Всеволод Бобров – гений прорыва - Пахомов Владимир Николаевич (читать книги онлайн полностью без регистрации txt) 📗
Последний раз Боброва выставили за дверь армейского клуба после полутора лет работы. Вот этот удар оказался роковым.
Бобров принял команду в мае 77-го года, оставшиеся до финиша месяцы ушли на обкатку. В следующем сезоне дела у армейцев пошли на лад. В середине лета они вели борьбу за лидерство с динамовцами Тбилиси, в итоге ставшими чемпионами. Но после проигранного матча тбилисцам футболисты ЦСКА попали в полосу неудач – склоки, ссоры, внутрикомандные разборки, о чем я упомянул в одной из предыдущих глав, не могли не сказаться на результатах игр. Появившиеся бузотеры ускорили увольнение Боброва и укоротили его жизнь.
Правда, мир и лад восстановили быстро, но подняться выше шестого места армейцы не смогли. Это было повторение достигнутого в 69-м году, когда Бобров после окончания сезона также получил расчет.
Теперь на беду Боброву спортивный комитет министерства обороны СССР возглавлял контр-адмирал Николай Шашков. Будучи капитаном первого ранга, он в 67–68 годах командовал атомным подводным ракетоносцем, который в случае высадки американцев и израильтян на побережье Сирии должен был выпустить на Израиль восемь крылатых ракет П-6 с ядерными боеголовками, после чего на древней библейской земле вспыхнули бы, как минимум, восемь Хиросим.
В то время, о котором я пишу, никто таких подробностей из жизни Шашкова сообщить не мог. Олег Лопатто, давний приятель Боброва, служивший в ЦСКА и хорошо знакомый с некоторыми генералами из центрального аппарата Министерства обороны, однажды поведал мне, что Шашков – в недавнем прошлом подводник. Подобная информация вызывала недоумение. Как, почему человек, дослужившийся до адмиральских погон, вовсе не штабная крыса, вдруг оказался на спортивной работе? Неужели благодаря новому назначению Шашкову давали возможность отойти от подводной службы?
Рулить армейскими спортсменами тогда было легко – команды ЦСКА в баскетболе, волейболе, гандболе, хоккее, а военные моряки в водном поло регулярно выигрывали чемпионаты СССР, их игроки едва ли не в полном составе входили в сборные страны. Вот только футболисты ЦСКА огорчали. Корень зла самые главные военачальники страны искали в тренерах; после ухода в 1973 году Николаева в наставниках армейского клуба побывали Агапов, Тарасов, Мамыкин, наконец, Бобров.
Тем временем СССР готовился к московской Олимпиаде, намереваясь собрать невиданный урожай золотых медалей (в итоге так и получилось – было завоевано 80 наград высшего достоинства). В игровых видах спорта, самых престижных, не вызывала озабоченности игра сборных команд СССР, скомплектованных преимущественно из армейских и флотских спортсменов, с которыми занимались их же клубные тренеры. Вот только в самом популярном виде – футболе – сборная СССР не радовала.
Перед московской Олимпиадой игровые виды курировал Валентин Сыч, назначенный в 75-м году заместителем председателя Спорткомитета СССР. Это потом его жизнь крепко поломала, а тогда он был очень амбициозным, резким, своенравным.
Создается впечатление, что у кого-то из двоих – Шашкова или Сыча раньше, а может примерно в одно время, возникла мысль, что отечественный футбол может выручить Советская Армия, как она выручает страну в других видах спорта. Считалось, что если будет сильной команда ЦСКА, то отлично пойдут дела и у сборной СССР. Но вот беда: у армейских футболистов нет тренера, как в других видах спорта, достойного возглавить сборную СССР.
Бобров-тренер некоторое время оставался невостребованным после того, как его несправедливо отстранили от сборной СССР по хоккею после победы на чемпионате мира и Европы 1974 года. Душа звала его в футбол, где проявляли к нему интерес. Так накануне 75-го года на него имел виды министр путей сообщения СССР Борис Бещев, подославший к опальному хоккейному тренеру гонца – заслуженного мастера спорта и заслуженного тренера СССР Николая Морозова, с которым Всеволод играл за ВВС. Речь шла о том, чтобы Бобров принял футбольную команду московского «Локомотива». Однако Всеволод предпочел воспользоваться другим приглашением, поступившим примерно в те же дни, – от алма-атинского «Кайрата», с которым он проработал один сезон, после чего стал консультантом по футболу в спорткомитете Министерства обороны (еще до появления подводника Шашкова).
