся и лучшим вратарем всей планеты. Ворвавшись в чужую зону, Закир, не снижая скорости, легким движением ударил клюшкой по краю шайбы, та слегка подскочила кверху, и, не давая ей опуститься на лед, Закир со всей силы вогнал шайбу под верхнюю планку ворот. На катке воцарилась тишина, будто в зал внесли покойника…
Первым пришел в себя Остапов.
— Знаешь, сынок, у нас тут в Москве на Цветном бульваре цирк есть, в случае чего ты там себе на кусок хлеба с икрой заработаешь. А сейчас выбери нормальную палку, а эту огородную клюшку аккуратно заверни в свои тряпки, и чтобы я ее больше не видел! Начали двустороннюю игру, каждые две минуты — смена составов.
…Прошел еще. год прежде чем диктор на стадионе, представляя публике армейскую команду, объявил: номер 18 — Захар Маматов! Так в тройке прославленного
Анатолия Фирсова появился новый центральный нападающий, а вся тройка, с подачи Остапова и легкой руки журналистов, стала называться «системой».
А теперь вернемся в тот день, когда Сомов отправил двух своих подчиненных — Загоруйко со сломанной рукой и Закира — в расположение штаба округа, при котором находился тренировочный лагерь подготовки спортсменов части к Всеармейской спартакиаде. Старший тренер команды боксеров — опытный, сорокапятилетний боец Василий Фролов, достигший в лучшие свои годы призового места на первенстве страны, предупрежденный Сомовым, уже ожидал странную пару. Боксерская команда округа была представлена в основном перворазрядниками, так называемыми крепкими зачетниками, и только двое в ней были кандидатами в мастера спорта — Загоруйко и «мухач» из Грозного.
Еще в разговоре с Сомовым по телефону Фролов высказал сомнение в возможности решить поставленную перед ним задачу — подготовить за четыре месяца новичка к выступлению почти на всесоюзном ринге, но он знал, что Сомов загнан в угол, и, будучи в дружеских отношениях с замполитом, не нашел в себе сил отказаться.
— Ладно, Коля, — сказал он Сомову, — я постараюсь! Если у него нормальные рефлексы, а главное — он не боится, я поставлю ему базовую технику. В документах напишем, что у него неподтвержденный первый разряд, да вдруг еще с жеребьевкой повезет — не попадет сразу на какого-нибудь «убийцу». Я всех судей знаю — почти с каждым выступали в свое время, попрошу внимательно следить, чтобы в случае чего немедленно прекращали бой!
И потекли тренировочные будни. Сразу же выяснилось, что парень не обделен силой и, как говорится, от бога хорошо координирован. Конечно, когда он впервые попытался со всей силой ударить по тренировочному мешку, то замахнулся, что называется, от спины и стоявший сзади тренер поймал его за руку.
— Запомни, Закир, при любом ударе бьющая рука идет от корпуса — замахиваются только в деревнях, да Загоруйко тебе, небось, рассказывал, как его неграмотно били в самоволке? Давай, поработай для начала на мешке, а ты, — это уже к Загоруйко, — следишь и поправляешь ему руку!
Тренировочный день в лагере по заведенному порядку начинался с сорокаминутной зарядки, завтрака и последующей трехчасовой тренировки. После обеда давался час отдыха, а остальное время отводилось самоподготовке — каждый использовал его по собственному усмотрению. Через три дня такой жизни Закир подошел к тренеру:
— Василий Евгеньевич, разрешите обратиться?
— Что случилось, — всполошился Фролов.
— А можно я вечером еше одну полную тренировку проводить буду? Вы только напишите мне задание — чего и сколько раз делать, а сержант Загоруйко мне поможет и проконтролирует заодно.
— А не загоним ли мы тебя, здоровья-то хватит?
— Да не беспокойтесь, Василий Евгеньевич! Я уже после обеденного отдыха как огурчик! — сказал Закир и смущенно добавил: — Боюсь, не подвести бы нам Николая Васильевича! На него сам комдив катит бочку!
— Договорились! А ты, — сказал Фролов Загоруйко, который стоял за спиной Закира и крутил пальцем здоровой руки у виска, подавая знак тренеру, дескать, видали ненормального, — так и помрешь середнячком, потому как ленив, как пес, учись у новенького! Если так и дальше пойдет, он у тебя через два года в первом раунде будет выигрывать «ввиду явного»!
