Базовые формы монастыря Шаолинь - Красулин Игорь Авраамович (библиотека книг бесплатно без регистрации .txt) 📗
– А что, мы крутые!.. Можно, наверное, уже и шорты долой.
Люська сказала трусливо:
– Что, вот так сразу?
– А что мешает?
– Нет, давайте сперва я так поезжу…
– Понравилось? – спросил он понимающе.
– Еще бы, – призналась Люська. – У меня и так уже там мокро. Это так возбуждает… даже не знаю, ничего не заводит так атомно!
Ветер шелестит в ушах и треплет волосы, мы влетели под сень, как говорится, вековых дубов, дальше пошли клены и вязы, дорожки хоть и узкие, но заасфальтированы, можно бы разогнаться, но тут зачем-то еще и гуляют.
Я прислушался к приглушенному грохоту.
– Сейчас час пик?.. Значит, электрички прут одна за другой… Айда к эстакаде! Там сейчас через каждые три минуты поезд метро проскакивает…
Данил воскликнул обрадованно:
– Ага, клево! Там совсем близко. Все и увидят, а сделать ничо не смогут…
– Прям Эзоп, – сказал Зяма.
Данил изумился:
– Какой Эзоп?
– Который лиса и виноград, – объяснил Зяма победно.
Деревья метнулись навстречу, тропка там слабенькая, не к станции же, велики мощно подпрыгивают на выступающих из земли толстых корнях, набивая нам задницы, руль пытается вырваться, только что не храпит, как норовистый конь, а ветки то и дело нагибаются, вроде бы не сами, а ветер их гнет, хотя его нет, и стараются злобно хватануть за волосы.
Наконец впереди просвет за деревьями, мы выметнулись на простор, впереди железнодорожная колея.
Зяма вскрикнул:
– Электричка!.. Люська?
Мы поспешно оставили велики, Люська торопливо сняла шорты и выпрямилась во всем нагом блеске. Электричка несется не так уж и быстро, как кажется, станции расположены часто, не успевает и разогнаться, потому в вагонах увидели ее сразу и сразу кинулись к окнам.
А мы смотрели на приникшие к стеклам бледные рожи и довольно ржали. Люська вскинула руки и подвигала бедрами и сиськами, потом подхватила их ладонями и поиграла, быстро поднимая по очереди вверх-вниз.
Видно, как там жестикулируют, рожи довольные, но видит око, да зуб неймет, а когда электричка промчалась, Люська повернулась к нам довольная, раскрасневшаяся, вся как будто светится изнутри.
– Ну как?
– Ты их завела, – крикнул Данил.
– Как выходить будут на станции? – поинтересовался Зяма. – Там скажут, прибыл целый вагон извращенцев…
– Га-га-га! – загрохотал Данил. – Класс!
– Через две минуты следующая, – сказал Зяма.
Люська протанцевала еще три электрички, все больше входя в роль страстной соблазнительницы, хотя, как все мы знаем, вязка ей по фигу, кайфа не ловит, наконец сказала счастливо:
– Это здорово… но уже одно и то же. Хотя и здорово!
Я сказал таинственно:
– Есть и другие места.
– Где? – спросила она, но голос прозвучал с некоторым опасением.
Я ответить не успел, Зяма вклинился:
– А давайте прямо через парк?.. Там дальше сейчас прогуливаются эти… ну, которые здоровье берегут.
– Пенсионеры? – спросил Данил.
– Сам ты пенсионер, – оскорбился Зяма. – Сейчас это уже совсем не стыдно, а даже модно – здоровье беречь. И моложе тебя там есть!
Данила спросил с недоумением:
– А че они делают?
– Прогуливаются, – объяснил Зяма, – здоровье берегут. Медленно дышат. Некоторые даже травку едят. Правда-правда!.. Сам видел, как листочки срывают, самые молоденькие, и едят.
Данил усомнился, видно по морде, проговорил в сомнении:
– А такие кроме своего здоровья че-нить видят? А то и на твою голую жопу не среагируют.
– На мою еще как среагируют, – хвастливо сказал Зяма. – Но мы им предлагаем новый вид искусства! Андерграунд, вроде афроамериканского квадрата. Потому покажем Люську. Вернее, ее жопу.
Все трое посмотрели на меня, я сказал солидно:
– Все верно, потренируемся сперва на таких.
Данил оглядел Люську с головы до ног:
– Так и поедешь?
– Ну не сразу, – ответила она, отступая. – Пока только без майки… Эй-эй, я и сама могу одеться!
