Легендарный финал 1972 года. СССР и США - Гомельский Владимир (онлайн книга без txt) 📗
Каждое индивидуальное задание для игрока сборной расписывалось очень подробно. Эти индивидуальные задания – например, поднять прыгучесть на 2–3 сантиметра или на метр увеличить полезный радиус броска – рассылались по клубам, причем ответственность за выполнение подобных заданий лежала не только на самом игроке, но и на клубном тренере.
Трехочковых тогда не было, однако игроки, обладавшие хорошим дальним броском, все равно очень ценились. Все-таки баскетбол тогда был несколько другой, команды начинали активно защищаться где-то в 5–5,5 метра от своего кольца. Так что если человек стабильно бросал с 6–6,5 метра, то у него имелось дополнительное время, чтобы подготовить такой бросок и забить. За это и ценились и Сергей Белов, и Владимир Арзамасков, и Александр Сальников: они били до того, как защита успевала к ним подходить.
Хочу похвастаться: один из этих индивидуальных планов у меня сохранился. После того как родители развелись, папа почему-то забрал не все бумаги, и у меня остался план подготовки на олимпийский цикл Зураба Саканделидзе. Я его наизусть выучил, ведь сам был разыгрывающим защитником, и мне очень хотелось соответствовать этому плану. Правда, никогда не получалось.
В 1975 году часть бумаг перекочевала уже в мой архив, и я им пользовался – особенно тогда, когда планировал свои тренерские действия, а тренером я работал с 1977-го по 1985 год. Наиболее интересно мне было сравнивать модельные показатели команд, которые тренировал я, и сборной СССР того периода. Уверяю вас, что по большинству показателей мои команды, несмотря на то, что прошло практически 10 лет, не могли достичь того уровня, который планировался в сборной СССР.
Например, по ОФП. Я уже говорил, что 20 метров с ходу надо было пробежать за 2,2 секунды. У меня таких защитников в команде было всего двое. А если мы берем «тест Купера» (гладкий 12-минутный бег по 400-метровому легкоатлетическому кругу), то для «пятерки» за него нужно было пробежать 2800–3000 метров. Откровенно скажу, что баскетболисты ростом два метра и больше практически никогда на «пятерку» не бежали – тут бы на «четверку» выступить, пробежав 2500–2800 метров. Многие защитники, особенно с переизбытком мышечной массы, и в такой норматив укладывались крайне редко.
Или возьмем технико-тактические действия для разыгрывающего защитника. За 20 минут закладывалось 5–6 результативных передач – для такого действительно нужно было быть Едешко или Саканделидзе! В 20-минутный период времени влезает 40 атак, и за такое число атак отдать 5–6 передач нелегко. Здесь нужно иметь не только великолепную технику, но и чутье на партнера: не просто видеть открытого игрока, а чувствовать, что сейчас он пойдет в нужную точку и не будет закрыт защитой, и отдать ему передачу. Это очень сложно!
За те же 20 минут разыгрывающий должен был совершать 7–8 бросков по кольцу. И ведь также был модельный показатель по реализации таких бросков! Тут нужно понимать, что разыгрывающий защитник находится на острие быстрого прорыва, а потому из этих 7–8 бросков как минимум три, а то и четыре – это броски из-под кольца, остальное – броски с дистанции. Раз половина из-под кольца – то есть тех, что игрок должен забивать с закрытыми глазами, – то планировался очень высокий показатель: 52–55 %. И вот до этого показателя, поверьте мне, и через 10 лет, и через 20, и даже сейчас добираются в каждой игре очень немногие разыгрывающие.
Также задавалась планка в 1–2 перехвата. Здесь я бы уже связал этот показатель с показателями по общей и специальной физической подготовке. Чем быстрее игрок и чем выше у него стартовая скорость и реакция, тем больше шансов, что он сумеет перехватить мяч, что передача, адресованная противнику, будет им перехвачена. Успех также зависит от того, насколько человек тактически грамотный, обладает ли он даром предвидения, чтобы оказаться именно в той области площадки, где эта передача пойдет и будет удобна для перехвата.