Неожиданные сложности возникли, естественно, при первых же спаррингах. Дело в том, что Закир никак не мог, что называется, озлиться — он добросовестно выполнял то, чему учился каждый день, но пропущенные удары не вызывали у него естественного желания «дать сдачи». Он терпеливо сносил эти плюхи, считая их неизбежными издержками процесса. Выход нашел замполит, который — как и обещал — каждые три дня приезжал на сборы и наблюдал за тренировочным процессом. Он видел, что Закир не реагирует на обычные подначки тренера типа «а теперь ты ему врежь». После одного из раундов Сомов, подмигнув тренеру, отозвал Закира в сторону.
— Закир, Василий Евгеньевич тебя хвалит, да я и сам вижу прогресс, но так нельзя! На время боя партнер тебе не партнер — он твой злейший враг! Ты мою младшую, Светочку, знаешь ведь! Так вот, представь себе, что этот твой противник, этот урод, ей проходу не дает. Ну не сволочь, а?
Закир прекрасно знал всю семью Сомова, тот иногда приглашал его помочь дома по хозяйству, особенно в части огородных дел, которыми страстно увлекалась от общего безделья жена майора. Видно, Бог наказал Сомова за то, что тот не хотел вторую девочку, — наказал, привязав его к младшей совершенно ненормальной любовью. Старшая дочь уже упорхнула из родительского гнезда — она поступила в Свердловске в Политехнический институт, жила в общежитии и приезжала домой на каникулы; Сомов души не чаял в младшей, не знал, чем ей угодить.
В то время входило в моду фигурное катание на коньках, москвичи балдели от заезжих фигуристок, которые — на наш сегодняшний взгляд — целомудренно покрутив немножко бедрами и попкой под рок-музыку, приводили публику в неописуемый сексуальный экстаз. Все девочки страны мечтали стать фигуристками, но в стране, занимавшей первое место в мире по выплавке чугуна и стали на душу населения, купить фигурные коньки было проблемой. Что уж говорить о маленьком городке на окраине страны, в котором служил Сомов.
Но известно, что любовь творит чудеса, и Сомов, который поддерживал связь со многими своими однокурсниками, вспомнил, что один из его товарищей получил назначение в Группу советских войск в Германии — Сомов, поддерживавший с товарищем легкую переписку и никогда ничего не просивший, в очередном письме буквально взмолился, умоляя друга прислать фигурные коньки для дочки! Товарищ, оценивший деликатность Николая, ибо остальные его дружки давно уже заваливали его просьбами выслать те или иные шмотки для своих подруг, отозвался немедленно. Первую неделю девочка даже дома не снимала коньки ни на минуту. Катка в гарнизоне не было, но Сомов распорядился расчистить во дворе небольшую площадку, которую под его непосредственным руководством Закир из шланга и залил. Зато в ближайшем от военного городка районном центре был самый настоящий каток, но Сомов, который, как мы уже говорили, буквально трясся над девочкой, никогда не пускал ее на каток одну; несколько раз в неделю Сомов давал машину отвезти девочку на каток, и всегда ее сопровождал Закир. В этих поездках они невольно привязались друг к другу, и вот сейчас, когда Сомов предложил Закиру представить, что его спарринг-партнер обижает девочку, Закир — это дитя природы, так явственно представил себе это, что когда поднялся на ринг, глаза его горели.
— Готовы? — спросил тренер. — Начали!
В два прыжка Закир пересек середину ринга — противник, лениво отдыхавший в своем углу и не обращавший внимания на душеспасительную беседу, которую вели с новеньким тренер и наклонившийся вплотную к Закиру замполит, нехотя двинулся навстречу из своего угла. Левый джеб Закир выбросил как учили, по правилам, от собственного подбородка, а дальше он как будто с цепи сорвался — широко размахнувшись, совсем по-деревенски, он со всей дури ударил противника правой по голове, ближе ко лбу, и прежде чем тренер успел вмешаться, нанес еше два удара по ошеломленному противнику. И только когда партнер начал медленно оседать на пол, у Закира спала пелена с глаз — сконфуженный, он бросился поднимать товарища, бормоча извинения. Сомов услужливо подсунул в угол табуретку, а тренер уже тер виски поверженному нашатырем.
