Футбольные истории - Юрбини Макс (серия книг .txt) 📗
Снелла и Батте 1958 года? Блистательный королевский тандем! Мне очень трудно сравнивать двух человек, которым французский футбол обязан буквально всем. Я предпочитаю сопоставить команду «Сент-Этьенн» Снелла и «Сент-Этьенн» Батте. А вам предоставляю возможность читать между строк…
Снелла и Батте дали все «Сент-Этьенну». Это была хорошая команда. С годами она стала выдающейся.
Снелла — это апостол. Он не похож ни на кого в футболе. Это очень требовательный к себе человек. Он не прощает себе ни одной ошибки. Снелла очень требователен и к игрокам, особенно к молодым. Я это целиком испытал на себе, ибо в 1957 году под его руководством получил боевое крещение.
Я вспоминаю себя на стадионе «Жоффруа-Гишар». Когда тебе 18 лет, кажется, что ты знаешь очень много. Ты проявляешь нетерпение. Именно таким был я в ту пору. Конечно, я уже изведал радость первых успехов, когда обстоятельства складывались удачно, но я не имел еще никаких званий: на Лазурном берегу лидировали «Ницца», «Канны» и «Монако».
Итак, в 1957 году я был еще цыпленком, едва вылупившимся из яйца; мне хотелось рваться вперед. Но в один день главный приз не завоюешь! Так вот, мне пришлось ждать пять лет, прежде чем я получил возможность насладиться наконец великим триумфом, победой «Сент-Этьенна» над «Нанси» в финале Кубка Франции 1962 года. Пять лет, в течение которых я постепенно мог все лучше и лучше оценить тренера, не имевшего себе равных.
Снелла 1957 года говорил о футболе как о самой чудесной вещи на свете. С тех пор он не изменился. Я счастлив ощущать это во время наших кратких встреч и жду того дня, когда, быть может, сумею оказаться рядом с ним.
Снелла стремится к совершенству. Он живет на стадионе круглый год. Это его царство. О, мячи Снелла, теория и практика Снелла, зеленый покров Снелла…
Зеленый покров! Он бережет его как сокровище. Основательно поработав на тренировке, мы возвращались во второй половине дня на стадион. Но до начала небольшого матча мы должны были выпалывать сорняки. Да, да! Снелла требовал от нас этой работы, дабы мы поняли, что игра — это вознаграждение, которое надо заслужить.
Снелла придумывал футбольные состязания в собственной голове. Но вымысел — это явление неустойчивое. Нам удавались периоды взлета. В такие моменты Снелла был доволен. Однако вслед за тем наступало разочарование. Невозможно блестяще играть все 90 минут. Снелла потратил немало времени, чтобы это понять. И в тот день, когда для усиления команды он стал искать защитника вместо того, чтобы просто потребовать от нападающих более активной игры, я сказал себе: «На этот раз наш добрый апостол начинает перерождаться…»
Клуб многим обязан Снелла, который показал образцы чистого футбола. Вот почему возникло немало сомнений, когда речь зашла о приглашении Ватте, ибо в период смены тренера всегда существует опасность ломки. Но я повторяю: Снелла и Ватте ни на кого не похожи. Передача руководства в клубе «Сент-Этьенн» остается для меня беспрецедентным случаем, возможно, даже за всю историю футбола. Снелла все сказал, все объяснил Батте, а Батте с редкой восприимчивостью все понял и все уяснил. И «Сент-Этьенн» ускорил бег по кривой вместо того, чтобы замедлить ход с целью перейти на высший режим по прямой. У Батте те же взгляды на игру, что и у Снелла. Но он в большей степени реалист.
Он говорит об этом открыто: «Защищаться в тяжелых ситуациях столь же почетно, как и решительно нападать».
Батте — это сочетание красивой игры и стремления к результату, который в конечном счете определяет все. Батте принадлежит к представителям страстного футбола. Он несравним в искусстве подготовить игру, а затем прокомментировать ее. Я это подчеркиваю тем более охотно, что такое не всегда легко удается.
