Черная полоса "СПАРТАКА" - Шевченко Владимир Николаевич (читать лучшие читаемые книги .txt) 📗
А когда на выезде в Питер Михалыч увидел, как, бросив своего непосредственного начальника, Ножнин побежал встречать машину Федуна, чуть ли не открыв дверцу Леониду Арнольдовичу, тотчас же указал самому Сергею Павловичу сначала на дверцу, потом на дверь. (Я снова слышу, как это произносит Юрий Первак: «Ты… не тем занимаешься…» — и челюстью так: Опа!.. Саечка!..)
«Ножнин был моей ошибкой. Я сам ее и исправляю», — вскоре доложил нам, младшим партнерам, Юрий Михайлович. «Не тем занимаешься» — это диагноз. Причем для Ножнина — неизменный, как выяснилось. Он был кадровой выпечкой Первака. А поскольку Михалыч его сам же раскусил и выплюнул, значит, на то были основания. Первака все вменяемые болельщики заслуженно уважают за селекцию. Отдать ему должное, и свои ошибки он признавать умеет. Если понимает, в чем они заключаются.
Уходя в 2004-м в «академ», Ножнин успел посадить на должность кадровика клуба своего человека. Хронический разведчик все-таки Сергей Павлович. Так после его ухода в клубе появился сотрудник, прямо обязанный Нржнину работой. А спустя некоторое время после отставки Первака и сам Сергей стал появляться в офисе. Нет-нет да и столкнешься с ним в коридоре. И тот с ходу начинал «грузить». Вы тут все всё делаете не так. Послушайте, как надо. Руководить надо головой, а не головкой, как Шавло, коммерцию полностью следует перестроить, болельщиков пересчитать и на каждого — по камере. То ли видео, то ли нет… И вроде не пошлешь — старый знакомый все-таки, но выслушивать все эти аудиоанонимки сил не было. Вот и стоишь, пытаясь вставить хоть фразу. В основном: «Сереж, извини, нет времени, да и не знаешь ты истинного положения вещей…» И потом думаешь: слава богу, он ушел.
Но ушли годы — а Ножнин вернулся. Сразу после рапорта предшественника об отставке завербованный Сергеем Павловичем кадровик позвонил из клуба и предложил резиденту вернуться на должность.
Вот на всякий случай два копирайта, отражающие суть новейшей деградации «Спартака»:
1) «Не тем занимаешься» (Ю. Первак);
2) «Не тех увольняют» (доктор Н. Запевалов).
Только Первак, в конечном счете «увольнял тех», «кто не тем занимался». После него стало наоборот: «занимающиеся не тем» Шавло, Смоленцев, Черчесов (продолжение следует?) массово «увольняли не тех». Ножнин оказался, по оценке Первака, тем еще «тем». Питером закончилось его первое пришествие в «Спартак», им же обязано было закончиться и второе, если бы у нас увольняли тех. кто… ну, вы поняли. Санкт-Петербург вообще какой-то особенно нефартовый город в личной судьбе Ножнина. Но об этом чуть позже.
Мне всегда казалось, что на шестом десятке лет люди если и меняются, то в сторону умиротворения. А Сергей словно не доиграл в жизни, не набегался, не навоевался, не получил чего-то, что сделало бы его выход на пенсию логичным и желанным. А может, просто не заработал еще на пенсию? Ну, не душевный же порыв понес его к болельщикам! (Вы в самом деле верите выходцам из спецслужб? Ну-ну!) Не любовь ведь — злая и слепая — заставила его вдруг полюбить «козла», от которого молока — ни барреля. Вернулся в клуб он совсем другим, предельно просчитавшим на затянувшемся досуге некий альтернативный вариант дальнейшего сожительства клуба и фанатов. Именно фанатов, потому что с болельщиками проблем не было, нет и быть не может — по причине их вменяемости. Доказательство — в недавнем прошлом. Столько лет без «Шатии-Братии» жил себе «Спартак», столько всего выиграл, а тут — бац! — и оказывается, до прихода этой публики все было неправильно. Ножнин совершенно очевидно предложил свою программу выхода из «кризиса», протянув руку нерукопожатным. Уже за первые полгода в эту руку, впрочем, успели плюнуть, обидев самого Ножнина. Но здесь это в порядке вещей. Во-первых, учитывая уровень нравственности публики, с которой он общается. Во-вторых, многие успели почувствовать фальшь в его словах и понять, что он, втершись в доверие к фанатам, гнет-таки какую-то свою линию. Кое-кто из «аналитиков» даже всерьез призадумался, уж не воплощение ли он новой тактики руководства, выражаемой в поговорке: «Если мафию нельзя победить, то ее надо возглавить»? А что ж вы, уважаемые, думали, что Ножнин искренне за клубный счет будет обслуживать ваши дебоши?! Да с вами все время играют! То в наперстки, то в поддавки. Как вы, так и с вами. Естественно, я имею в виду политические течения, вроде «Шатии-Братии».