Не могу не вспомнить игрока сборной СССР, настоящего мастера перехвата Станислава Еремина. Он проявил себя ярче всех в этом компоненте за всю историю баскетбола в нашей стране. Кандидатом на участие в Олимпиаде в Мюнхене он не являлся, так как был 1951 года рождения: Еремин попал в сборную через цикл – после Олимпиады-76. Но то, как Станислав на тренировках готовил себя… Скорость – фантастическая от природы, но он продолжал над ней работать, реакция уникальная – лучше, чем у многих хоккейных вратарей. А тактическое мышление, умение предвидеть развитие ситуации… Когда разыгрывающий с мячом в руках руководит атакой – это один дар, когда защищается – совсем иной. При этом Бог не дал Еремину роста, при котором он чувствовал бы, что способен помешать броску высокого соперника, и поэтому было очень важно тактическое предвидение.
Многие игроки, в разные годы выступавшие за сборную СССР, обладали таким мышлением, и все-таки мне кажется, что Александр Белов и Станислав Еремин – самые яркие примеры того, как тактические грамотность и подготовленность позволяли им при игре в обороне думать не только за себя и опекаемого ими игрока, но и за своих партнеров, и за своих соперников.
Белов и Еремин предвидели, как будет развиваться атака соперника, и оказывались в нужное время в нужном месте раньше, чем туда приходил оппонент, чтобы завершить атаку. Это качество до сих пор вызывает у меня восхищение. Думаю, именно поэтому Александр Белов еще тогда, в самом раннем возрасте (за «Спартак» он дебютировал в 15 лет, а уже в 18 участвовал в играх за сборную и стал с ней чемпионом Европы 1969 года), выделялся нестандартным мышлением и даром предвидения. Его умение накрывать соперника – так же, как умение Станислава Еремина перехватывать передачи – шло не от того, что Белов был самым быстрым нападающим, а Еремин – самым быстрым разыгрывающим своего времени: просто они знали, где и когда занять позицию, когда именно выпрыгнуть, чтобы точно накрыть бросок.
Александр Белов ведь тоже был не единственным обладателем дара предвидения, но у него это проявлялось ярче, чем у остальных. Он очень много мячей подбирал на щите соперника за счет такого дара. Да и под своим щитом, даже когда Белов противостоял двум соперникам, то мячик забирал именно он. Невероятного таланта баскетболист!
Очень важный показатель, который впервые был включен в план подготовки сборной к Олимпиаде-72 – средняя продолжительность атаки. Напомню, по правилам баскетбола того времени ограничение на ведение атаки равнялось 30 секундам, а не нынешним 24. Для сборной СССР на цикл 1969–1972 средняя продолжительность атаки планировалась 17–19 секунд. По тем временам это был баскетбол очень высокого темпа. Игра в позиционном нападении проводилась на очень высокой скорости, что требовало от всех игроков команды очень хорошей технической подготовки: невозможно играть быстро, не владея скоростной техникой.
Забегая немножко вперед, скажу, что именно владение такой техникой практически всеми игроками, поехавшими в Мюнхен в 1972 году, позволило почти весь финальный матч и весь олимпийский турнир в целом играть в очень высоком темпе, что для соперников нашей сборной было крайне неудобно. Уставали, выдыхались! Единственная команда, которая сумела такой темп выдержать – наш соперник по финальному матчу, сборная США. Я еще расскажу далее в этой книге, как американцы готовились к этим Олимпийским играм под руководством Хэнка Айбы.
Кстати говоря, уменьшение средней продолжительности атаки означает еще одну вещь: у сборной СССР увеличивалось количество атак. То есть росла результативность в связи с тем, что сборная атаковала быстрее, чем соперник. Конечно, невозможно атаковать больше, чем соперник, ведь после забитого мяча или потери мяч переходит к противнику. Но заставляя играть его активнее, сборная СССР и чаще, и больше, чем прежде, атаковала кольцо соперника. Это очень важный момент, на который обратили внимание все специалисты-аналитики, оценивавшие Олимпийские игры 1972 года: они выделяли сборную СССР как игравшую быстрее и интереснее всех в атаке.