Но кандидатуру Боброва для сборной СССР по футболу никто не рассматривал – Сыч на дух не переносил его после хоккейного чемпионата мира 74-го года. На одном из инструктажей для спортивных журналистов (им сообщалось, как и что писать, – практиковалась такая форма работы со средствами массовой информации) Сыч прямо сказал, что, хотя Бобров и был великим спортсменом, но мы не позволим ему устраивать матчи с фиксированными ничейными результатами (так тогда называли ничьи, в наши дни окрещенные договорными). А имел он в виду нулевую ничью во встрече ЦСКА – «Торпедо» (Москва), которая протекала неинтересно. А «мы» в устах Сыча – это Спорткомитет СССР и ЦК КПСС.
Как же примечательна цепочка обстоятельств, выстроившаяся в связи с освобождением Боброва в 78-м году! Зная, что Шашков ищет замену Боброву, Сыч предложил бывшего игрока киевского «Динамо», «Черноморца» и «Шахтера» Базилевича (они вместе учились в украинской столице в институте физкультуры), долгие годы работавшего помощником Лобановского и удостоенного звания заслуженного тренера СССР в связи с победой в 1975 году динамовцев Киева в розыгрыше Кубка кубков.
Шашков согласился с Сычом принять в ряды ЦСКА Базилевича, но этот тренер появился в столице через сезон, ибо у него поначалу не заладилось с получением положительной характеристики с прежнего места работы (одного лишь благословения Сыча для армейских кадровиков было недостаточно). Поэтому на место Боброва на исходе 78-го года пришел работать Шапошников.
Бобров всегда верил, что справедливость рано или поздно должна восторжествовать, а порок будет наказан. Попав в последний раз в опалу, он отправился искать правду в Центральном Комитете партии. Попал к Марату Грамову, заместителю заведующего отделом ЦК, будущему председателю Спорткомитета СССР, будущему главе Олимпийского комитета СССР, депутату Верховного Совета СССР 11-го созыва, избранному на XXVI съезде партии кандидатом в члены ЦК КПСС.
Всеволоду казалось, что Грамов, выслушав его исповедь, моментально позвонит Шашкову и попросит немедленно пересмотреть историю с освобождением старшего тренера футбольной команды ЦСКА. Именно так или примерно так показывали всегда на сцене или в кинофильмах ответственных работников ЦК КПСС, не говоря уже о партийных лидерах, когда к ним обращались несправедливо обиженные люди.
Каким же наивным человеком оказался на исходе жизни великий Всеволод Бобров! Я поражаюсь – неужели он не знал, что Шашков и Сыч, снимая старшего тренера ЦСКА и расчищая место для будущего руководителя футбольной сборной СССР на Олимпийских играх в Москве, получили одобрение в ЦК КПСС, быть может, от того же Грамова. А Сыч, наверняка, напомнил аппаратчикам ЦК, как Бобров в Хельсинки оскорбил инструктора Центрального Комитета, вместо того, чтобы прислушаться к справедливой (другой не могло быть) критике со стороны ответственного партийного работника…
Выслушав Боброва, Грамов сказал, что случившееся – безобразие, лишний пример, как в спортивных обществах и ведомствах могут расправиться со специалистами, но в Центральном Комитете партии ничем не могут помочь ни Боброву, ни любому другому уволенному, поскольку не вмешиваются в деятельность того же спорткомитета Министерства обороны.
Боброву ничего после этого не оставалось другого, как отправиться в поисках истины в соседний кабинет к Евгению Тяжельникову, главе Отдела пропаганды ЦК, в дальнейшем отправленному послом в Румынию.
Миллионы телезрителей в свое время были свидетелями, как излучающий радость Тяжельников с трибуны очередного партийного съезда показывал его делегатам газету примерно полувековой давности, а затем, захлебываясь от восторга, читал выдержки из нее. Речь шла о начале трудовой деятельности Леонида Ильича. После этого выступления Тяжельникова в стране начался новый виток прославления генсека.