Батте-критик всегда идет до конца. Часто он бывает нетерпим. Иногда это неприятно. Но он поступает так в интересах команды. Снелла охотнее касается щекотливых вопросов и полагается на восприимчивость игроков.
Возможно ли сопоставление Снелла — Батте? В конце концов я на это отваживаюсь. Снелла — миссионер, Батте — патрон. «Сент-Этьенн» периода Снелла — блеск, волнение, зрелищность, неуверенность, очарование. «Сент-Этьенн» Батте — это надежность, ремесло, неудача, с которой надо уметь мириться. Он научил нас видеть противника, оценивать его силу и побеждать.
Вывод? Батте усовершенствовал то, что создал Снелла. К счастью для «Сент-Этьенна», который трижды подряд завоевал звание чемпиона Франции (1967, 1968, 1969) сначала с одним из них, потом с другим.
ПОСЛЕСЛОВИЕ
Человека, написавшего эту книгу, иные из читателей должны помнить. 27 мая 1964 года в Лужниках, перед матчем сборных команд СССР и Швеции, на глазах у ста тысяч зрителей он вручил Льву Яшину «Золотой мяч», приз, которым награждается лучший футболист Европы, ежегодно избираемый журналистами многих стран по инициативе еженедельника «Франс футбол». Он, Макс Юрбини, — редактор этого популярного, осведомленного, объемистого, выходящего на 32 страницах большого формата еженедельника.
Не берусь сказать, в силу каких причин, но французская футбольная журналистика одна из наиболее острых, активных и предприимчивых. Достаточно вспомнить, что французы придумали чемпионат Европы, Кубок европейских чемпионов и Кубок обладателей кубков, «Золотой мяч» и «Золотую бутсу» для первого бомбардира континента, что чемпионат мира носит имя французского деятеля в области спорта Жюля Риме, что ни в одной стране не выходит столько периодических изданий, специально посвященных футболу. Естественное всего объяснение такой активности было бы искать в громких победах французского футбола. Но… Ни сборная этой страны, ни ее клубы не добивались полного успеха ни в одном из знаменитых турниров, лишь однажды, в 1958 году, «Золотой мяч» был вручен Раймону Копа. Другими словами, все изобретенное французами поступило в общее пользование, им же самим никаких особых приобретений не дало.
Интерес к французскому футболу, за исключением конца пятидесятых годов, когда сверкнули и сборная этой страны, и клуб «Реймс», и талантливые форварды Копа, Фонтен, Пьянтони, точнее всего назвать сдержанным. Но интерес к тому, что пишут французские журналисты, постоянен, он вне конъюнктуры. На всех сколько-нибудь примечательных международных матчах, даже без участия французских команд, в ложе прессы я обязательно встречал коллег из Парижа. Некоторые из них специализируются на определенных странах, я знаком с теми, кто постоянно пишет о советской сборной. В общем журналистская «команда» Франции, пожалуй, сильнее и авторитетнее, чем ее футбольная команда. Не исключено, что мы в данном случае сталкиваемся с обратно пропорциональной зависимостью: испытывая тесноту в рамках своего собственного футбола, французская пресса отводит душу, так сказать, в мировом масштабе.
Макс Юрбини — один из этой «команды» высокого журналистского класса.
После такого моего представления автора читатель вправе предположить, что ему предстоит познакомиться с очередным исследованием положения дел в международном футболе. Без сомнения, и такого рода книга привлекла бы внимание, все привыкли, что о футболе пишут то зло, то благожелательно, то повествовательно, то полемически, но непременно серьезно, разбирая игру по косточкам, входя в мельчайшие подробности, с инженерской дотошностью и обстоятельностью.
Нет, Юрбини написал совсем другую книгу. Мне неведомы приемы его работы, но легко могу предположить, что в один прекрасный день он перелистал блокноты, которыми у каждого журналиста забит долгий ящик письменного стола, и, отыскав в них сделанные на всякий случай, про запас, записи всякого рода любопытных разговоров и происшествий, подумал, что их можно превратить в сборник небольших новелл. Просто, не правда ли? Но одному лишь автору доподлинно известно, во что ему обошлось право сесть за книгу.