С первых дней по возвращении в клуб Ножнин продолжил учить все живое, что попадалось ему в коридоре, успев за неделю достать всех, с кем пересекался. Не буду называть имен и должностей, но такой аллергии у сослуживцев не вызывал доселе никто. Впрочем, нет, до славы Рогозина — Денисевича ему далеко. Поскольку аллергия от него не имеет финансовых последствий. Может, это и сплетни, но раньше-то их не было. А отсутствие сплетен — как ни крути — показатель здоровья коллектива.
Второе свое пришествие Ножнин ознаменовал письмом в пражскую полицию, которое решительно все поняли неправильно, ибо, наверное, им так было удобно. Пражане побили наших, наши обиделись на клуб. Ножнин хотел что-то уточнить, придумав термин «альтернативные болельщики», то есть «не наши» фанаты, да вышло еще хуже. Только на сей раз свое авторство он не очень афишировал. Сергей публиковал это на сайте клуба практически самостоятельно. Оба краеугольных камня в один из мощнейших конфликтов фанов с руководством зимой 2007—2008-го заложил именно Сергей Павлович. Не со зла, конечно, но факт остается фактом. Да и с фартовостью у него оказались проблемки. Бог метит… кого считает нужным. Появились у Сергея мотивы для попытки насильственной реабилитации в глазах фанатов? Безусловно. И Эльбрус вскоре все спишет. Но это будет позже.
А пока перенесемся в Прагу. Началось с того, что в канун матча, не будучи еще знакомым с Черчесовым, Ножнин через заднюю дверь тихо проник в командный автобус и перед отъездом со стадиона решил громко представиться и объяснить команде, как будем жить дальше. Черчесов, привыкший к тому, что даже муха без его ведома в автобус не влетит (не то что возжуж-жит), впал в мимический ступор. «Кто это?» — спросил он, придя в себя и оглянувшись на 180. «Новый безопасник», — ответили ему. «Где играл?» — негромко съязвил для окружения главный тренер. Ножнин окончил речь и сел не на привычное для его должности место впередсмотрящего, рядом с водителем, а туда, откуда и вещал, — на «Камчатку». И мы тронулись. По приезде я спросил Сергея: «А что, вы не знакомы со Стасом?» — «Нет, — отвечает, — нас не представили. Может, как-то познакомишь? Или само собой по ходу?..» Странная робость, но еще более странная манера введения новых должностных лиц в устоявшийся уже коллектив. Но какой с Шавло в этом смысле спрос? «До чего скромный!» — опрометчиво подумал я тогда о Сергее Павловиче. Как выяснилось, Черчесов для Ножнина был «небожителем», и просто подойти к коллеге он не решался из-за странного комплекса. А уж сесть буквально в метре от него в автобусе — тем более.
На что мы тратим порой время и душевную энергию! Жуть!..
На традиционном предматчевом приеме, организованном руководством «Спарты», от нас, как обычно, присутствовали все, кто способен держать в руках бокал. Официальные приветствия, здравицы, неформальное общение — все шло утомительным, но привычным чередом. Нас усадили в смешанном порядке, чтобы это не напоминало переговоры. Кто-то знал русский, кто-то знать не хотел — тоже штатно. Делегат матча — хорват — говорил по-английски. Актуальных тем было две: победа хорватов и «Мерседесы» Федуна. В какой-то момент, примерно после третьего-четвертого тоста, когда языки развязываются, Сергей Павлович решил высказать свое мнение об этой истории и Леониде Федуне. Всему столу по-английски Ножнин заявил, что, по его данным, «Мерседесы» Федуна — это был отнюдь не искренний порыв российского мецената, а PR-акция для привлечения внимания к «Лукойлу», давно обхаживающему Балканский регион. Дескать, скоро, после такой рекламы Федуна, Хорватии предстоит пережить нефтяную экспансию «Лукойла». Ножнина не расслышали. Он отчего-то развеселился и повторил это еще раз, громче и настойчивее, пока не убедился, что эту мысль понял весь стол. Возникла пауза, люди покивали головами и вскоре переключились на предстоящий матч. Ножнину стало скучно, и он, сославшись на некую повышенную «предматчевую занятость», через несколько минут откланялся. То есть просто встал и вышел. Чей-то скоропостижный уход с предматчевого приема — такое было впервые за все годы банкетов с участием спартаковской делегации и, возможно, в истории УЕФА вообще. Мы были в шоке. Банкеты, приемы — это же наша работа! Тяжелая, опасная, но такая ответственная и необходимая! Уходя, Сергей Павлович сослался на некие «вопросы безопасности», а сидевший здесь же комиссар по безопасности из УЕФА чуть не впал в интеллектуальную кому, когда понял, что его прямой подчиненный на этом матче работает на какой-то своей волне и по особым инструкциям. Он даже переспросил, куда и зачем отправился его ретивый коллега с нижнего служебного этажа. И был озадачен до самого окончания банкета тем, что шеф здесь, а подчиненный канул. Он же не знал, что Ножнин самого Платини в подлиннике цитирует и лучше других знает, что и как следует делать в этой жизни. Горькая ирония судьбы проявилась чуть позже. Достаточно вспомнить, чем обернулся выезд наших болельщиков в Прагу.