Зяма сказал лихо:
– Идет!.. Поехали!.. Толик, командуй.
Я кивнул:
– По коням!
Но, хитро улыбнувшись, Люська упрятала в рюкзачок шорты и трусы и, оставшись в майке, взобралась в седло. Данил начал отпускать шуточки, не слишком ли поднят передний кончик седла, не натрет ли клитор, а мы с Зямой молча и со стучащими от возбуждения сердцами взобрались на велосипеды.
Люська оглянулась на меня, я сказал «го», и все четверо рванули на средней скорости через парк, сперва выбирая дорожки, где нет народу, а потом перешли на те, где прохожие все же попадаются.
Большинство из тех, кто идет навстречу, вообще ничего не замечает, все-таки Люська наклоняется к рулю, ноги работают, вскидывая колени к груди, но были и замечающие из тех, которых мы обгоняли.
Я видел, как Люська краснеет от бесстыжего наслаждения: маечка короткая, даже спереди до пупка, а если пригнуться, пышная приподнятая жопа не просто обозрима во всей красе, но эти сочные, уж не детские ягодицы так и просятся в жадные ладони.
Сперва мы услышали за спиной одиночный удивленный возглас, но унеслись чересчур быстро, но когда начали обгонять вторую группу, в ней четверо, Люська сама снизила скорость и проехала настолько близко, что крайнего едва не задела локтем. Наверняка на них пахнуло жаром ее тела и зовущими гормонами.
Когда впереди показалась небольшая группа очень серьезных мужчин с постными лицами, Люська нарочито приотстала, а когда мы уже проскочили мимо них, начала догонять, приподнимаясь на седле и усиленно бросая вес всего тела поочередно на педали.
Роскошная задница не просто приоткрыла даже то, что закрывает седлом, но обе ягодицы двигаются, как могучие поршни, помогая давить на педали, половая щель разбухла от прилива крови, кожаная поверхность отполированного седла влажно заблестела.
Вдогонку ахали, кто в изумлении, кто в восторге, один даже зааплодировал вслед.
Данил расхохотался:
– Да, мужички получили зрелище по полной!..
– В театр сегодня не пойдут, – согласился Зяма, – да и жвачник куда ни переключат, скажут, везде говно и невкусно…
– Да, каждый бы предпочел укусить Люську за жопу, – согласился я. – Вот так и надо пощечину общественному вкусу… со всего размаху!
Зяма сказал убежденно:
– Люська, ты сегодня хоть одного да вырвала из их упаднических рядов! И вогнала в здоровую жизнь. У них уже на травке и листиках полная импотенция, но ты взбудоражила их, взбудоражила без всякой виагры.
Данил захохотал:
– Сейчас кто-то уже дрочит, забравшись в кусты, а кто поскромнее, дотерпит до дома, до теплой ванны…
Я сказал важно:
– Люське рукопожатие перед строем! Остальным… похлопывание по плечу.
Однако Данил вдруг надулся и сказал раздраженно:
– Это что, мы вместо того, чтобы насрать им, еще и спасаем? Нет, я хочу слышать возмущенные вопли старичья, тупых пенсионеров и этих… ну этих, как ты говорил, бугор… старых жидов…
– Ортодоксов, – пояснил я, – только это необязательно евреи. Хотя хасиды, конечно, самые ортодоксальные на свете… ну, это Зяма лучше знает, он у нас скоро станет главным раввином Москвы. А мы ему обеспечим интернациональную поддержку.
Данил сказал решительно:
– Тогда пойдем их дразнить?
Я кивнул на Зяму:
– Вот он специалист по хасидам.
– Не получится, – ответил Зяма с сожалением. – Они в самом центре! Там тесные улочки, на велике не проехать. Да и удрать не получится. К ним потом как-нибудь подберемся, а пока давайте приобретать боевой опыт здесь.
Данил подумал, сказал с сомнением:
– Еще мимо пивного киоска можно… Там на выходе из парка.
– Не пойдет, – сказал Зяма и объяснил: – После пива у всех нет эрекции, так что тамошние мужички только проводят мутными глазками. А нам это надо?
– Это да, – согласился Данил. – Возле пивных ларьков можно гулять сколько угодно!.. Это возле шашлычных нельзя…
Зяма облизнулся.
– Да, после горячего шашлычка из баранины… да ладно, из любого мяса, где в Москве взять баранину, здесь шашлыки делают из чего угодно!.. Да с аджичкой и перчиком… м-м-м-м!.. Не то что женщину, любого ишака готов изнасиловать.
